***

      
Стр 1





Здравствуйте Илана!Я-начинающий.
Читателей у меня меньше1000. Хочу воспользоваться возможностью издать,, с вашей помощью свой перый труд. Моё имя Василий Фёдорович Петренко.Координаты: 46047г Оренбург, проспект Дзержинского 29 кв 122. Тел.8 922 551 98 35 адрес эл. почты-petrenkovasil@yandex.ru
Авторская страница: http://www.proza.ru/avtor/petrenkovasil

                О СЕБЕ. 

"Всю-то я Росеюшку проехал, всю Сибирь пешком прошёл" Я мог бы сказать.что это обо мне. Только я не пешком , не на велосипеде перемещался по СССР, а крылья воздушных лайнеров переносили меня из одного региона в другой. Бывал я в командировках и на Чукотке,и на Сахалине, И в Сибирской тайге и в Уссурийской есть следы моих ног.
Посещал я города заполярья: Хатонгу, Кепервейм и Белибино.В Уфе и Челябинске тоже побвывал. Если взять западную часть страны советов то: Таллин, Москва, Ленинград, Анапа и Новороссийск, Юг- Бухара, Самарканд, Ташкент Купался я в Балтийском и в Аральских морях,В горах Памира трудился более трёх лет. Был участником Ударных комсомольских строек. Строил я и ЛЭП и большой узбекской мотыгой под названием "кетмень" махал на виноградных плантациях и "белое золото"-хлопок пришлось собирать.Как видите я много чего видел и у меня есть о чём рассказать читателю.               

    
ЧЕРЕНЗ СУДЬБЫ ПЯТИ ПОКОЛЕНИЙ.
УЗБЕКИСТАН
Пекло ада! Зной палящий,
Дханье жаркое пустынь,               
воодоёмов хлад манящий,               
запах персиков и дынь,               
громов грозных громыханье,
весны в садах благоуханье,
щебет птиц и пчёл жужжанье,
маков алых океан-
это он-Узбекистан.

Гвалт базаров,
тишь мазаров*
вид дедов почтенных,важных,
муитдинов** глас протяжный,
народ-властям во всём послушный,
хлебосольный и радушный,
говор самых разных стран,
это всё-Узбекистан.

Рёв карнаув, дойры*** звон,
счастливых глаз везде сиянье,
восточных женщин обаянье,
смех детей со всех сторон,
поёт узбек, поёт урус-
Весна пришла! пришол Навруз,****
По городам,
окрестным,
дальним сёлам
идёт весенний светлый звон.
Жаркий, красочный, весёлый-
он вот такой Узбекистон!

*захоронений, **глашатый сзывающий правоверных на молитву, ***карнай-дудка с растркбом(рупорм)для усиления звука,дойра-ударный муз. инструмент (бубн)
****Навруз- праздник прихода весны.В Узбекестане-Новый год по древневосточному календарю.

стр 2
   АНГРЕН                стр 3
Я полюбил бы Киев, Верно,
Баку, или какой- нибудь Монтеп,
когда бы не было Ангрена,
когда б я там не строил ЛЭП

Там ясноликая луна
землёй любуясь тихо ходит
и мириады звёзд она
из тьмы космической выводит.

Там фиолетовое небо
ложится ночью на хребты,
там звёзды можно брать руками,
как с цветника берём цветы.

Там буйный ветер в скалы бьётся,
Там горный кряж о небо трётся.
и у Ангрена на виду
целует робкую звезду.

Там снежный барс по снегу бродит,
по серым скалам козы ходят
и,в белый клуб воткнув рога,
они удерживая небо,
жуют сухие облака.

Со дна долин и до подножья
там катят волны кумача,
и мы, ступая осторожно,
те маки рвать вели девчат.

В горы я на век влюбился.
поклялся их не забывать.
Ангрену я, как сын,сулился,
Хоть раз в году, но побывать.

                Куда бы нас страна ни слала
стр 4                мы дел вершили громадьё"
                (из гимна трудовых резерв)
НА УДАРНОЙ КОМСОМОЛЬСКОЙ
Мы через сай* скалы и хребты
ведём на рудник провода,
чтобы оттоль потом в Ангрен.
пощла уранова руда

Опоры Л.Э.П. по склонам тянем:
трещат кишки и рвутся жилы,
в глазницах тени залегли;
ну где б ещё чуток взять силы!
тогда бы мы, укрывшись небом,
споеойно ночью спать могли.

Мы каждый день штурмуем скалы,
щебёнкой режем сапоги,
как будто там, на этих скалах,
укрылись Родины враги.

По склонам гор мы в связках ходим:
подъёмы-спуски нелегки,
под нашей робою бугрятся
от камнепадов шишмаки.

Мы чёрствый хлеб с водой жуём.
Мы здесь работаем,живём.
Без нас девчонки в парки ходят,
без нас танцуют и поют,
О нашей жизни у прораба,
о нас скучая, узнают.

О, если б мне какой шутник
тогда
рукой на север указал!
Схватил бы пса за воротник
и он бы тотчас, в тот же миг,
(хотел того иль не хотел,)
в Разреза угольного зев
ногами дрыгая влетел.

Потом туда гранитный кряж
я-б, поднатужившись, свалил                стр5
и там навеки шутника
похоронил.
 
КОЛЬ НАМ НАСКУЧИТ ДЕЛО ЖДАТЬ...
      (басня)
Ещё зелёная трава
кустится тат,кустится там,
а быстроногая зима
уж пробежала по хребтам:
и, предъявив права свои,
дохнула инеем в саи,*
метнула горстку серебра
и все,вдруг,поняли-пора,
пока не хлынули лавины,
спускаться в тёплые долины. 

Глядит и видит горный кряж:
уходят люди и стада,
и говорливая вода
журчит туда,
и горной куропатки клик
на склонах гор уж затихает,
и стайка лёгких голубей
уж реже в воздухе порхает,
Свершив намаз** в последний раз,
из пиалы плеснувши чай,
,на горы глянув с под руки,
вздохнув,как будто невзначай.
ушли в долину старики.

Один лишь только ветер шалый
не хочет бросить свои скалы.
Он с вредной тётушкой зимой
уже по-свойски сговорился,
чтоб не мешать зиме ни в чём,
к лохматым тучам удалился.

Зима пришла,
легла хребтам на спины
и,ухмыляясь про себя,
глядит уж жадно на долину.

В долине бойкий ветерок,
набравшись сил,уже проснулся
сам во владения зимы                стр 5
волною тёплою толкнулся.

И там: зернистый снега слой,
сверкнув слезой,
стал,вдруг,вешнею водой.
И ручейков звенящих хор
умчался в низ,
к подножью гор.

Народ подался в кабаки.
Он пьёт там водку-араки.

А я сейчас пою о том,
что если кто-то в кабаке
напился в дрызг и стал скотом,
то это подлая зима,
одна лишь подлая зима,
виновна в том.

Коль нам наскучит дело ждать,
идём в кабак мы кайфовать.

*сай-лощина, овраг,впадина. **намаз-молитва.

         ДЕЛУ ВРЕМЯ
В Ташкентской области мороз
За тридцать градусов бывает.
Чтоб сохранить свой виноград,
Тяжёлым валом земляным
Его дехканин укрывает.
То вверх, то вниз кетмень* летит
Порхает в воздухе,как птица.
Кетмень свистит, земля летит
На лозу бурую ложится.
То вверх, то вниз
Кетмень свистит, земля летит
И пот с дехканина струится.
К нему сейчас не подходи,
Бесед ты с ним не заводи,
Не то вся сила испарится.
То вверх, то вниз
Кетмень,как бабочка, порхает.                5
Кетмень свистит, земля летит,                стр 6
Дехканин грудью всей вдыхает.
К нему сейчас не подходи,
Бесед ты с ним не заводи-
Земля летит-он отдыхает.

Кетмень за грядкою стоит.
К закату солнышко стремится.
На плат развёрнутый у ног
Дехканин хочет опустится.
К нему сейчас не подходи.
Пустых бесед не заводи.
Дехканин должен помолиться.

Аллах сказал:-"Не пей вино,
нет, можешь пить, но только в меру"
Узбек об этом знал давно
и пил,
но только для того,
чтобы для гостя создавать
Любви, радушья атмосферу.

*большая мотыга.


 СОНЕТ
Меня позвало сердце в даль:
туда,где горные хребты,
туда, где дивные цветы
на склонах блещут, как эмаль.

Туда, где бродит снежный барс,
по серым скалам козы ходят,
где звёзды рядом хороводят
и слышен водопадов глас.

В горах я снежных побывал.
Памира видел я гряды.
Ходил по тропам диких коз.

И понял я, и я сказал,
что слаще нету той воды,
где я родился и возрос.                6

 УТРО В ОЛЬХОВОЙ РОЩЕ.                стр 7
Под ольхами тревожно и жутко.
Куст во тьме светляками искрит.
Лес ольховый, как будто
Заколдованный, спит.
Спит роса на зелёной опушке,
Мгла в траве прилегла на часок,
Мрак окутал деревьев верхушки,
Скрипнул где-то в дали
Сквозь дремоту сверчок.
Тишина настороженно-чутко
Продолжает на ветках дремать,
Спят ужи, спят ежи,
Спит прилётная утка,
Дремлет речки недвижная гладь.

Вдруг, заря распахнула полнеба,
Капля звонко упала в родник,
"Вах!"
-Будто выстрел из пушки-
Из души моей вырвался крик.

И тотчас огласилась округа
Гвалтом разом взлетевших грачей.
Дерзко свистнула с ветки пичуга,
В жёлтом кружеве первых лучей;
Хвостик тряхнула,
Глазом сверкнула
И, как будто спросила:-ты чей?
Я ни чей! Я один-одиночка.
Миг рассветного счастья ловлю.
Дышит хрипло трясинная кочка,
Только я всё равно
Эту рощу люблю.

СТЕПНАЯ РЕЧКА,
Под странным именем"Грязнушка,"
Отразив в себе небесный свод,
Степная тихая речушка
Под солнцем медленно течёт.

Кряхтит просёлочком телега,
Везёт отчаянный народ.
Гурьбой сигали мы с разбега                стр7
В прохладу светлых тихих вод.                стр 8

Народ беспечный и крикливый
В воде барахтался,орал,
Смеялся он, визжал с надрывом,
Не зная лиха
Лихо врал.

И гулкий гвалт стоял над речкой,
В рагозу прятались ужи
И, в небе плавая кругами,
Коршун речку сторожил.

Но вот захмарился восток,
Пастух в село увёл стада.
На дно опять осел песок
И тихо плещется вода.

А завтра снова в знойный час
Степная речка примет нас.
Мы, счастьем, радостью звеня,
В ней будем жить до склона дня.
---------------------------------------

 ОТВЕЗИ МЕНЯ, ПОЕЗД, В РОССИЮ,
Отвези меня, поезд, в Россию
Под шумливый шатёр тополей,
Там оставил я первую радость
Вместе с первой любовью моей

Я за призрачным счастьем подался
В край укрытый заманчивой синью.
Но он был неродным и остался.
Отвези меня,поезд, в Россию

Отвези меня,поезд,в Россию:
В мураву упаду я лицом;
Жаворонок пусть мне
Колыбельную песню
С высоты в тишине
Прозвонит бубенцом.                стр 8
 


НАСТОЛЬГИЯ.                стр 9
Я иду по асфальту-так вышло.
Ветерок моё лижет лицо.
Жаворонка вот только не слышно
И не слышно здесь трелей скворцов.

Далеко от родимый сторонки
Я уехал на старости лет.
Мне не жалко убогой избёнки,
В ней тепла уже прежнего нет.

Не журчит мне напевно речушка,
Что лелеяла детство моё.
Не считает годов мне кукушка,
Я не слышу теперь соловьёв.

В городах жить,конечно, комфортно.
Медицина всегда под рукой,
В небоскрёбе живу беззаботно,
Только был я счастливей в деревне глухой.
       
-НОША
Не сам родился я на свет.
Не мной мне выбрана дорога.
Плохой ли я, хороший ли поэт-
Моя судьба в деснице Бога.

Я гражданином должен быть,
А поэтом быть обязан.
Ко мне вам можно подходить,
Хоть я чумной, но незаразен.

Я дару господа не рад-
Он мне безумством угрожает:
То буйств нахлынет водопад,
То грусть-тоска меня съедает.

Я душу должен обнажать
Пред миром добрым или злым.
Ну как могу я промолчать,
Когда в глаза мне лезет дым!?

С музой должен я дружить,
Но это как она захочет:                стр 9
То мне готова услужить,                стр 10                стр 10
То надо мной она хохочет.

Я гражданином должен быть.
Поэтом же я быть обязан.
Я вас могу и укусить,
Но я, поверьте, незаразен
    
 



Конценсус
Под сним ясным небом
Старушка с кошкою жила,
Питалась только хлебом
И чай из блюдочка пила.

Под тем жесинем небом
Лужа грязная была.В ней комары плодились,
Столюом звенящим вились,
(Я не открою новь)
Жалили старушку,
Пили её кровь.

Под синем ясным небом
(наш мир уж так суров)
Старушка материлась,
Давила комаров.

Под тем же синим небом
(Наш мир уж так суров)
Жила лягушка в луже
И ела комаров.                стр10

Под страхом надоело                стр 11
Кровь сосущим жить,
Они решились смело
Лягушку истребить.

Беды не обнаружив,
Выпили всю лужу.

Лягушке столо жарко,
Рассохлась пополам.
Так умерла лягушка
На радость комарам.

Не знали и не ведали
Камарики беды:
Не знали, что не можно им
Плодиться без воды.

Без луж и без болот
Вымер постепенно их
Весь кровожадный род.

Кровь у старушни в жилах
застоялась
И в них возник, вдруг, тромб
(ктож об этом знал)
Он закупорил вены
И сердце разорвал.

Коль мир уж так устроен,
Что нам без луж не жить,
Давайте будем в месте
Конценсус находить.




Стр 11


                Стр 12


Я ВЛЮБЛЁН
Я влюблён в человека и в лошадь.
Красотою я их восхищён,
Совершенством сложенья и мощью.
Чей же замысел в них воплощён!?

И какой же их создал создатель?
Чей же гений их смог изваять?
Созерцая, признаюсь приятель,
Я от счастья готов зарыдать!



Плач славянки
Федя Фенин
Быть может скифы мы,
Быть может азиаты.
Потомки, может быть, татар
Иль, может быть,
Какими ведьмами закляты
Мы скопом тащимся в тар-тар
Ведомые надменными,
Бодливыми козлами.

Пред нами пышно, величаво
Козлы рога свои несут,
Не за решёткой жить нам право
Козлы,как премию,дают.

И депутат, и нацбандер
Во власть вцепившись грязной дланью,
(Отчизны скверна и позор)
Ведукт Укроайну к вымиранью.

У нас уж скоро сёл не будет,
Пустеют наши города.                стр 12
Мы, украинцы,в царство мёртвых                стр 13
Течём, как с решета вода.

Мы вас зовём,мы вам кричим
Придите к нам варяги,
Придите так, как Рюрик приходил,
В нас видя братьев,не врага.
Нас горемычных научите
Сшибаь козлам
 бодливые рога.

" Мы ни колы не будем братьями-
ни по крови, ни по матери"
( из стихотворения бендеровки)

       ОТВЕТ КАЦАПА
Прорвались к власти дураки
И вот недужет Украина
Вот-вот закончится свинина
А вслед за ней и бураки.
Жевать придётся курмаки.
А я в Москалей стороне
И знаю точно, дураки
С повинной явятся ко мне.



   
ПОКЛОН СУРКУ
                (Сказка для взрослых)
Под городом под Курском,а может и Рязанью, иль даже под Москвой: леса большие были, в них звери мирно жили, друг к дргу в дом ходили, чаи с малиной пили, у них там всяк был свой.

Весною на опушке водили хоровод. Там каждый был счастливым, насвистывал и пел, друг друга не подсиживал и никого не ел.

Но вот в лес заявился ещё один зверёк: шипучий и вонючий маленький хорёк.
На всех шипел он злобно:-мол, погоди, дай срок!

Он всех хулил, порочил, по лесу слухи распускал, всем головы морочил,всех чёрной грязью он марал.
Глухарь,мол, волокита. Хотя и глух, как пень, он перед бабами токует, забыв про ночь и день.                стр 13

                стр 14
Лиса, мол, потаскуха. У ей в башке поруха-имея малый рост, таскает за собою большoй лохматый хвост. Мол, пожила довольно, пора и на погост.

А крот хитруун! Глаза прищурит, как будто он слепой, как будто он калека, и вовсе не  крутой.
А сам под всех нас роет яму. Чтоб нам потом не жалковать крота, пока не поздно, отсельва надо гнать!

У хорька: индюк-ворчун сопатый, козёл-стиляга бородатый, медведь-вельможа косопятый.
Барсук- к соседям ночью тайно ходит и справляет там нужду.
Звери друг на друга злились и затеяли вражду.Сожгли, сломали дружбы мост.

Лиса, вдруг, зайца не взлюбила, без нужды его избила, оторвала зайке хвост.
Хорёк и белку больно ранил. Жизнь он белке испоганил.Она в дупле теперь сидит, на всех обиженно глядит.

Хорька послушав дятел спятил-напился где то керосину и долбит горькую осину.
Волк вконец осатанел: у ручья барашка съел, с разбоем вышел на дорогу.
Филин тоже верил энтим слухам. И, возмущаясь, гулко ухал.

Медведь молчал, сопел и слушал, потом друзьям своим надрал он уши, мол, у меня порядки строги, все должны об этом знать! И отправился в берлогу. До весны там будет спать, лапу левую сосать.

Звери долго б бедовали, реки слёз бы проливали,но пришёл к ним в лес сурок. Дал хорьку под зад пинок, вышиб хоря за порог. В жёны взял красу лису.
Баал...пять дён гремел в лесу. Звери стали ладно жить, лес от хорей сторожить.

Такой вот сказочке конец. Хорька давай мы позабудем, он- подлец. Сурку поклон, он-молодец!               

                стр 14

________________________________________



Кредо чинуши                стр 15
Федя Фенин
Дебет, кредит, прибыль, банки.
Это, други, не ко мне.
Коль всё делать буду сам,
То на кой мне нужен зам.
Я офис должен возглавлять:
Ставить подпись и печать.
Шляпа, папка и живот-
Вот венец моих забот!

Прозрение
Как мне сказали ещё в школе
И подтвердили в интернете
Родился я по божьей воле
В богом избранной стране.
Которой нет богаче на планете.
(И как о том мечтал Эзоп)
Пусть не патриций я ,
Зато и не холоп.
Я умный, мудрый как Сократ,
Но я счастливей во сто крат:
Могу  чем Бог пошлёт питаться.
Стужу я сношу,как морж,
Ведь я же...
Я ж
Бездо-омный-БО-ОМЖ!
Сокровищ у меня,
как у дервиша-
в кармане- шиш,
в рубахе- вша

 

Настольгия                стр 16
Я хожу по асфальту, (так вышло.)
Ветер тёплый мне лижет  лицо.
Жаворонка вот только не слышно
И не слышно здесь трелей скворцов.

Далеко от родимый сторонки
Я уехал на старости лет.
Мне не жалко убогой избёнки,
В ней тепла уже прежнего нет.

Часто снится мне ночью речушка,
Что лелеяла детство моё.
Не считает годов мне кукушка.
Я не слышу теперь соловьёв.

В городах жить, конечно, комфортно.
Медицина всегда под рукой.
В небоскрёбе живу беззаботно,
Только лучше мне жыть бы
в деревне глухой.
 17:30 11 04 2017г                стр 16
НОША
Не сам родился я на свет
Немной мне выбрана дорога.
Плохой ли я, хороший ли поэт-
Моя судьба в деснице бога.

Я гражданином должен быть,
А вот поэтом быть обязан.
Ко мне вам можно подходить,
Хоть я чумной,но не заразен.

Я дару господа не рад,
Он мне безумьем угрожает:
То буйств нахлынет водопад,
То грусть-тоска меня съедает.

Я должен душу обнажать
Пред миром добрым или злым.
Ну как могу я промолчать,               
 Когда в глаза мне лезет дым.                Стр 17

Я должен с музою дружить.
Но это как она захочет.
То мне готова услужить,
То надо мной она хохочет.

Я гражданином должен быть.
Поэтом же я быть обязан.
Я вас могу и укусить,
Но я, поверте, незаразен.





ДОСАДА
Я с проэтами дружу.
Мне по нраву их творенья.
И сам я пёрышком вожу,
Но выдаю я лишь сопенье.

Бывает хижину мою
Музы тоже посещают,
Но, уделив мне полчаса,
К другому парню убегают.

Слогаю вирши для души,
(не для банкетного кокетства)
Мои друзья свой путь нашли.

А я, почти, уже старик.
Я до сих пор всё ученик,
Ни как не выберусь из детства.

    
                Стр 18

СЕСТРЕ ВЕРЕ.               
Я на тебя, сестра, молюсь.
Я встреч с тобою ожидаю
Люблю тебя, тобой горжусь
И крепко-крепко я тебя
Почувствйу, Вера, обнимаю.

Ты для меня, сестра моя,
Как солнца луч, но ты живая,
Ты светлый ангел между нас.
И голос твой, на радость нам,
Для нас звучит не умолкая.
Бог для себя тебя слепил,
Красой небесной наделил,
Из чаши мудрости своей
Тебя, сестрица, он поил.
Тебя создатель наш создал
И к нам на землю отпустил.
Чтоб ты сияла,как звезда,
Водой святою окропил.
Когда встречаемся с тобой,
Я от счастья, Вера, млею,
Но скуден весь словарник мой,
И рассказать тебе всего
Я, видно, так и не сумею.
 
УЧИМСЯ СЧИТАТЬ.(показывать на пальцах)
  Воспитательница:.
-Папа с мамой дружно жили:
двух сестрёночек родили,
Сколько стало всех их?
-Четыре!
-Мы так дела не оставим,
братца к ним ещё добавим.
Снова будем их считать,
Сколько стало всех их?-.
-Пять!
-Если всех сложить вот так,
что получится?-
-Кулак!
-А теперь скажите мне,
сколько пальцев в кулаке?               
-Пять!                стр 19
-Так мы учимся считать.
-Даша, сколько видишь пальцев?
-Пять!

      

 

ДУМКИ СТАРЕЮЩЕГО ХИЩНИКА
    (сатира)
Лесное озеро,вода
В нём чёрным мрамором сверкает,
Под солнцем щука, иногда,
О жизни прожитой вздыхает.
От головы и до хвоста
Её усталость заполняет.

Под лбом широким ворошатся:
Мысль невесёлая,тоска
Её зубов ещё боятся,
Боятся мощного хвоста.
Но щука знает-устарела,
Не тот рывок и быстрота,
Больное сердце, располнела.
И гибкость- гибкость уж не та.
Из щуки стала карасихой.
Пора уж в омут от забот,
Но шевелятся жабры тихо:
А как же слава,
Как почёт!

________________________________________
 

                Стр 19
МОЛЧАЛИВЫЙ РАЗГОВОР,                стр 20
Кресты,кресты они покой
вселяют в трепетную душу.
Пойду я к ним, там посижу
покой погоста не нарушу.

Там мои пращуры лежат
и их потомков поколенья.
Людские души,говорят,
покинув мир,
не знают тленья.

Над прахим дедушек моих
смиренно встану на колени,
о днях мной прожитых отчёт
Они услышат вне сомненья.

Я их потомок потому,
пусть мне навеют вдохновенье,
научат разуму-уму,
научат стойкости терпенью.

Я не пахарь,как они,
но всёже сеятель я тоже.
Моё зерно,в людские души угодив,
пусть не засохнет- будет всхоже.

Своих я предков попрошй,
Молили б Господа Иисуса,
на землю долгий мир послать
и с ним иную благодать.



 

Явленье ангела ко мне                стр 21
Я на Канарах не бывал,
И на Олимп не поднимался.
нектаром,пищею богов,
В Эдеме тоже не питался.
Но всё же с ангелом моим,
мне Богом данным, повстречался.
На берегу моей реки
я в сон глубокий окунулся.
Но тут же кто-то головы
моей легонечко коснулся.
Меня по имени назвал
и чётко внятно мне сказал:
"Я должен вас оберегать,
здесь сыро, здесь опасно спать"
и я безвольно покорился.
А он поспешно от меня
по краю самому реки
походкой лёгкой удалился.
но видел я над головой
нимб у него слегка светился.

Мой дед,
рыбарь преклонных лет,
со мной в тот день
на речке рыб  удил,
Я любопытствуя спросил:
" дед,
кто меня сейчас будил?"
"К тебе ни кто не подходил"
дал дед уверенно ответ.
Но я в ответе усомнился:
" А нимб над чьей же головой,
над кем же нимб тогда светился. 

ОФТАЛЬМОЛОГИЧЕСКОЙ БОЛЬНИЦЕ.
Там врачи добры.как дети,
А медсёстры!
бог бы спас.
Злы,как осы язвы эти:
так и метят впиться в глаз.
Заливают глаз пипеткой,
жалят иглами в зрачок,
забивают рот таблеткой;               
жуй, молчи, как дурачок!                Стр 22
 
ОДА СТАКАНУ
Ты стоишь на столе
с виду хрупкий стакан.
Как росточком ты мал!
подлых дел великан.
Сколько славных людей
свёл в могилу-не счесть!
Всё отнял ты у них:
разум, доблесть и честь.
Для тебя всё одно:
что поэт, что силач,
Что народа кумир,
Что кровавый палач.
Кто, не зная твой нрав,
будет крепко тебя
обнимать, целовать,
раньше срока в земле
будет мёртвым лежать                стр 22











                Стр 23

НОВЕЛЛЫ

 ГДЕ ХОРОШО, ТАМ НАС НЕТ.
               
Давно это было.Стояли мы на плацу в последним нашем построении-приказ о нашем увольнении в запас слушали. Рядом со мной стоял мой друг ефрейтор Славка Калнач.
Краем левого глаза вижу-Славка ,вроде бы, меньше ростом становится. Глядь а он в землю уходит! По щиколотки, по колени и уже по пояс провалился.
-Что это с тобой происходит?-удивившись спросил я Славку.
-Ни чего страшного,-говорит,-Я свой долг родине отдал,теперь могу жить там, где хочу. Вернусь-обзавидуешься. Прощай !- крикнул уже из провала Славка и асфальт плаца над его головой затянулся Не осталось следов ни от Славки, ни от провала.
Исчезновение Славки не заметили даже другие дембели стоявшие рядом.

Прошло много лет. Заскучал я по Славке. После нашего ухода в запас было перевооружение армии и наш полк расформировали. На месте нашего военного городка теперь была обширная площадь. Но то место, где Славка под землю ушёл, найти было не трудно. Там стоял (и теперь ещё стоит) огромный платан. Ещё тогда говорили, что этому  дереву больше двухсот лет. Пришёл я, значит, к платану, набрал в грудь побольше воздуха и, наклонившись к земле, протрубил:
-Эй там, служители преисподней!есть  у вас вольноопределяющийся Славка Калнач?
-Чего орёшь!,-послышался голос.- Нам и так всё хорошо слышно. А Славка твой живой. Только он сейчас работает.   
-А когда  освободится?-спрашиваю
-Этого мы не знаем. У нас тут дефицит кадров. Ходи по чаше. Авось повезёт.
Мне-то что! отправляясь на поиски Славки я, на всякий случай, открыл себе больничный лист и мог теперь,хоть целую неделю, балдеть-есть шашлыки и пить пиво- в тени многовекового великана.

На второй день Славка опять был на работе, на третий-тоже. Наконец отозвался.
-Как ты там?- спрашиваю,-не мёрзнешь, не скучаешь?
-Что ты,- отвечает Славка,- у нас здесь не замёрзнешь. У нас здесь постоянно печи горят, котлы кипят.
-Что за котлы такие?-задал я наивный вопрос.
-Ну те,-ответил Славка,-в которых ваших деляг от грязи отмывают.      
Давай к нам сам увидишь.                Стр 24               
-Ну уж нет,-говорю,-давай лучше ты возвращайся. Если у нас так работать, как ты вкалываешь. то и у нас можно неплохо жить.

К тому времени Славка условия оговорённые контрактом уже отработал. и черти его отпустили без волокиты. Они, как и говорил Славка,условий договора,не чета нашим, не нарушают. Но черти ,они и есть черти. Без плутовства существовать  не могут_ заключая договор с кем-либо, оставляют для себя лазейку. Так они и со Славкой поступили: пункт о том ,как ему после окончания сроков предусмотренных контрактом, возвращаться к живым людям в контракт не включили. Будто бы случайно,мол, оплошность допустили.Хитрецы! Но на этот раз они не на тех нарвались.Видно, никогда раньше с ефрейторами дел не имели.

У меня с собой была верёвка, я её так на всякий случай, у нашего завхоза стындрил.
Один конец верёвки я Славке сбросил, другой, на всякий случай, к платану привязал.

Тащить Славку было совсем не трудно-весил он, наверное,раза в два меньше, чем во время прохождения срочной службы в СА. Но если бы не платан,быть бы ему снова в рабстве у дьявола.

Когда я увидел показавшуюся из провала голову Славки, я обомлел от неожиданности. и верёвку из рук выпустил. Хорошо, что платан был несокрушим и верёвка рывок выдержала.
Чего я так испугался? Я не испугался. Просто я на минуту усомнился в том. что я друга своего из неволи выручаю. Лицо его было цвета хромового сапога нашего старшины роты. И на этом сапоге вращались два белых выпуклых шара-два бельма Славкиных глаз . Ни дать-ни взять Лулумба какой-нибудь из центральной Африки.
Обниматься со Славкой мы не стали. Уж больно много на нём копоти было.   
 
Два дня я отмачивал друга в ванне- не помогло. Только отпарившись в бане Славка приобрёл вид цивилизованного европейца. Став снова белым человеком Славка и заговорил по человечески:
-Что-то я не вижу в твоём дворе ни"мерса," ни вольво,"ты обманул меня что ли?-сказал мой друг.
-Ну так и я не вижу у тебя мешка набитого тугриками. Услышел Славка ответ на его подковырку.

Поняли мы со Славкой друг друга, посмеялись, хлопнули по махонькой за встречу и пошли с гармошкой по вагонам зарабатывать себе на надвигающеюся старость"Жена мужа на фронт провожала" пели мы песню               
                Стр 25
наших отцов вернувшимися калеками с фронта.  Мы пели и люди понимали, что всё течёт,но не всё меняется
               
                ХОХМА               
В восточной Сибири были открыты богатые  залежи полезных ископаемых. Для их освоения нужна была электроэнергия. Воды реки Ангары мчались между скалистых берегов со скоростью курьерского поезда и несли в себе энергию  в необходимом  количестве. В начале 50х годов 20го столетия была объявлена Всесоюзная Ударная комсомольская стройка.
Главным объектом строительства, конечно, являлось строительство платины на Ангаре. Одновременно со строительством платины строились заводы, город Братск и высоковольтные линии электропередач (ЛЭПы). В строительстве одной такой ЛЭП принимал участие и я.

Жили мы в палатках прямо на трассе. От деревьев трасса была расчищена ещё в прошлом году нашими предшественниками. Они же и фундаменты для опор залили. От них нам достался и сарай сколоченный  из горбыля. В нём мы хранили инструменты, мелкие детали опор, блоки, тросы и сварочное оборудование.  В том сарае мы отвели и место для стойла имевшейся у нас лошади.Лошадь нужна нам была для доставки на места производства работ различной мелочи вроде инструмента, блоков и гаек. Был у нас и трактор, но трактор гонять через пни деревьев, за десять-пятнадцать  километров- нерационально. Трактор мы использовали для установки опор на фундамент.

Лошадь, по кличке Белокунка,  тоже досталась нам от наших предшественников.  Срамное место нашей кобылы было белым, будто бы его когда-то ошпарили кипятком. От того и прозвище такое неблаговидное она получила. Впрочем у неё и губы были белые. Видно по молодости она была кобылкой непутёвой. Вот и обсосали ей молодые жеребчики губы  до белизны. Была она тоща, как затасканная шлюха, и масти была бурой.

Да хай бы с ней с её невзрачной внешностью, если бы характером была покладиста. ато ведь была своенравна и капризна, как старая дева, да ещё и ленива.

Понятно, что вол, что там было делать! Но ведь, не смотря на то, что в сибирских лесах и волков, и медведей полно, она при первой возможности стремилась укрыться там от работы. Однажды  нам пришлось всей бригадой гоняться за ней по тайге, на три дня бросив работу. Тогда наш бригадир Мустафа Зарипов сказал в сердцах: «Щюрт бы с ней с этой шалавой. Пускай бы её медведь задрал, да у неё ведь есть нумер. Осенью завхоз спросит куда этот нумер делся»У Белокунки на крупе было выжжено калёным железом тавро. Из-за этого тавра мы и берегли Белокунку от зубов хищников.

                стр 26
Если кто-то хотел влезть ей на спину, Белокунка стремилась ухватить его зубами за ляжку.      
Только ко мне да Ивану Кнышу она относилась более-менее лояльно. Видимо учитывала наше не давнее колхозное прошлое. Мы-то знали, как с ней ладить: Сахарком или горбушкой хлеба делились.

Был воскресный день. По воскресным дням наша бригада отдыхала. Но было заведено: если нам предстояла сборка опоры на другом фундаменте, то всякую мелочёвку-инструмент, метизы всякие) мы туда забрасывали накануне.  Кныш прикинулся больным. Всем другим иметь дело с Белокункой не хотелось. Пришлось мне.

Закия-наша повариха и по совместительству жена Мустафы- попросила меня на обратном пути набрать ей костяники, Костяника это низкорослое травянистое растение. Его ягодки, яркого рубинового цвета, возбуждают аппетит не только у людей, но и у зверей тоже.

На обратном пути, не доезжая несколько сот метров до нашего лагеря,  я остановился, привязал лошадь к молодому деревцу и вошёл в лес. Костяника не растёт сплошным ковром ,как скажем земляника, её кустики там и сям разбросаны между деревьев. (это я для жителей степной зоны,  не видевших леса и его фауны).  Побегал я некоторое время  между сосен, но ягод  на кустах не было. Везде были отпечатки  больших когтистых лап. Встреча с хозяином тайги меня ни чем не прельщала. Как говорится- бережёного бог бережёт. 

 Кобылы моей на месте не оказалось.  Деревце , к которому я её привязывал было сломано. Помятуя о том, что умный в гору не ходит, а обходит её стороной, я поспешил из опасного места убраться вовремя.

Братва, пока я шастал по лесу, наигравшись в волейбол, пряталась теперь от назойливых комаров в палатках.  «Почему пешком и где лошадь?»-спросил меня Мустафа.------------------------------------
-«Куда она денется!. Утром приведу»- ответил я бригадиру.---------------------Утром Белокунка будет уже за тридевять земель от сюда.-резонно заметил Кныш.- её надо брать сейчас. Она  скорее всего  ночевать будет на своём излюбленном месте – около Верблюд-камня.
Верблюд-камень-это глыбы песчаника, над котором усердно потрудилась мать-природа. Изваяние корабля пустыни у неё получилось отлично ноги , горб, маленькая головка на длинной шее, всё как у настоящего верблюда. Даже нижняя губа обозначена. Создаётся впечатление- будто бы верблюд приготовился плюнуть в приближающуюся тучку.                стрМесто это я хорошо знал. Там было небольшое озерцо. В дни, когда мошкара была не особенно назойлива, мы ходили туда купаться.
Доводы Ивана были убедительны и я, захватив с собой краюху чёрствого хлеба,  отправился к Верблюд- камню. Ванька меня напутствовал:------------------------Смотри не спугни, ато потом придётся искать ветра в поле.

Около Верблюд-камня стояла сосна. На её коре я обнаружил бурую шерсть. Похоже на то, что кто-то чесался о ствол сосны.--------------------------------------Молодец Ванька,- мысленно похвалил я Ивана- и как это он умудряется видеть всё вокруг себя и всё примечать.?!

Сосны. вырастающие на отшибе от леса, большими не бывают. Крона у них раскидистая, ветки располагаются не высоко над землёй. Влез я на нижнею ветку и стал к полуночи , сквозь дремоту, слышу- кто-то сопит и трётся о дерево. Подожав когда пришелец отвалится от ствола, я спрыгнул с ветки и удачно попал на,... почему-то мягкую и толстую, спину. Спина резко рванулась в сторону и издала рёв, от которого моя душа провалилась в мои пятки.------------------Медведь же!- шарахнулась мысль в моей голове.--------------------------------Что потом быыло!  с трубным рёвом мчится между стволов деревьев. Я от страха визжу так, что с сосен шишки сыплются.  И разбуженный нами  филин над нами хохочет.-----И тут меня чем-то в лоб садануло.  Да так садануло, что перелетев через кургузый Мишкин хвост, сделав кульбит в воздухе и плюхнувшись задом на мягкую торфянистую подстилку, я отключился.

Утром бригада нашла меня. Сидел я с огромной шишкой на лбу под молодыми ёлочками. В моих ладонях зажаты были   пучки бурой медвежьей шерсти.

Белокунку я нашёл в её стойле. Дремала она стоя над охапкой  свежесорванной травы.
«Ну, погоди Ванька!- подумал я.-Погоди Кныш! Посмотрим , чей смех будет громче». 
И стал я готовить Ваньке встречу с лешим.
 Однако довести свой замысел до конца мне не удалось . Вскоре меня,  назначив бригадиром, перевели на другой участок.
Но положительный эффект от Ванькиной хохмы был: я тогда понял, что большая масса тела ещё не гарант того, что в нем есть большой геройский дух и стал после этого , распоясовшихся на танцплощадках исолинов, брать на испуг.

               
 
-
 
                стр 28

   
 

 ОЛЬХОВАЯ РОЩА СЕЛА БУРЁНИНО            
               
Многие люди к ольховым лесам относятся с пренебрежением. Мол, древесина ольхи хрупкая, кроме как на топливо, ни на что не годится. Слухи о том, что в ольшаниках гнездится всякая нечисть враждебная человеку- ложны.
Ни лешии, ни кикиморы в ольховых лесах не живут. Нет там ни какой дъявольщины.
За то там есть самый чистый, самый благодатный для человека воздух.Такой благодати, как в ольховом лесу ни в одном сосновом бору не сыщешь

Если вы отшлёпали по знойному просёлку пару десятков километров и почувствовали, что ваши ноги налились свинцовой тяжестью-зайдите в ольховый лес,ополосните разгорячённое лицо живительной влагой его родников, подышите его воздухом, через полчаса ваши ноги станут лёгкими и резвыми ,готовыми снова нести вас по дорогам жаркой ковыльной степи.

На юго-западе Оренбургской области, извиваясь между увалами, которые местные жители величают горами, течёт речушка Каменка. На своём пути к реке Уралу Каменка принимает в своё русло  воды ещё нескольких малых речек и уже в сорока километрах от своего истока называется Ташолкой. Но и Каменка И Ташолка оба названия говорят о том , что речка родилась из-под камня.

На правом берегу Каменки,в семнадцати километрах от истока речки, расположена ольховая роща. Роща эта находится на самой околице села Бурёнино. местами вклиниваясь в его улицы. Роща зимой и летом, днём и ночью снабжает село первозданно чистым, здоровым воздухом. Жители села благодарны роще за своё практически санаторное существование и вот уже два столетия роща не слышит топора дровосека.

Небо над селом(разумеется в летние месяцы) постоянно парят  два-три коршуна. Им с высоты их полёта роща видится в виде гигантской стрекозы. Своими крыльями стрекоза покрывает правый берег Каменки .8
                стр 29
Тулово стрекозы вытянуто в западном направлении. от круглого озера до каптажа- бетонного купола, под сводом которого родник- главный поставщик питьевой воды для жителей центральной части Бурёнино. Внутри этого массива рощи бьют фонтанчики ещё трёх источников. Их струи стекаются в небольшую лощинку и и уже общим потоком спешат к  речке Каменке.

Левое крыло стрекозы простёрто в северном направлении родников здесь нет. под кронами деревьев произрастают лишь крапива да борщевник. Поэтому кроме волков сюда ни кто не заходит, да и волки сюда забегают, только перед тем как  напасть на расположенную поблизости колхозную овчарню. В этой части рощи родников нет.
Зато в полсотни метров севернее их три. В узком промежутке между опушкой леса и берегом речки располагается улица Подгорная. Своё название улица получила потому, что находится у самого подножья увала(горы). Недра этой горы, по убеждению жителей Бурёнина находится "морская жила",питающей многочисленные родники водой, мягче и вкуснее которой нет во всём мире. В недрах горы воды так много, что жители села опасаются как бы вода, вырвавшись на свободу, не затопила всё село. Поэтому всех, кто намеревается на склонах увала устроить песчаный карьер,они гонят.

Правое крыло стрекозы так близко расположено к речке, что между руслом речки и ольхами остаётся только узкая полоска земли поросшая осокой.Этот массив рощи ограничивается зданием школы. От стен школы начинается улице Набережная. На этой улице в двухстах метрах от школы дом, в котором я родился и рос до семнадцати лет. Так что рассказывать мне о леших, кикиморах и другой нечисти, якобы,обитающей в ольшаниках, мне не надо .
Лучше послушайте мои стихи об ольховом лесе.

Под ольхами тревожно и жутко. Куст во тьме светляками искрит. Лес ольховый, как будто заколдованный, спит.
Спит роса пред зарёй на опушке, мгла в траве прилегла на часок,мрак окутал деревьев верхушки,
скрипнул где-то в дали сквозь дремоту сверчок.

Тишина настороженно-чутко продолжает на ветках дремать,
спят ужи, спят ежи,спит прилётная утка,
дремлет речки притихшая гладь.

Вдруг заря распахнула полнеба,капля звонко упала в родник.
"Вах!" будто выстрел из пушки,
из души моей вырвался крик.               
И тотчас огласилась округа гвалтом разом взлетевших грачей.        стр 30
Дерзко свистнула с ветки пичуга
в жёлтом кружеве первых лучей.
Хвостик тряхнула, глазом сверкнула и,как будто спросила,
- Ты чей?
Я- ни чей. я, как ты,одиночка.Миг рассветного счастья ловлю,
хрипло дышит трясинная кочка,
только я всё равно эту рощу люблю.

Зимовать в ольховую рощу слетаются серые ушастые совы. Днём совы тихо сидят на ветках деревьев, и только сверкание больших круглых глаз говорит о их присутствии.С наступлением вечерних сумерек, когда блеск снега уже не режет глаз,
совы снимаются с веток и распластав широкие крылья. бесшумно скользят по воздуху,
 над головами прохожих. 
Любители романтики, приезжайте зимой в Бурёнино: каждый вечер вы будете попадать в сказку, Только не вздумайте брать с собой топоры.












 


                стр 30
 БЛАГОРОДСТВО ИЛИ З 30УРЯДНАЯ ГЛУПОСТЬ?                стр 31
Между живописных хребтов Памира клокочет горная речка Ангрен.  В её верхнем течении , на сто двадцать километров южнее Ташкента, в  тридцатых годах прошлого века, были обнаружены залежи бурого угля. В 1939году приступили к его разработкам. Городу возникшему здесь присвоили название реки-Ангрен.
Город АНГРЕН образуют четыре микрорайона: Шахтерский, Тешик-Таш, Соцгород и Немецкий посёлок.
Соцгород-это административный центр,  Немецкий посёлок заселён преимущественно немцами, переселёнными во время последней войны из Поволжья.
Пласты угля залегают близко к поверхности земли, поэтому их добыча ведётся открытым карьерным способом. Жёсткие стволы воды, нагнетаемой мощными насосами бьют  в двадцатиметровый пласт лёса, жёлтые глыбы лёса обрушаются и уносятся потоком воды в бурный Ангрен.  Пласты угля обнажаются . Ковши экскаваторов без особого труда вгрызаются в пласт и относят уголь  в кузова Мазов и КрАЗов. К началу пятидесятых годов образовался котлован гигантских размеров , в чёрных глубинах которого копошились машины и люди. Котлован ширился и неуклонно приближался к городу. Через десяток лет Тешик-Таш, Немецкий посёлок и Соцгород должны были исчезнуть в чёрной пасти Угольного разреза. Встал вопрос о переносе города на новое место.
Стройке нового города был присвоен статус Ударной комсомольской. Со всех уголков Советского Союза в Ангрен стали стекаться отряды молодых энтузиастов
Опасаясь нападения США страна советов строили свой противоядерный щит. Уран для этого завозили из Южной Африки. Но в начале пятидесятых в окрестных горах Ангрена были обнаружены залежи сырья для изготовления атомного оружья . К открыты месторождения требовалось, через хребты и ущелья, проложить дороги и линии электропередач (ЛЭПы)
  Летом 1956 года я закончил обучение в Ташкентском ремесленном училище готовившим электромонтажников и по распределению, в числе моих однокашников был направлен на стройки Ангрена.
Пятнадцатитысячный отряд строителей нового Ангрена жил в палаточном городке на семнадцать километров –по течению реки- ниже города подлежащего сносу
Электромонтажный участок занимающийся строительством ЛЭП был расположен в Немецком посёлке. Мы попали в комфортные условия. В доме барачного типа, заселённого семьями шахтёров, нам, на семь человек, выделили две комнаты. В соседнем дворе располагался кинотеатр «Новатор».  Кинозал после показа кино превращался в танцевальный зал.  Танцевали, до нас, под пластинки. но у нас был Володька Дурнев. Володька был, как говорится, от скуки на все руки- играл на гармошке , баяне, аккордионе, гитаре. К тому же пел и бацал матросское яблочко. 
Не прошло и месяца , как наш небольшой коллектив стал законодателем стр 31
                Стр 32
порядков в клубе «Новатор». Под звуки баяна танцевальные пары кружились в вальсах на покатом деревянном полу кинозала. В промежутках между фокстротами и вальсами Володька и его ближайший друг Васька Силантьев, туфлями на кожемитовой подошве (звуки чётче слышатся) отбивали чечётку. Веселье было на столько захватывающим, что даже вокруг меня, не имеющего ни каких музыкальных способностей, собирался кружок и мы хором орали «Студенточка -заря восточная»   Неописуемый восторг и веселье охватывало всякого, кто приходил к нам на танцы. Драчливые  тешикташинские ребята ходили по городу с ножами Но если и приходили к нам потанцевать, то вели себя мирно. Девчонки приходя в наш клуб,   были уверены, что здесь их ни кто не оскорбит, не обидит. Однако  подруг среди них у нас долгое время не было
Во время моего обучения в ремесленном училище в нашей группе были ребята не только из Узбекистана, но и с  Украины, и с Поволжья, и с Башкирии,. А наш кумир и наш коновод Володя Дурнев из нашего Сорочинска. Два года жизни в одних стенах и под одной крышей нас так сплотили, что мы стали друг к другу ближе родных братьев, но вместе с тем кое-кто из нас имел и одного единственного друга. Моим другом был Виктор Бельков.
Однажды в нашем танцзале появилась красавица -Лидка Агапова.  Своими впечатлениями о девушке (вернее девчушке) я поделился с Виктором. Но к девчонками,  возраст которых был меньше 18 лет, нам 19 летним парням, подходить было зазорно. Семнадцатилетняя Лидка  была из тех девушек о которых говорят «и ростом взяла, и лицом бела», и румянец у Лидки сиял во все щёки. Один недостаток был у девушки- годами  ещё не вышла.
На празднование Октябрьских праздников я уехал в город Янгиюль. После праздников узнаю- мой друг Витя на праздники танцевал с Лидкой и даже домой провожал! Другу я, конечно, слегка позавидовал- почему не я!. Но увидев, что между Виктором и Лидкой завязались чувства похожие на любовь, был рад за своего друга.  Лидка на танцы приходила с двумя своими подругами.    Одну из них звали Валентиной другую Лорой. У нас образовался свой круг общения. И мы всей нашей компанией бродили по городу. Виктор был моим другом К Лидке в моём сердце проснулась любовь ни чем не отличающаяся от той любви, которую я питал к своим родным сёстрам. 
В самый разгар любовных страстей, у Виктора и Лиды, Виктора отправляют в командировку на строительство ЛЭПов в Голодной степи.
Перед отъездом Виктора мы условились в том, что заботы о досуге девчонок я беру на себя . Между собой мы будем поддерживать регулярную переписку и один-два раза в месяц Виктор будет приезжать на встречу с Лидой. Первый месяц так оно и было. Второй приезд Виктора состоялся через пару месяцев после первого. С Лидой они переписывались регулярно.
Поручение Виктора я выполнял ревностно. Не то чтобы  оберегал её от притязаний других женихов, нет, в компании с девчонками  долгими зимними вечерами я слонялся по улицам города, мы играли в снежки,с старались затолкать друг друга в снежные сугробы. Нам было весело. Мы и на танцы
                стр 33
ходили редко.  После каждой такой встречи (иногда и без её подруг) я всё ощутимее чувствовал свою привязанность к Лидке. Однако братские чувства к ней не позволяли мне  прикасаться к тем частям её тела, которых, как я считал, имел право касаться только Виктор.   Все окружающие нас друзья воспринимали нас уже, как влюблённых друг в друга. Однажды Валя сказала, что прошёл слух будто бы мы  с Лидой собираемся пожениться. А у Виктора как-то всё не получалось приехать.
Был тихий синий вечер. Мы с Лидой, без экскорта её подружек, гуляли по улицам Немецкого посёлка. Лида упавшим голосом сообщила мне, что её родители продают дом и собираются переезжать в Оренбургскую область в село Адамовку.  Через неделю  сказала, что дом уже продан, осталось только оформить документы купли-продажи дома.  Через три дня Лида все оформленные докуметы на продажу дома сожгла, надеясь на какие-то изменения в её личной жизни . Ещё через несколько дней родители документацию восстановили и увезли дочь  в районный центр Адамовку.
В течении двух месяцев мы с Лидой вели регулярную переписку. Потом, вдруг, письма от неё приходить перестали.  Валя сказала, что Лида вышла замуж за лейтенанта квартировавший в Адамовке воинской части. 
PS  Много лет спустя, я уже работал комендантом защищённого пункта управления. Отсюда Министерство плодоовощного хозяйство  Узбекистана, в случае войны, должно было управлять своими совхозами и предприятиями переработки сельскохозяйственной продукции. Моим непосредственным руководителем был начальник второго отдела министерства- отставной полковник Олег Павлович  Савченко . Я знал , что он,  до поступления в Академию, служил в гарнизоне расположенном в  близи Адамовки.
Каким-то образом меня занесло на Тезиковку- один из рынков Ташкента- и там я, нежданно-негадано, столкнулся с Олегом Павловичем. Он был в сопровождении эффектной грациозной дамы. Дама на меня не обратила внимания, но я её узнал.
Я за Лиду рад. Она нашла своё счастье, Но я-то …я!  В моём сердце  братские чувства к Лидке готовы были перерасти в большую любовь . но я уходил с дороги Виктора потому, что считал, что « трети должен уйти» И каков результат!? Лида не досталась ни Виктору, ни мне.  К стати, со временим наша дружба с Виктором постепенно сошла на нет. После службы в армии,  хотя я с его родителями жил в одном городе, Виктор, навещая своих родителей,  не находил времени навестить своего друга
И теперь, оставшись у разбитого корыта , я ищу ответ на вопрос: что проявилось во мне-благородство души или заурядная глупость.?         



                стр 33


________________________________________
 
                стр 34
 АЛГОРИТМ АНАНИСТА
                Берегите молодость ребятушки.
                Не балуйте этим с ранних лет.
                Слушайте советы добрых дядюшек,
                Сделайте себе на то запрет.
                (слова народные)
Местурбация, ананизм. Кто этим не занимался? Кажется, и у Льва Николаевича Толстого об этом тоже что-то написано. Я и у медиков читал, что занятие этим, ни какого вреда организму человека не делает. На примере моего сверстника (ныне покойного)- Фёдора Трубникова посмотрим-так ли это.
Я не назвал Фёдора ни другом, ни товарищем, я назвал его своим сверстником. Жили мы в разных концах довольно большёго села, но были однокашниками, а летом часто встречались на берегу одного, общего для всего села, озера, поэтому друг о друге зали не мало.
Для начала опишу его портрет.
Послеокончания восьмого класса мы на долгие годы разъехались-я в Ташкент, он в Сызрань. Судьба снова свела нас , колгда мы перешагнули уже шестидесятилетний возрост. Предстал он передо мной высокорослым (180-185см.) мужчиной.Но глядя на его узкие острые плечи я не мог отделаться от мысли, что я разговариваю с пятнадцатилетним подростком. Видимо, в юношеские годы вся энергия его тела была направлена на вытягивание позвоночника и вовсе не заботилась об увеличении массы его костного скелета. Учился в школе Фёдор кое-как: оценок выше тройки получал редко. Лицом Федя был симпатичен. Верхняя губа у него была вздёрнута кверьху так, что в промежуток между этой губой и носом не поместился бы указательный палец. Но девчонки этого изъяна не замечали-Федя им нравился.
Два года назад я поехал в родное село навестить сестру. Моих сверстников в селе не осталось.С кем беседовать о прошедшей молодости было не с кем.Оставалось одно удовольстьвие: посидеть на берегшу озера с удочкой. Там я и встретил Фёдора. После пятидесяти лет прошедших после того, как мы пропали из поля зрения друг друга, мы с Фёдором сошлись гораздо ближе, чем в годы нашей юности.
Поскольку  разговоры о наших достижениях и потерях к означенной мной  теме отношния не имеют, то я о том говорить теперь не буду.
Узнав о том , что Фёдор был женат два раза и ни в одном браке не был счастлив, естественно, я  захотел узнать причину. Мой погодок оказался человеком простодушным и, не видя в том ни чего зазорного, назвал причину-виной всему была его половая слабость. При половм акте семяизвержение у него происходило буквально на первой минуте действа. Причину такого явления он видел в своём чрезмерном увлечении ананизмом.                стр 34-Помнится мне,-заметил я,-не один ты грешил суходрочкой. Однако из-за этого, вроде бы ни кто не пострадал.
-Ну,это зависит от того на сколько кто  подвержен этой болезни. Местурбацией я занимался с десятилетнего возроста по два-три раза в день.
- Что, надоумил кто?
-Случайно вышло.Побаловался я как-то  со своим писюном руками. Он отвердел и вырос. Потом разобрало меня дюбопытство: а на сколько он вообще может вырасти? Занятие это мне понравилось. Утром, днёмма, вечером под одеялом местурбировал я до той поры пока не появлялась боль. Годам к четырнадцати моя игрушка стала смахивать на вытянутую пиявку с большой головкой. Все ребята к тому возросту начали уже оперяться-обрастать шерстью, только я всё ещё оставался голенький. Явно отставал в своём развитии. Сперма стала выделяться только на шестнадцатом году жизни. Ты, наверное, не помнишь: сидели мы но берегу озера; были среди нас и семнадцатилетние парни, кому-то пришла в голову мысль посмотреть у кого дальше брызнет. Если у вас струя спермы вылетала из уретры вверх на пятьдесят-шестьдесят сантиметров то у меня только размазывалась по головке. Ширину плеч мы тоже измеряли: самые широкие(по 17-18 сантиметров были у Пашки Овчинникова, Петьки Кирилова и Витьки Наседкина) у меня только 11. Зато в росте за два года я прибавил целых 20 сантиметров. Слабость была удручающая. Из Ташлы до дома тридцать километров Ходили пешком, меня хватало только на двадцать. С трудом добравшись до Новокаменки я оставался там на ночлег у своей двоюрной сестры.
Однажды на стене туалета я прочёл полезную надпись: "Ананизмь истощает организм, уменьшает вес людей и расходы на ****ей" Вот тогда я понял пагубность моего увлечения. Но греховное  увлечение к тому времени стало привычкой, отделаться от которой я уже не мог.
С годами стали проявляться нервные заболевания. Мучали неврозы желудка и межрёберная неврольгия, ноги сводила судорога. Втридцать лет я стал страдать от аденомы простаты. Преждевременное извержение семени било по моему самолюбию и раздрожало женщин Они от меня уходили.
Мне приходилось видеть мужиков бывших из-за увлечения ананизмом в ещё худшем положении, чем я. Стоит мужик в плотной очереди за билетами в кассу аэрофлота. Впереди него женщина. Вдруг мужик начинает сопеть и дёргаться, получает по физиономии от женщины и сконфуженный выскакивает из очереди.
У меня есть внук-подросток. И я теперь ломаю голову-как  уберечь его от ананизмастр35

________________________________________
 



 


Василий Петренко
                СЧАСТЬЕ ОТДАНОЕ ДРУГУ.   
 
                (Новелла)
Был тихий безветренный вечер. Мириады пушистых снежинок парили в безмолвном пространстве,будто высматривая на земле место, ещё незанятое, их сестрицами. На городской остановке одиноко стоял автобус, поджидая пассажиров.Около распахнутых дверей автобуса тихо плакала девушка. Войти в автобус она не спешила, явно чего-то ожидая.Это была Майка Миронова.Рядом с Майкой стоял её друг Василий-долговязый парень. На густых чёрных ресницах Майки блестели слёзы готовые хлынуть потоком.Василий делал вид будто бы  не замечает слёз девушки.

 По пути сюда, на остановку, он пытался внушить Майке, что ей нужен только Генка-умный и надёжный парень, Теперь он говорил Майке, что Генка любит её и ему не надо идти на целых три года в армию. Майка пыталась что-то сказать, но чувствуя горький ком застрявший в гортани и боясь разревется, только молча кивала головой. Наконец, дрогнув плечами и опустив голову, она вошла в автобус.

Двери захлопнулись. Автобус плавно сдвинулся с места увозя Майку к надёжному, но нелюбимому Генке. Тревожное, неизведанное ранее чувство, вдруг, на мгновение сжало сердце Василия.
Автобус, набирая скорость, въехал в белую снежную мглу, навсегда увозя Майкину любовь. Мохнатые снежинки, покружившись вокруг Василия, тихо ложились на землю. Кошка наблюдавшая из-под навеса остановочного пункта за сценой расставания двух молодых человеков, бросила недружелюбный взгляд на Василия и свернулась калачиком.Постояв минуту над кошкой, нервно дёргающий ушами, Василий побрёл по тропинке протоптанной через пустырь. Горы, с трёх сторон обступавшие город,печальным взором провожали Василия до дверей общежития молодых строителей Нового Ангрена.

Строевые занятия, на  расплавленном жарким солнцем асфальте, полковые медные трубы, играющие зори да стрельбы на полигоне, да наряды по кухне-вот удел солдата первого года службы.
А там, за стенами военного городка, шумит иная жизнь-жизнь гражданского населения. Там бульвары и парки. Там цветёт миндаль. Оттуда веет запахом зреющих абрикосов- там кино, там девушки,танцы, но солдату-первого года службы туда не положено. Солдат-первогодок не только учится воевать, он учится еще и любить: любить свои степи,свои леса, свои пески и горы, любить тех, кого теперь нет с ним рядом. Крепнет солдат физически, зреет душою.

Стоя на посту у знамени полка, выполняя обязанности дневального по казарме, всё чаще вспоминает Василий Майку. У Майки брови не полумесяцем, как у той восточной красавицы, о которой скрипит пластинка. И нет на  лице Майки никаких родинок.У неё лицо девушки горянки: на смуглой, бархатистой коже лица всегда светится румянец.А глаза у Майки...Смотрит теперь она своими серыми лучистыми глазами на Генку. Взгляд у неё то озорной, то томный,задумчивый.И Генка теперь слушает любимую Васкину песню:- "Через горы я пройду дорогой дальнею,в спор вступлю с невзгодою любой. Укажи лишь только мне на глобусе место скорого свидания с тобой" Голос у Майки мягкий обволакивающий. В её голосе есть цыганские нотки."Чёрные очи, стрилки дивочьи,кто научил вас мучить людей. Или  цыганки вас научили, дали гадалки дар этот вам, или вы зельем меня напоили, так ,что за вас свою душу отдам"
Когда Майка поёт, то маки и тюльпаны склоняют к её ногам свои головки.
 Только вот Генке не совсем повезло-не сможет Майка для Генки петь свои песни так, как пела прежде. Не Генке досталась её первая любовь.

Когда автобус увозил Майку в заснеженную мглу, Василий от всего сердца желал ей счастья. Он тогда знал, что умный и надёжный его друг Генка сумеет сделать Майкину жизнь благополучной. Но он не знал того, что-поздне- завязывая знакомство с другими женщинами, будет всегда чувствовать присутствие Майки за своей спиной.

PS Сюда я не включил рассказ Василия о том, как он нёс Генкин чемодан из общежития в Майкин дом а  следом за ним счастливый Генка вёл под руку смурную Майку. А ответ на вопрос Василия: "Не глупо ли ради дружбы отказываться от своего счастия?"- пускай даст мой читатель.      


 
Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   О портале   Ваша страница   Кабинет автора   2 сообщения

Муки выбора
Василий Петренко
Муки выбора решения
Федя Фенин                Новелла 2                Федя Фенин
                ВЕРНУТЬСЯ ТУДА, ГДЕ НЕ БЫЛ
                (Сатира)
Илюше Обломову было хорошо. Не успел ещё с лона мамки выбраться, а профессия у него уже была. Помещик!-управленец значит. Не хило. Лежи себе на диване и управляй:тебя, Мишаня, ныня поле пахать, а тебе Ванятка,ну-ка подойди поближе, тебе мой дружочек, пришла ныня очередь мне спинку часать.

А нам-то счастье выпало: самые лучшие годы своей жизни задниценй парты шлифуешь, потом думай, ломай голову ,выбирай сам себе профессию. А как её выбрать-то!?
Я вот в школу учителем пошёл бы. Только нынче ребятня-то какая пошла? У-у!
Ну поставлю я ему "неуд", напишу в дневник, чтобы его родители воспитанием своего чада занялись. Так завтра прикатит в школу на мерсе его златоносный папаня, нахамит мне и начнёт меня уму-разуму учить. А я у хамов ни чему учиться не желаю.
Нет уж пускай хамы своих хамят сами учат. А я вон лучше в церковь священником пойду работать.

Ну конечно, в церковь, в священники! Стоит священник на паперти и читает прихожанам проповеди. Учит прихожан, как и учитель в школе,всему "доброму,вечному". Только ни кто не придёт учить священника уму-разуму.Прихожане, чтобы он не говорил, будут слушать его с открытыми ртами. Ну а неверующий в церковь не придёт и с батюшкой бодаться не будет. Тихая, безопасная должность у слуг господних. Вот бы мне...
Постой! А как же папами становятся? Учится,наверно, много надо. Ну конечно. А как же иначе-то. Попу вон сколько всего знать надо: тут и догмы всякие, и жития святых, которых как са.... которых очень много. А молитв-то сколько! Воз и маленькая тележка. А в мою голову только одна "Отче наш" поместилась. Бабушка Матрёна хотела, чтобы я ещё и "Символ веры" выучил. Да куда там! Стоило мне за калитку выбежать и от той молитвы в моей голове только и оставалось одно название.
С такой дырявой башкой можно вместо заздравной молитвы, заупокойную прочесть.
Нет уж. Пускай попы не беспокоятся- я им конкуренцию не составлю.

Когда-то была песня с такими вот словами: "Нам электричество пахать и сеять будет. Нам электричество из недр всё добудет. А если денег нет,но выпить надо в срок-нажал на кнопку...был бы только ток" Эта песня уговорила было меня стать электриком. Электрик ведь по сути тот же управленец. Ходи да кнопки нажимай- управляй производственным процессом. Только есть у электриков одна докука-надо сдавать экзамены по правилам техники безопасности и правилам техники эксплуатации электроустановок. А эти их ПТБ такая галимутья, с которой ни какой поп не справился бы. Я попыхтел над этой наукой день и решил с этой смертоубийственной профессией не связываться.

Сейчас мне советуют пойти на лесничего учиться. Я бы с удовольствием. Лесники самый счастливый народ на свете. Ушёл в лес, сел на берегу какого-нибудь лесного озера с удочкой, сидишь наслаждаешься: птички вокруг тебя щебечут, пчёлы жужжат. кузнечики стрекочут. Выпрыгнет из воды рыбка, блеснёт радостно чешуёй и снова в омут уйдёт. И хоть эта рыбка не та, которая прихоти злой старухи выполняла, но всё равно ты начинаешь думать-какое бы  такое задание ей дать. Посидишь денёк на бережочке, наглотаешься чистого лесного воздуха а к вечеру  отдохнувший, бодренький домой явишься да ещё и рыбки на ушицу притащишь. Всё это конечно так,только пока институт лесного хозяйства закончишь, во всём Оренбуржье ни одного берёзового колка не останется. Вон Бузулукский бор и тот,говорят, нефтяники скоро угробят. И что тогда мне дипломированному леснику в ковыльной степи делать!?
Ну, конечно, в Сибири тайга большая. Работы на долго хватит.  Только слышал я что в Сибири "семьсот километров тайга. Кругом только лютые звери" Ну допустим с одним волчарой я как-нибудь и справился бы, но ведь эти серые разбойники(почитай-ка Джека Лондона) кодлами ходят. А против кодлы,даже зайцев, и лев не попрёт. Не, быть посмешищем для белок я не хочу.
Вот блин! Куда ни кинь-везде камушки.

Было бы можно, я бы в осьмнадцатый век вернулся. С Илюшкой мы бы поладили.
Он меня барскому делу учил бы, а я ему про синхрофазатрон рассказывал.



Былое. очерки о жизни четырёх поколений
Василий Петренко
               

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
                Глава 1
                ЮГО-ЗАПАД ОРЕНБУРЖЬЯ
В моей юности я был шибко любознательным человеком. В окрестностях нашего села не было, наверное,  уголка, не обследованного мной, в компании с Виктором Наседкиным и Ванькой Трубниковым. В обрывистых берегах нашей речки Каменки мы часто находили окаменевшие останки морских существ. Эти находки позволяют мне думать, что теперешнее Оренбуржье, некогда, было дном Мирового океана.  В те необозримо далёкие от нас времена над бескрайними просторами бушующего океана возвышался горный хребет, остатки которого нынче мы называем Уральскими горами. Волны свирепого океана сшыбаясь с хребтом вымывали из его склонов каменные глыбы. Затем на протяжении миллионов лет дробили их, перетирали в песок Откатываясь от подножья хребта несли в себе взвесь глины и песка, выпадавшие потом  в осадок. Верховным правителем всего сущего является время. Время приказало и океан отступил Обнажились  барханы, которые  всевластное время покрыло слоем плодородной почвы.
 Теперь эти творения природы мы называем увалами.
Из недр увалов на поверхность  пробились источники. Воды источников стекая в ложбины образовали реки. Примерно так на юго—западе Оренбуржья родилась степная речка Каменка.
Светлые воды Каменки, отражая в себе синее небо, спокойно текли между увалами на юг, в лоно  большёй реки с именем Урал. По пути к Уралу Каменка приняв в своё русло с полдюжины  речушек  получает новое имя—Ташолка. Однако оба названия указывают нам на то, что речка вытекла из под камня.
Если следовать вниз по теченью Каменки, то на правом её берегу, в семнадцати километрах от  истока мы увидим большую ольховою рощу. Многим из нас, вероятно, приходилось слышать пренебрежительный отзыв об ольховом лесе: Мол, древесина ольхи  слишком хрупкая и потому  ни на что не пригодная, а сам ольховый лес является прибежищем различных тёмных сил враждебных человеку. Но я—то знаю, что ни кикиморы, ни лешаки в ольшаниках не живут.
Нет в ольховом лесу ни какой дьявольщины. Зато там есть чистый благодатный для здоровья человека воздух. Если вам пришлось отшлёпать по просёлку пару десятков километров и вы почувствовали, что ваши ноги налились свинцовой тяжестью—зайдите в ольховый лес, подышите его воздухом,
Через полчаса ваши ноги станут лёгкими и резвыми готовыми снова нести вас  по дорогам знойной  степи.
В конце восемнадцатого века в окрестностях Каменки появились поселения уральских казаков.в юго—западном направлении от ольховой рощи село Царевское , на северо—востоке-село Благодарное.. Сообщение между сёлами было по дороге пролегающий через речку Каменку, как раз подле ольховой рощи.
К середине девятнадцатого века оба селения стали многолюдными станицами уральских казаков.
Житель села Благодарного Филат Лебедев занимался скотоводством. В Благодарном, среди других скотоводов, Филатчувствовал себя стеснённым.  Лучшего места для нового своего подворья, чем подле этой рощи  Филат не видел. В какую бы сторону от рощи ты не поехал раньше, чем через 12 верст ни одного человеческого жилья не встретишь. Обзаводись стадом хоть в тысячу голов –степь прокормит. Нужен строительный материал для загонов?—так вот он под рукой, кроме ольховой рощи, совсем рядом два берёзовых колка. По берегам речки столько краснотала, что плетень из него можно сплести от одной станицы до другой. Одна беда—нет работников. «Но, ничего:--размышлял  Филат:--Москва тоже не сразу строилась. Первое время обойдемся своими силами (сыновья у Филата стали к тому времени уже матёрыми казаками). А, даст бог,-размышлял Филат,- найдём работничков, так и дом поставим –плитняка--то вокруг пруд- пруди.»   
Через три года вокруг подворья Лебедевых стали селиться  и другие казаки-выходцы из станиц Благодарной, Царевской и Новокаменской.
Так возникло на берегах речки Каменки новое поселение уральских казаков Бурёнино.
 Нынче в Оренбурге на пересечении улиц Степана Разина и Валерия Чкалова высится монумент—памятнтаник казачеству.. С высоты постаментьа сидя на бронзовом коне,  увешенный оружием,казак пристально вглядывается  в стнпные просторы лежащие за рекой Уралом. Кого  тщится увидеть казак в широкой казахской степи?  Враги России от толь не появляются  уже со времён  хорезмшахов. Змей Гарыныч тоже не прилетит. Последнего Гарыныча ещё во времена святого князя Владимира уничтожил   наш славный  казак  Добрынюшка..

Когда мне был 10-15 лет, ещё живы были старики родившиеся в начале первой половины девятнадцатого столетия. Вот что я  запомнил из их рассказов. 
 Казахи в те времена назывались киргиз-кайсаками. Между киргиз кайсаками и русскими сохранялись в добрососедские отношения. Однако, на востоке говорят: если у тебя была возможность украсть и ты не украл, то в твоей голове нет масла. т. е.ты—дурак.
Редко разбросанные по степи поселения казаков не  являлись сёрьёзным препятствием  для лихих кайсацких парней не желавших слыть дураками..
В предрассветное время, пахарь-казак, умаявшийся за целый день полевых работ, спит безмятежным сном.укрывшись с головой тулупом.  Он не слышит топота копыт коня подъехавшего к нему разбойника. Киргиз, не слезая с лошади, сдёрнет багром с казака тулуп. Казак поднимет голову и, не  успев протереть глаза, получает по темени удар багра мародёра. Может быть к утру и очухается бедолага-казак, только скот его будет к тому времени уже за Уралом. А там легко потерять свою голову, но искать пропажу бессмысленно.
Так что наш бронзовый наездник, всматриваясь в степи казахстана , ожидает не появления войск могущественного Тамерлана, его беспокоит возможность появления за рекой мародёра—одиночки. 
Не напрягайся попусту казак! Там, за Урал—рекою теперь живет дружественный нам народ--казахи. И ходим мы теперь друг к другу не для того, чтобы обокрасть соседа, ходим для того, чтобы вместе обсудить наши дела и, если потребуется оказать бескорыстную помощь. 

               


                Глава 2

                ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ.
Мой прадед Дементий жил в Черниговской губернии. Имел Дементий свой дом , сврю полоску земли и две лошади.Было у прадеда три сына и дочь Домна. О том,  богата ли умом была Домна, читатель решит сам. И  разубеждать его  я не стану. А вот что касается внешних данных Домны, скажу: таких красавиц, какой была моя двоюродная бабушка в девичестве, на Украине не было со времён Марии Кочубей. ОДомне говорили:  и лицом бела, и статью взяла. Только вот волосы у Домны  были не чёрные, как у Марии, а тёмнорусые, с  завитками. Ни дать ни взять, как у моих родных  сестёр..

Домна крестьянским трудом не занималась, Она служила горничной в поместье тамошнего барина. Барин  видя в своих хоромах девушку с серыми лучистыми глазами, красоты неописуемой, стати необыкновенной,  забыл и о христианской порядочности, и о  дворянской чести. Одним словом, Домна от него понесла. Осознав свой проступок, барин предложил Домне обвенчаться в церкви.
 
Только наша Домна была не покладистой козочкой, вроде Марии Кочубей, наша Домна предпочла носить на себе венец падшей женщины, но не дать барину возможности ,узаконив с ней свои отношения, смыть с себя позор  насильника, . Предложение барина, стать его законной супругой, Домна отвергла.
Возможно нынешние барышни скажут: «ну и дурёха же была эта ваша Домна—отказалась от материально обеспеченной барской жизни. от возможности блистать в светском обществе. Спорить с этим я не стану. Но скажу, что у людей живших в середине девятнадцатого столетия, о чести и достоинстве, были свои представления.

Позор Домны лёг грязным пятном на всю семью её отца.. И Дементий запил, запил по  чёрному: и дом,и земельный надел он пропил. Теперь  позор, и нищета были уделом всей семьи Диментия.
 
В 1861 году царь Александр освободил крестьян от крепостной зависимости. Тогда получившие волю,но безземельные крестьяне устремили свой взор на восток России . Там, в приуральских степях и в  Сибири земли пустовали. Повозки крестьян заскрипели в Заволжские края.
Чтобы укрыться от позора, чтобы спасти семью от нищеты, Диментий тоже пустился в  дальнею дорогу.

Долгие недели семье пришлось дремать под скрип колёс  брички.   Прибыв в станицу Царевскую, измученная дорогой семья, дальше ехать отказалась.
Старшие дети Диментия пристроились в работники в семьи зажиточных казаков. Только десятилетнего Пашку в работники брать ни кто не хотел. 
Но Федосею Лебедеву--одному из сынов Филата Лебедева—крепкий телом хохлёнок Пашка понравился. Федосею Филатовичу нужен был пастух для стада коров.

Пашке теперь предстояло жить в Бурёнино, в семье Федосея. Убедившись в том, что его дети на новом месте пристроены надёжно, Диментий вернулся на свою родину.в Черниговщину. Но считая, что все  несчастия случившиеся с его семьёй бог послал ему в наказание  за его грехи вместе с «жинкой» отправился  в Киево –Печорскую лавру грехи отмаливать.
Дорога до Киева  шла через дремучие Черниговские леса.  Ещё при  киевском князе Владимире, другой славный заступник земли русской богатырь Илья Муромец  полонил в тех лесах  Соловья Разбойника. Но последователи Соловья безобразничали в Черниговских лесах и сотни лет спустя. Одним словом, мои предки, на обратном пути из Киева, в тех лесах сгинули,    .

Какие наши корни остались в украинской земле, теперь  мы не знаем, Наши соплеменники живущие на Украине теперьназывают нас Москалями, дразнят кацапами, но мы—то знаем, что в каждом из нас есть частица хохлацкой души. Пускай у нас не получается правильно выговорить  украинское слово «поляныця», пускай западенцы бандеровцы считают нас инородцами, но украинской крови в наших жилах от того не станет меньше.. А Украину мы, так же как и Россию, всегда будем считать
своею « ридной маткой»
   
                Глава 3
                ЛЕБЕДЕВЫ
В первый  день  Пашкиного самостоятельного пастушества  в вернувшемся с пастбища стаде не досчитались одной коровы. На поиск пропавшей коровы Пашка отправился один, взяв с собой  дубинку, не для того, чтобы отбиваться от разбойников, а для того, чтобы от собак отмахиваться.
В первую очередь надо было осмотреть берёзовый колк, в котором стадо спасалось от назойливых слепней—кусачих мух. Пока он доплёлся до колка, пространство между берёз было уже залито кромешной тьмой ночи.  Вдруг, Пашка увидел перед собой два чьих—то светящихся глаза. «Волк!—сверкнула молнией мысль в его голове. Сердце Пашки трепыхнулось в испуге. Инстинктивно взмахнув дубинкой,он врезал между светящимися огнями. Столкновения дубины с чьим—либо лбом он не ощутил. но увидел брызнувшие из под дубинки искры. Оказалось, что перепугал его гнилой пень фосфорцировавший во тьме огнями. Домой Пашка вернулся только под утро.  К тому времени корова уже сама пришла на место дойки. Федосей Филатыч Пашку наказывать не стал, он только сказал: «Чтобы не спать на пеньке—кури табак. За одно и камаров отгонишь» Так Пашка в десятилетнем возрасте и пристрастился к табаку.

Павел Дементьевич жёг самосад до самой своей смерти. Каждый вечер из трубы нашего дома вился сизый дым. Это --друзья нашего дедушки, Артём Иванович Тишков (тенор)и Пётр Максимович Данилов (бас)   собравшись на спевку жгли дармовое курево нашего деда Павла. Ни какое радио, ни какие концерты нам были не нужны. Мы наслаждались чудесными голосами наших, домашних, артистов. Когда певцы со всей мощью выдыхали «цып—цып—цып,  мои цыплята,» керосиновая лампа гасла.   

В работниках у Федосея Филатовича Павел Дементьевич прожил десять лет. Когда молодые казачата достигали призывного возраста, они являлись  к станичному атаману. Прогулка на коне до соседнего станичного села была для них удовольствием. Павлу же на призывной пункт надо было явиться по месту его рождения. Он был батраком. Коня у него не было. Пришлось до Чернигова топать на своих двоих. Население, попадавшихся по пути сёл, к странствующим путникам было привычно. Но не везде люди были гостеприимны и великодушны.
В одном из заволжеских селений Павла на ночлег пустила женщина, Павел уже засыпал согревшись на горячей лежанке, когда вернулся с поля её муж. Хозяйка сказала ,что в доме у них гость.
--Ну кА давай его сюда !» --распорядился хозяин..
На столе мигом появилась миска горячих жирных щей и бутылка самогона. 

Пока Павел шёл, наступила дождливая холодная осень. Зипун на Пашкиных плечах намок  Отчаявшись найти ночлег, Павел обратился к старосте посёлка.  Однако авторитет старосты не возымел действия. Старосте ни чего не оставалось, как взять Павла на ночлег в свой дом. Но в доме  дальше порога не пустил.  До утра Павел щёлкал зубами от голода и холода у его порога. Такой уж хмурый жестокосердный народ жил в этом мрачном поселении.

Шесть недель Павел добирался до своего призывного пункта.Пока он шёл, время призыва истекло. И ему пришлось снова мерить шагами  бескрайнею русскую землю. Видно сам бог заботился о судьбе Павла: ни в одной из трёх войн, участвовать ему не пришлось.

Павлу шёл двадцать шестой год. Настала пора обзаводиться своей семьёй. Казаки с неимущим батраком родниться не хотели. Тогда заботу о женитьбе Пашки "хохла" взяли на себя Лебедевы.
Но ,зная цену своему Павлухе,Лебедевы  брать абы кого ему в жёны  не хотели. Они подбирали невесту достойную их работника. И вот в селе появилась Аксинья—работящая и шустрая девушка.
Аксинья и на вид была смазлива и характера бойкого. Аксинья жила в работницах у Гермогена, брата Федосея Филатовича.

После  венчанья в церкви Аксинья  стала жить и работать на подворье  Федосея.
Только Федосей, как и все Лебедевы,был горячь и вспыльчив,  к тому же ещё и не властен над своей прихотью.
Однажды, управившись с делами на скотном дворе,Павел застал свою молодую жену плачущий над корытом с хозяйским бельём. Аксинья, задыхаясь от обиды, рассказала ему о несчастье свалившимся  на её голову: когда она полоскала  в проруби бельё к ней подошёл хозяин и,  не говоря ни слова, сунул её головой в прорубь. Сердце Павла  обожгло вспыхнувшее в груди пламя. Взбешённый он ворвался на кухню ,где в это время полудничал Федосей, и рявкнул одно только слово -- «расчёт!».
Федосей Филатович, видимо, сам озадаченный своей нелепой выходкой, отговаривать Павла не стал и в тот же день расчёт выдал

Остаться без работы Павел не боялся. Его уж много раз домовитые казаки пытались сманить на своё подворье. Но Аксинья высказала своё желанье работать в доме её прежних хозяев. Гермоген Филатович встретил их с распростёртыми объятиями. и рассчитал двух других работников.  Он знал, что Пашка хохол один ценнее двоих. А уж женская половина и вовсе была рада снова видеть Аксинью в своём доме.


Гермоген Филатович был не просто зажиточным.  Он был первым богатеем во всей округе. В те времена,когда корову не возможно было продать дороже,чем за пять рублей, для сельского жителя накопить миллионы было делом немыслимым.   Поэтому Гермогена Филатыча называли только тысячником..

Новый хозяин Павла был по настоящему  человеком  дела . Деньги,конечно. считал. но прежде всего он был рабом  дела, а вовсе  не денег.  Если сравнивать  теперешних предпринимателей с Гермогеном Лебедевым, то можно смело сказать:--вы господа новые русские,- хапуги, рвачи, но вовсе ни какие не дловые люди.  На людей не имеющих вашего достаталка вы смотрите, как на пустое место. при встрече со своими подчинёнными раздуваете щёки, корча из себя благодетелей. Того, кто осмелится ради, вашего же дела, перечит вам, вы  будите тиранить до тех пор пока не принудите его уйти от вас.
Гермоген Филатыч был не таков. Со своим работником Пашкой хохлом  он грызся восемь раз в неделю. Моя бабушка Аксинья рассказывала:-«-Балыч. хозяйка , глядя в окно скажет—« Аксинья, глянь- ка—наши кабели опять схватились. никак сейчас друг другу в горло вцепятся.»
Однажды стычка хозяина и его работника чуть было не закончилась смертоубийством.


Земли для пахоты и для летнего выпаса скота в окрестностях Бурёнина  было в избытке, но угодий для сенокосов было мало. В жёстких ковылях махать литовкой бесполезно, да и кормить скот зимой ковылями  рискованно.  После такой кормёжки
 к весне скот падёт на ноги и на пастбище его уже не выгонишь. Поэтому те, кто имел работников,траву на сено косили в пойме Урала—
за 30—40 километров от села. Везли от туда сено уже по зимнику. Согласно уговору Павел и заготавливал сено,и доставлял его с Урала.

Павел привёз два воза, но хозяин  оба воза продал.
На третий раз  Гермоген Филатыч встретил Павла на подъезде к селу.
--Ты этот воз завези  Семёну Крюкову:--распорядился  хозяин.
---Ты что в своём уме, чем своих кормить будем? –взъерепенился работник.
---Не тебе судить, я хозяин, мне лучше знать,что надо делать. Своим завтра привезёшь!
--  У Семёна  свои работники есть , пускай они и возят . А я к нему не нанимался.
---Ты ко мне нанимался и я тебе приказываю, это сено-- к Семёну.
---Да пошёл ты! вспылил Павел. Ты о деньгах думаешь, а мне твоих коров кормить надо.
---Так слово за слово . Дошло до крепкого скандала. Гермоген  выхватил пистолет. Павел запустил в него вилы. Гермоген увернулся, плюнул с досады,пришпорил коня и ускакал прочь. от греха по дальше.               

 Гермоген Филатович, как бы они с Павлом не грызлись, ни когда Павлу не мстил—понимал, что Павел  не ради потехи ему противоречит. Прав Павлуха, нет ли, но он за порученное ему дело переживает.

Гермоген Филатович  по своей  натуре был купцом и придерживался купеческих правил, считал, что купеческое слово дороже любых денег. Свои тысячи он нажил не только занимаясь скотоводством и хлебопашеством. он вёл ещё и торговлю товарами промышленного производства. В  Сорочинске имел дело с оптовыми поставщиками товаров, которые затем реализовывал в соседних сёлах. через свои магазины. Из-  работников выжимал всё, что было можно выжить, но и заботился об их благополучии,

С Павлом Дементьевичем (будем так называть  теперь возмужавшего Пашку) каждую осень он перезаключал договор. Павелу Дементьевичу вменялось в обязанности: уход за скотом, обеспечение скота кормами, наведение порядка в подворье, заготовка топлива и прочие поручения хозяев. Аксиния  должна была доить коров, кухарить, обстирывать семью хозяев.
Ни воскресных, ни праздничных дней для наёмного работника не предусматривалось. Болеешь ты или рожаешь, для хозяина не важно. Дело страдать не должно. Нанялся –всё равно, что продался.

Не легкой, конечно, была жизнь батрака. Но за—то и хозяин брал всю ответственность за содержание семьи работника на себя. Обеснечение семьи работника: жильём, питанием, топливом , керосином  входило в обязанрности хозяина. Кроме того в конце года  Павел Дементьевич и Аксинья Ивановна получали от хозяина по пять рублей наличными. Скажете мало?
Тогда вспомните, что корова в те годы стоила всего пять рублей.  Кто из нынешних предпринимателей  скажет:-- ты давай работай, а о твоей семье позабочусь я  сам.?

Как—то в голову Гермогена Филатовача пришла мысль сделать  Павла Дементьевича своим помощником по управлению хозяйством, Предложил он Павлу должность приказчика.
-Ты хозяин .Вот ты и командуй, а для меня есть  вилы да лопата.  Я привык ими управлять.         
  В 1908 году Гермогени Филатович начал строительство нового каменного дома. Стройку, разумеется, вели нанятые работники.  Только неуёмная горячность  Гермогена, его не терпеливый   норов, не позволял Гермогену Филатовичу смотреть на дело со стороны.       

Первая операция по удалению грыжи прошла успешно. Но первый урок Гермогену не пошёл в прок.  Сделав вторую операцию врачи  сказали: «Гермоген Филатыч поберегитесь—третья операция подобного рода обычно заканчивается летальным исходом. »
Известно-управлять людьми тяжело, но править самим собой гораздо тяжелее.  Не смог Филатович и на сей раз совладать с самим собою.

В 1911году прежде, чем в третий раз лечь под нож хирурга,  Гермоген Филатович собрал всю свою семью, позвал и Павла.
---На этот раз я из Самары, видимо, живым не вернусь.—сказал он своей семье,-- Строить новый дом мы закончили. Перебирайтесь жить туда. А это наше старое подворье я оставляю Павлу. 
Не один десяток лет он гнул на меня спину. Заслужил!  Пускай теперь живёт своим домом. Здесь теперь он –хозяин. Вы к нему не суйтесь, такова моя последняя воля.

Так  батрак Пашка стал имущим человеком.
Наследники Гермогена Филатовича попытались было через суд вернуть себе утерянное право на владение  ускользнувшим от них имуществом.  Однако, судья ,приехавший из города Уральска,  узнав, что Павел Дементьевич отработал на хозяина  свыше тридцати лет,вынес вердикт:  посмертное распоряжение Гермогена Филатовича законно. Т К  закон гласит, что работник, отработавший на хозяина десять лет, имеет право на владение частью имущества хозяина. Оказывается уже тогда такой закон был.
                Моя бабушка Аксинья и дочь Гермогена Филатыча дружили между собой до самой их смерти. А внук Гермогена Филатыча Колька Железнов был моим однокашником и моим приятелем.               

                Глава
                МОСКАЛИ
За время своего замужества Аксинья произвела на свет семнадцать ребятишек. Только проявлять заботу о них у неё  возможности не было. Нынче родила –завтра иди работай.То ангина, то скарлатина, то воспаленье лишали Аксинью долго испытывать радость материнства. Только три её последних ребёнка остались жить.
Старшего—то Ефима она родила в 1901году, ещё при жизни Гермогена Филатовича. Фёдор и Андрей родились уже после  его смерти  т. е. тогда, когда у них с Павлом  появилось собственное хозяйство, появилась возможность распоряжаться своим временем по своему усмотрению.

Земли Уральского казачества ограничивались Общим Сыртом –возвышенностью лежащий в трёх верстах западнее Бурёнина….За Общим Сыртом была уже, по выражению бабушки Аксиньи, Рассея. Из России приходили тревожные вести: война с Германией не закончилась, царь—батюшка от престола отрёкся, в Петербурге и в Москве твориться невесть что: то ли студенты безобразят, то ли пьяные матросы дебоширят.

В степи казаки задержали двух городских агитаторов. Смутьянов привели в село, допросили, избили,затем вывели за околицу села и пристрелили. Больше в степную глушь ни кто не приходил.

В том, что происходит в мире, Ефим, Кондрат Белухин и Петр Кудряшов решили  разобраться сами. В тайне от сельчан парни стали по ночам собираться в избе Павла Дементьевича. Интересующие их сведенья они хотели почерпнуть из Библии. Только в «книге книг»  не было сказано ни об устройстве человеческого общества,   ни о развитии   производственных отношений. Ни  о пролетариях, ни о буржуях Библия не знала. Своё тайное общество парни распустили. А пламя Гражданской войны уже готово было перехлестнуть через Общий Сырт и опалить тихое село Бурёнино.

Старые казаки готовы были выступить на помощь белоказачьим отрядам , а молодёжь не горела желанием бросаться в схватку. Однако, поддавшись на увещевания Федосея Филатовича,  несколько раз  ходили с ним за Общий Сырт сражаться с мужланами намеревающимися  лишить казачество его привилегий. После какой--то стычки с красными отрядами,  на дрожках в село привезли тело Федосея Филатовича порубанное шашкой.   

Семь раз Бурёнино переходило из рук в руки. Если превозмогали красные, то семьи казаков уходили за Урал.  Если белая гвардия теснила красных, то сельские пролетарии   искали убежище в Шестоковке_-селе с населением мужицкого происхождения.В бега пускался и Павел Дементьевич. Однажды бричку Павла Дементьевича остановил казачий разъезд.Казакивелели  открыть сундук с домашними вещами. Показывая содержамое сундука Павел Дементьевич сказал одному казаку: « А тебя--то я,кажется, знаю. Ты ведь из Благодарного?»
--Откуда тебе нас знать:--сказал другой!—И ударил Павла Дементьевича шашкой по голове. К счастью,шашка казака легла на голову Павла плашмя. Пострадала только фуражка. Ну и пятьдесят рублей лежавшие в сундуке казачки забрали

Когда стало ясно, что красные  победили и больше из села не уйдут, казаки вместе со своими семьями  стали бежать за Урал. За Уралом  попадали в руки казахам. Казахи их не убивали, а обернув всю семью войлоком бросали в реку.

По подсчётам моего дедушки Павла после гражданской войны в Бурёнино осталось только восемнадцать семей казаков.Было 180. Из взрослых мужчин остался в живых только Никита Колосов. И то только потому, что воевал. на стороне красных.

                ЧАСТЬ 2
                Глава 1
                ГЛАДОМОР
Вслед за гражданской войной Россию накрыло ещё более ужасное несчастье- голод 21-го года.
Если случаются недороды-люди живут впроголодь, но массовых смертей нет. Но когда от голода вымирают целыми селениями, то это уже не голод-это уже гладомор.

В двадцать первом году в Бурёнино люди поели всех собак и кошек. О том, что в бурёнинских степях обитали когда-то сурки, теперь говорят только многочисленные  холмики земли выброшенной сурками при копке нор.

Люди мёрли от голода, как мухи осенью. Копать для могил мёрзлую землю не было сил. Трупы умерших свозили в общественный амбар.  К весне некоторые трупы оказались без ног.  Поняли-начинается людоедство. Около амбара выставили вооружённую охрану.До сведенья сельчан довели, что будет расстрелян всякий причастный к людоедству. Из тех, у кого сохранились ещё силы, создали комиссию для подворного обхода села с целью выявления, кто чем питается. Старшим в группе обследования поставили Павла Дементьевича.

Пришли проверяющие и в дом Малахова Артёма-это мне уж бабушка Аксинья рассказывала.
Велели показать детей.
- Почему только два, где третий?
- Да бегает, наверно где-то.
-Ладно пусть бегает. Тащите из печи чугуны! Посмотрим чем питаетесь.
Тут муж и жена Малаховы упали в ноги комиссарам:
-Не погубите ради бога. Младшенький наш умер. Чтобы спасти от смерти остальных мы теперь кормим их нашим сыночком.
В чугуне действительно были щи с человеческим мясом.

Я уже говорил, что  мой дедушка Павел  обладал необыкновенными вокальными данными- на межрайонных олимпиадах занимал только первое место.  А Артём Малахов аккомпанировал ему на скрипке. 
 Одним словом  пропажу сына Артёма предавать огласке не стали.  Муж и жена Малаховы расстрела избежали.

               
       от                Глава 2
                ЕФИМ ПАВЛОВИЧ.
Приближалось время весенних посевных работ. В минувшую зиму гладоморила вся Россия. Весь посевной материал был съеден.  Ташкент был единственным местом не пострадавшим от гладомора.  И люди, ни когда не видевшие железной дороги, ни когда не слышавшие свистка паровоза, пускались  в далёкий неведомый до селе для них край.
Брат Павла Дементьевича Григорий, проживавший в Царевской, тоже надумал отправить своего сына Нестора в Ташкент за посевным материалом. Но слать парня одного было тревожно. Решили и сына Павла Дементьевича Ефима послать с ним.

Из Ташкента Нестор вернулся один. Сказал, что Ефим заболел тифом и умер.  С церкви к тому времени крест был снят и батюшка изгнан. Отпевать Ефима было негде и некому. Об упоекоении души Ефима молились перед  домашним иконостасом

И, вдруг, через полгода Ефим является домой с мешком пшеницы. Оказывается он действительно был болен тифом и Нестор, бросив его на попечение семьи узбеков, уехал. Узбеки Ефима выходили, дали возможность заработать и обеспечив на дорогу продовольствием отправили домой. 
После этого связь между семьями Павла Дементьевича и его родственниками, проживавшими в Царевской, прервалась навсегда.

С лета 1954 года я проживал в Узбекистане. Я был подвержен мучительному заболеванию под названием настольгия. Безумно скучал по речке Каменке и ольховой роще.

Моя двоюродная сестра Вера Ефимовна жила в селе Новокаменка и как-то случайно узнала, что в Царевской  продолжает жить внучка Домны Дементьевны . Когда я приехал в отпуск к Вере, Вера решила познакомить меня с нашей кузиной Александрой.Внучкой Домны. 
Предо мной предстала  стройная, как кипарис, белокожая  без единой морщинки на лице, чернобровая  семидесятипятилетняя женщина.  Только к моему явлению моя троюродная сестра осталась равнодушна .
Теперь уж нет ни Веры Ефимовны, ни Александры. И дивиться красоте женщин моего рода-племени я могу теперь только глядя на Надежду и Марию- моих родных сестёр.

 Второй раз в Среднею Азию Ефим Павлович попал будучи призван на действительную военную с службу в ряды Рабочей-Крестьянской красной армии. Побегав  под Бухарой за бандами басмачей, домой он вернулся уже идейно подкованным комсомольцем..  В Илекском районе, в состав которого в те годы входило Бурёнино, комсомола ещё не было. Первая комсомольская ячейка района была создана в Бурёнино. Создателем ячейки был мой дядя Ефим Павлович. Грамотнее  Ефима Павловича в селе человека не было И односельчане избрали его председателем поселкового совета.

Пацаны шастая по лесам  наткнулись в большой осиновой роще Авильной на схрон оружья.  Серёжка Иванов (двоюродный брат моей матери) сообщил о находке своему «братке»,так он называл Ефима Павловича.  Совместно с оперуполномоченным ОГПУ. было принято решение устроить на месте схрона засаду и взять владельцев схрона с поличным.   Выехали ночью. Вездесущий Серёга взялся вывести их на место. И ехал он на лошади Ефима Павловича. Дорога пролегала по дамбе пруда. Когда почти-что миновали дамбу, от бани, стоявшей на берегу пруда, прогремели выстрелы. Лошадь Ефима Павловича упала. Оперуполномоченный ускакал. Серёжка с перепугу бросился бежать. Он не видел, как Ефим Павлович освободившись  из-под упавшей лошади соскользнул с дамбы в заросли репейника. Прибежав в дом Павла Дементьевича
Серёга дрожа от страха сообщил, что «братку» убили. Павел Дементьевич вместе с Аксиньей Ивановной помчались на место происшестьвия. Но около убитой лошади ни кого не было . Ефим Павлович услышав плач матери из зарослей репейника вышел живым и невредимым.  Второй раз тень смерти пролетела мимо его головы.
Вторая попытка захвата схрона успехом не увенчалась-схрон исчез.

С приходом советской власти стала налаживаться общественная жизнь села. Новый дом Гермогена Филатовича    перешёл в общественное пользование- там обосновалась сельская библиотека. проводились общие собрания , показывали кино, в библиотеке установили радиоаппаратуру. Брат Ефима Павловича Фёдор раздобыл где-то телеграфные провода и в центре села появился первый репродуктор.   Бывшие певчие церковного хора стали теперь давать  концерты со сцены клуба.   Место магазинов Гермогкна Филатовича  заняла потребкооперация. Председателем потребкооперации был некто Васька Малахов. По-прозвищу Гундарь.  Магазины потребкооперации стали посредниками между крестьянскими хозяйствами и государством.  В сельский совет стали поступать жалобы на Гундаря:  мол, принимая продукцию, сдаваемую сельчанами в счёт обязательной госпоставки  Васька жульничает. Проверка установила, что  жалобы были небеспочвенны- Некоторым членам кооперации налог пришлось выплачивать дважды. Ваську от кормушки отстранили.

Васька на сельчан обиделся. Написал в ГПУ бумагу, в которой сообщал властям о том, что в Бурёнино создана контрреволюционная организация, которая собирается устроить в селе Ворфоломеевскую ночь- вырезать весь актив села. Для большей убедительности внёс в список Игната Белухина-бывшего белогвардейца.  В  списке Гундаря оказался и Ефим Павлович. По этому списку в одну ночь было арестовано восемнадцать сельчан, не ведавших ни о каком заговоре.

На защиту Ефима Павловича встали его комсомольцы. В Самару, в губернское ГПУ, полетели письсма.  Комсомольцы доказывали, что с Ефимом Павловичем у ГПУ вышла ошибка- ни какого зла  против актива   села он иметь не мог, так как он –то как раз и возглавлял актив.
Однако их письма оставались без ответа. Прошёл слух, что все арестованные уже . расстрелены. Родителям Ефима Павловича пришлось третий раз оплакивать своего сына.

Наконец из Самары приехал сам губернский прокурор.  Прокурор в селе задерживаться не стал. Кое с кем побеседовал и в тот же дань уехал.   Ко времени его возвращения в Самару шестнадцать человек успели уже расстрелять.  Утром должны были расстрелять оставшихся. Ефима Павловича и Василия Данилова прокурор успел спасти.

Ефим Павлович в  село явился как раз в конун октябрьских праздников.
Поздоровавшись с родителями, поцеловав маленькую дочку Верочку Ефим павлович поспешил в клуб. Там шло торжественное собрание посвящёнгное празднику.Не замеченный ни кем присел на заднею скамейку.  На сцене за трибуной стоял новый председатель сельского совета Василий Малахов и делал доклад . Но увидев в зале Ефима Павловича осёкся.  Заканчивать доклад пришлось Ефиму Павловичу.

Сергей Константинович Иванов (тот самый Серёга)  пока шла война (на фронт его не брали  из-за слабого зрения) побывал и председателем сельсовета, и председателем колхоза. В послевоенные годы пять лет работал инструктором райкома ВКП(б). Только заслуг Васьки Гундаря советская власть ни как не оценила. Жил он долго: до середины семидесятых годов,  но выше должности лесничего не поднимался.    

Ефим Павлович после освобождения был назначен директором зерносовхоза «Степной» А после того, как  из Илекского районавыделен был Ташлинский, перешёл в аппарат Илекского райкома партии и был назначен на должность заместителя директора совхоза Привольный. по политической части.

Мой дядя Ефим Павлович  ни когда не пил спиртного, автотранспортом не пользовался , Даже в район(за 30 км)ездил на велосипеде. (Возможно слышал предсказание от кого, что умреть ему суждено не от  пули )

В"Сухоречке"--отделении совхоза--намечалось общее собрание. Дядя ехать туда собирался, как обычно, на велосипеде. Но подъехал директор совхоза, сказал: пока ты допилишь на своём велосипеде,  народ уже разойдётся.  Ефим Павлович забросил свой велотранспорт в кузов  автомобиля . Если бы он обратил внимание на то, что шофёр под  « мухой»!...

Директор приказал водителю сбавить скорость, но пьяному, как говориться, море по колен.  Директор стал отнимать у водителя руль. Автомашина влетела в кювет и перевернулась. Дядя приземлился пролетев по воздуху метров 10-12.встал и пошёл помогать выбраться из кабины директору и его водителю.   
 
Водитель получил перелом двух рёбер, директор перелом руки.  Ефим Павлович большую ссадину на спине. Водителя и директора увезли в районную больницу.Ефима Павловича-домой. Ночью ему стало плохо. Врачи районной больницы, куда его доставили под утро, два дня спорили о целесообразности хирургического вмешательства. На третий день спорить стало не о чем-дядя умер.(Разрыв кишечника)

Через два дня  после похорон приехали представители обкома ВКПб. Предложили сделать за счёт средств обкома перезахоронение и установить памятник. Набожные родители на перезахоронение не согласились.

В конце шестидесятых годов я посетил место упокоения своего дяди.Могила Ефима Павловича была ухожена. Кто-то из сарожилов совхоза Привольный  моего дядю Ефима ещё помнил.

                ЕЩЁ ДВА ВНУКА ДЕМЕНТИЯ.

Андрей Павлович был кадровым военным-политруком в кавалерийской воинской части . Перед началом войны их вч  квартировала под Минском. Немцы были уже на подходе к Минску, когда Андрею Павловичу удалось женну Марию и шестилетнего сына Колю отправить в эвакуацию.
На следующий день их вч. (полк или дивизия не знаю) выступил на встречу немцам. С шашками против танков! Нам пришло извещение о том, что Андрей Павлович Петренко пропал без вести. Аксинья Ивановнап и Павел Дементьевич лишились второго сына.

Перед началом войны мы жили в селе Грозном Джамбульской области. У отца была бронь и на фронт его не брали. Однако на всякий случай отец отправил нас с нашей мамкой в Бурёнино-под крыло своих родителей. Нас у мамки было трое и ещё она была насносе четвёртым ребёнкам.

На станции в Арыси народу было тьма-тьмущая. К поезду на перрон надо было выходить через узкую дверь. Но нам повезло.Перед прибытьем поезда дежурный по вокзалу разбудил нас и потихонечку вывел на перрон.      
Разбуженные свистком паровоза пассажиры ринулись через узкую дверь вокзала к поезду. Если бы не доброта дежурного, толпа нас раздавила бы всех четверых А сестрёнке Любочке пришлось бы увидеть белый свет раньше предназначенного времени.
 Мне было четыре года и как мы ехали я не помню, зато помню, сиявшие счастьем лица бабушки Аксиньи и дедушки Павла  снимавших с телеги своих полусонных внуков.

Отец отказался от брони и в декабре 1942го был призван в армию. После разгрома немцев под Сталинградом новобранцев прежде, чем отправить на передовую, стали учить боевым действиям.
Вновь сформированный полк отца проходил обучение где-то в Горьковской области. Отец был кашеваром. Все мы радовались- наш отец от голода страдать не будет.  В последнем своём письме отец сообщил, что их отправляют на Воронежский фронт.

Лётчикам с высоты дым походной кухни виден из далека. Немец не промахнулся. Ни от кашевара, ни от его кухни следов не осталось. Так и в извещении было сказано: «Петренко Фёдор Павлович пропал без вести"

Из всех потомков моего прадеда Дементия пока ещё живы: я,моя родная сестра Надежда да две  двоюродных: Нина Ефимовна и зоя Ефимовна. Самой старшей из нас Нине Ефимовне сейчас 87 лет, Но есть у моего прадеда Дементия ещё и прапрапраправнучка трёхлетняя Дарья Алексеевна Задоя По месту рождения москалька.по крови хохлушка.      







 
Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   О портале   Ваша страница   Кабинет автора   2 сообщения

Чёрные метки войны
Василий Петренко
                ЧЁРНЫЕ МЕТКИ ВОЙНЫ

                Предисловие
В мае 1945 года Вторая Мировая война закончилась. Но с последним выстрелом пушки страдания нашего народа не прекратились. Бывшие наши союзники по борьбе с фашизмом обложили нас своими военными базами и стали грозить нам новой войной. Для того чтобы отбить у них желание воевать с нами  мы должны были содержать огромную армию и работать над созданием своего ядерного оружия. Тысячи наших городов и сёл лежали в руинах. Восстанавливая разрушенное войной хозяйство и, одновременно, готовясь к отражению новоявленнного врага, страна с трудом находила средства для обеспечения жизни подрастающего поколения. Зимы в первые послевоенные годы были свирепыми. Мы, "дети войны",       не имея тёплой одежды продолжали, как и в военные годы, страдать от простудных заболеваний.

Фашизм, издыхая, будто бы, оставил нам своё проклятье: с юга к нам прилетали жаркие ветры, которые выжигали наши посевы, мы снова жили впроголодь. Позднее один мой приятель скажет:" Среди тех, кто пережил войну нет ни одного здорового человека , мало того, проклятущая война, оставив нас жить, поставила на нас свои чёрные метки. Похоже на то, что эти метки она обязала нас передавать по наследству и нашим потомкам. Старуха с косой и впалыми глазами, находит нас по тем меткам и гибнем мы раньше сроков отпущенных на  жизнь природой.

О  наших отцах и старших наших братьях громивших фашистов написано много книг и много снято фильмов. Труженикам тыла своими трудовыми подвигами обеспечившим победу тоже было воздано по их заслугам. Но вот О нас ,"детях войны," выживших в суровых условьях победивших голод и холод, а порой и саму смерть, пока ни кто не сказал ещё ни слова. А теперь уж вряд ли и скажет. Тех кто своими глазами видел все ужасы войны и послевоенного лихолетия осталось так мало. И даже если кто-то и напишет, то это будет из раздела О.Б.С. (Одна бабушка сказала)   

В моей памяти из всего того, что я видел и что пришлось пережить самому, ещё живо, не стёрлось .И я считаю себя обязанным, не сгущая краски и не разбавляя их водой, всю правду о тех временах преподнести новым поколениям в тех тонах, в которых видел её сам.

                Глава 1
                ФЕДЬКА И ВАЛЬКА АНТИПОВЫ
Фёдор Антипов умер не дожив до тридцатилетия два года. При анатомическом вскрытии было установлено, что у него было когда-то отравление-желудок у него был чёрным.
За поминальным столом Толян Шавкин высказал по этому поводу своё заключение: Федька умер от того, что отравился селитрой.
На вопрос, почему он так думает Толян ответил, что для того чтобы у свиней не было глистов он своим свиньям даёт древесный уголь.
В прошлом году у него древесного угля не было, поэтому он на погрузочно-разгрузочной площадке набрал бурого угла. Бурый уголь свиньи пожирают с не меньшим аппетитом, чем древесный. Только на этот раз уголь оказался смешенным с селитрой. После такого угощения кабанчик перестал расти. Кабанчика пришлось прирезать. Желудок у кабанчика, как и  желудок Федьки, был чёрный.
-Ты что же, хочешь сказать, что Фёдор в место сахара в чай селитру сыпал?-ехидно заметил зоотехник Иванов.
-Ну тоды я не знаю,- не желая вступать в спор со специалистом ответил Толян,- тоды его, наверно, война достала.- ни к селу, ни к городу ляпнул Толик.    
Этот манёвр Толяна вызвал только ухмылки на лицах присутствующих. Бухает, мол, Толян не просыхая - вот и забыл, когда та война и была-то.

Село, конечно знало, что колоски пшеницы пролежавшие зиму под снегом собирать не следует - зерно в них к весне становится ядовитым и употреблять его в пищу опасно. Но Федька со своей сестрёнкой Валькой собирали и ели. Они весной и по прошлогодним картофельным плантациям бродили, искали в оттаявшей земле перемёрзшую за зиму картошку. А что им ещё оставалось делать! Голод ведь -не тётка.
 Они уж и по соседним сёлам пробовали с сумой ходить, только обнищавшее за войну население им ничем помочь не могло - у него и свои-то дети жили впроголодь.

Колхоз им тоже ничем не помогал. Если тётя Маруся - их мама - шла в правление колхоза просить подводу, чтобы дрова из леса привезти, ей говорили, что нынче свободных подвод нет - все заняты на колхозной работе. Однако всему селу было известно, что не дают потому, что помогать семьям дезертиров власти запретили.

Отец Федьки и Вальки, дядя Егор, с фронта дезертировал. Его поймали и отправили в Воркуту. С Воркуты он бежал. Его снова нашли где то в тамошних лесах. Таскаться по снегам с обессилившим человеком не захотели и пристрелили. Словом, дядя Егор Антипов погиб при попытке к бегству.

Валентина Егоровна дожила до седых волос. Замужем не была. Наши сельские доброхоты её "пожалели". От них Валентина Егоровна родила двоих деток. Приезжая в своё родное село в отпуск я забегал навестить Валентину Егоровну(её мать моей бабушке Аксиньи приходилась родной племянницей). Сын Валентины от рождения был и умственно не полноценен и так уродлив телом, что у меня после посещения своей кузины, от жалости к существу, с которым нас связывало какое-то родство, текли слёзы.

Дочка Валентины  Верочка оказалась ребёнком благополучным: и разумом, и внешностью была не хуже других невест села. поэтому удачно вышла замуж за фермера и родила на радость Валентине  внучку Леночку-умницу и красавицу. Леночка окончила в Оренбурге институт торговли. Но радость в семье Валентины Егоровны была не долгой - вскоре после получения диплома Леночка попала в автокатострофу и погибла.  На Леночке и закончился род Егора Тимофеевича Антипова.   

 
       
                КАШАЧЬИ ВЫЖИРКИ
                Новелла-2
Я не знаю, что у меня в моём детстве было: коньков не было, лыж не было, санок не было, резиновые мячики я видел только во сне, велосипед даже и во сне не снился. Штанов и ватной телогрейки, видимо, тоже не было, если бы они были, то я не в окно смотрел бы на новобранцев, с песнями маршировавших по улице, а бежал бы за ними, вместе с другими мальчишками, за околицу села, где будущих бойцов красной армии учили драться с фашистами.

У моей бабушки Аксиньи была шубейка из овчинки. Бабушка была не большого роста и щуплого телосложения. Её одёжка, хоть и была мне ещё великовата, но не настолько чтобы я не мог её использовать.
Мальчишки на улице играли в войнушку. Бабушка грела свои старые косточки на лежанке, можно было
в её шубейке принять участие в сражении разыгравшемся  на соседней улице.
От снежка, угодившего в меня в бабкиной шубе, образовалась дыра. Мальчишкам это показалось забавным, снаряды обеих противоборствующих армий стали лететь в мою сторону.

Дома бабушка ощупав свою шубейку, (бабушка была слепая) пришла в ужас: " Я тридцать лет носила и ещё бы носила, а этот недоносок за один раз превратил шубу в Тришкин кофтан!"-едва не плача укоряла меня Аксиния Ивановна. Бабушка свою шубейку больше не надевала, а я в ней смахивал на давно нестриженного барана.

Когда-то моему деду Павлу, Гермоген Филатыч Лебедев, на которого дед батрачил свыше тридцати лет, перед своей смертью отрядил своё подворье. Подворье обнесено было стеной сложенной из каменных плит. Колхозу для строительства коровника нужен был стройматериал. Дедушка продал плитняк колхозу за 120 рублей. Мамка съездила в Сорочинск и привезла от туда кусок материи под названием "чёртова
 кожа" ,из этой "чёртовой кожи" мать моего друга Мишки Данилова сшила мне штаны.

Отменные были штаны! Новые и густо чёрные. Таких штанов не имел ни один мальчишка нашего села Бурёнина.
Как было не похвастать такой обновой! Прошел я в них по нашей улочке -соседи в окна повысовывались: кто это в наше время смог раздобыть кровельное железо и посмел возить его по улице!? Подстёгнутый таким пристальным вниманием к моей персоне, я стал бегать из одного конца улицы в другой. Мои Новые чёрные штаны издавали такой грохот, что куры и кошки, заслышав моё приближение, спешили укрыться в своих дворах.

С наступлением жаркого лета радовать меня мои штаны перестали. Касаясь моей кожи штаны причиняли мне нестерпимую боль. Чтобы остудить штаны, не снимая их, я влез в речку. После этой процедуры снять штаны стало невозможно - штанины не сгибались. Из своих замечательных штанов я выпрыгнул.
Штаны остались стоять на берегу на своих негнущихся штанинах.

Зимой в тех чудных штанах я чувствовал себя примерно так же, как чувствует себя рыба на сковородке. Если бы я был совсем без штанов, то и тогда , наверное, мороз не так бы сильно обжигал мне голые ляжки.

В конце февраля я заболел. Температура зашкаливала за сорок градусов. Днём я не мог поднять руки, ночью в бредовом состоянии пытался выскочить из-под укрывавшего меня дедушкиного тулупа и куда-то бежать. Фельдшерица тётя Шура установила диагноз - крупозное воспаление лёгких и сказав, что люди при температуре тела в сорок один градус умирают. Поскольку сбивать температуру было нечем, я должен был вскоре умереть.

Однажды, открыв глаза, я увидел сидящего в ногах у меня моего дедушку Павла. Дедушка смотрел на меня и тихо плакал. У него было три сына: все они остались лежать где-то далеко от дома. И вот теперь умирает его последняя радость внук Ванюшка. Умирает на его глазах и он ни чем внуку помочь не может.

Но я не умер. Я каким-то чудом выжил. Температура спала.  Я стал вставать на ноги. Однако ходить пришлось учиться заново - сначала в комнате, держась руками за стену, потом вышел во двор, а там и на улицу потянуло. Однако, без лекарств и должного питания, силы ко мне возвращаться не хотели.
Мишка Данилов идёт обычным неспешным шагом, а я (так мне тогда казалось) бегу изо всех сил, но догнать его не могу.

Моя двоюродная сестра Настя в то время работала буфетчицей в ресторане в Ташле. Своим родителям она привезла из Ташлы гостинец-маленькую скибочку колбасы. Тётя Ефимия, сестра моей мамы, от той колбаски отрезали мне граммов восемьдесят. Вот это было лакомство! Ни когда в жизни я ничего подобного больше не ел.

Возможно, тот кусочек колбасы дал какой-то толчок моему организму, возможно наступившее лето вернуло мне силы, не могу сказать что, но я к осени был уже готов ходить в первый класс нашей Бурёнинской начальной школы.

К весне следующего года я снова заболел. На этот раз уложила меня в постель, под дедушкин тулуп,
злая "лихоманка" .Трясла меня та злючка не менее полутора месяцев. Ни каких средств, кроме таблеток хинина, в то время не было. Таблетки же были невыносимо горькими. Я их, отвернувшись
к стене, чтобы дедушка Павел не видел, выплёвывал.

Наконец дед вспомнил народное средство: приготовил зелье из шишек хмеля, налил до краёв литровую кружку -на, пей! А сам сел напротив. Горько было вливать в себя то снадобье, но дед сидит рядом.
Пришлось выпить до донушка. На следующее утро я был на столько здоров, что здоровье наполняло моё тело, я это явно ощущал, весенним звоном.

Дед мой из меня один недуг выгнал, но на меня свалилось новое несчастье- я оглох. Оглох напрочь.
В сентябре в школу надо ходить , а я- глух как пень. В школе меня посадили за первую парту, напротив классной доски. Но толку от этого никакого. Вижу учительница что-то говорит, открывает и закрывает рот, только ни один звук не доходит до моего мозга. То правым, то левым ухом поворачиваюсь к доске, по-гусиному вытягиваю шею - тишина! Только к началу ноября глухота моя прошла.

Если бы в те времена была книга рекордов Гинеса, то моё имя внесли бы в нее непременно - в первый класс я ходил три года.

У нас была соседка-тётя Ксеня Семиколен. Тётя Ксеня говорила моей матери: " Феня, не хожу в баню из-за того, что боюсь увидеть себя голой, мослы лезут уже через кожу. Но и тётю Ксеню шокировала моя худоба. Эта острая на язык тётка дала мне прозвище "Кашачьи выжирки."
Собак я не опасался. Они меня не кусали, видимо, не хотели пачкать свои зубы о дохлятину.            
Силы во мне было не много. Всем хотелось вытереть об меня ноги, приходилось яростно сражаться, отстаивать свою честь и независимость. От дефицита веса в семнадцать кг. удалось мне избавиться только к сорока годам.
   
               
                СТЕПАН
                Новелла - 3
Степан появился в нашем селе где-то в середине войны. На фронте он получил ужасную контузию: отшибло мозги и нервы порвало. Родом он был из Романовки - села расположенного вблизи городка Сорочинска. Степана, как инвалида войны, на содержание определили в колхоз им. Валерия Чкалова, в наш колхоз.

Степану в то время было лет, примерно, двадцать семь от роду. Ростом был Степан, как сказали бы нынче, метр с кепкой. Да и весил-то он не намного больше суслика. Не было в Степане ни силы ни ума. При всей своей немощи сельские хулиганы, подростки лет шестнадцати, забавы ради, поставят его вниз головой, скажут: "стоять Степан!" и отойдут в сторонку, потешаются. Так и торчит Степан посреди улицы в верх ногами, пока кто-то из прохожих не вернёт его в нормальное положение.

Однако, при всей его немощи, Степан держал село в страхе. Завалит бывало какую зазевавшуюся бабёнку наземь, приставит нож к горлу - зарежу так твою мать! Баба визжит, отбивается - бабе страшно , ножичек хоть и маленький, перочинный, все-таки нож. Степан-то безумный - может и впрямь в горло воткнуть. Одним словом, женщины и дети боялись Степана больше, чем лешего жившего в ольховой роще
на окраине села.

Склоны увалов, меж которых располагалось село Бурёнино, были покрыты супесчанной почвой. На таких почвах получаются отменные арбузы и дыни. Охранять бахчи всегда поручали деду Садовникову. Но детворы-то в сёлах в послевоенные годы было не меньше, чем мух в коровниках. Деду одному справиться с ними было не под силу. Но, зная дурную славу Степана , он брал его себе в помощники.
Когда Степан находился на бахче(а он был там неотлучно), пацаны бахчу обходили стороной.
Дед мог из своего шалаша всё лето не вылезать.

К моей тете Ефимии из Ташлы приехал на лето внук, Колька Краснов. Кроме дедушки Павла, у меня был ещё дедушка Фёдор-отец моей мамки. Кольке дед Фёдор тоже приходился дедушкой, только двоюродным.
Дедушка Фёдор жил в самом дальнем конце села. Мы у него бывали редко. На моё предложение наведать деда Фёдора Колька согласился.

Дорогу к дедушке Фёдору мы почему-то выбрали ту, которая пролегала позади крайних изб села.
Получилось так, что по правую руку от нас было село, по левую - увал, на котором были бахчи, охраняемые Степаном.

Две недели назад, возвращаясь с прополки метров на пятьдесят ниже бахчи я приметил арбузный кустик с двумя маленькими арбузятами на нём. Когда мы с Колькой шли к дедушке Фёдору, во мне , вдруг вспыхнуло желание показать те арбузики Кольке. Он от моего предложения глянуть на те зародыши арбузов не отказался.

Но там находится Степан. Самого Степана нам не видно. Мы видим только его шишкастую дубинку.
Видно как она возвышаясь над белёсыми соцветиями ковыля перемещается то в правую, то в левую сторону. Степана мы, конечно, боимся, но любопытство всегда сильнее страха.

От окраины села до бахчи кто-то весной проложил плугом борозду. Легли значит мы в ту борозду ползём. Колька впереди - я следом. Мы не видим Степана, Степан не видит нас. Но по дороге с бахчи идут три женщины. Они нас видят хорошо.

Слышу, одна дурёха крикнула: "Степан, вон они!". Я поплотнее вжался в борозду, но вдруг, увидел голые Колькины пятки пролетающие надо мной. Хотел я окликнуть Кольку, поднял голову. А Степан - вот он! В каких-нибудь десяти шагах от моей головы.

Бежал я быстрей, "чем заяц от орла" и наверное, быстрее, чем горун Лермонтова с поля боя. Ни камней, ни канав на своём пути я не видел. Земли под собой не ощущал. Не ноги несли меня, крылья страха уносили меня от неминуемой гибели. Степан настигнуть меня, десятилетнего мальца не может, но и не отстаёт. Я слышу его мат и, вдруг вместе с матом через мою, короткостриженную голову, летит шишкастая дубина Степана. Не намного успел я отбежать, пока Степан подбирал свою дубину.
Стой тудыт твою мать! орёт Степан и, едва не скользнув по моей макушке дубина летит прямо под колени Кольки, Но Колька бегает быстрее, чем летает Степанова дубинка.
 
 Вот уже и крайняя изба Дорошенковых, около избы толпятся женщины. Стой! кричит Степан и я, как заяц под гипнозом удава, замер на месте. Оглянуться я не успел - дубинка Степана ударом в плечи свалила меня на землю. Рухнул , будто трава  скошенная острой косой моего дедушки Павла.

Женщины рядом, но подойти бояться. Я слышу их голоса:- "стой, Степан! Брось, Степан!" Боли я не чувствовал, визжа больше от страха. Дубина плясала по моему тощему телу, будто матрос на палубе корабля. В плечо, в спину, в голову сыпались её удары.

Краем глаза вижу приближается дед Алейников с длиной палкой. Его Степан послушался и ушёл на свою бахчу. Его там нашли подростки. Лежал Степан на бахче со ртом забитым пеной. С ним всегда так было, когда он сильно нервничал.

Визжать я перестал сразу как только Степан повернулся ко мне спиной. Теперь я уже думал: как мне явиться домой. Шишмаки полученные мной от дубины  были у меня по всему телу. На темени сидела такая огромная бульба, которую я не мог прикрыть ладошкой. Этот шишмак мать не заметить ни как не могла. А заметив , могла ещё и своих добавить.

Время было предвечернее, стадо коров возвращалось с пастбища. В стаде был свирепый бугай-бык производитель. Вот на него-то и надо свалить вину Степана, - нашел я выход из затруднения.
И, конечно же, стоило мне переступить порог, обронила внимание на моё состояние. Она спешила занять очередь на сепаратор. И ни как не отреагировала на мои объяснения.

Молоко сепарировали у Завражиных, это на соседней улице. На полу был разостлан тулуп ,теперь уже покойного, моего дедушки Павла. Встреча с матерью прошла без эксцессов. И я уже собирался уже блаженно отдаться во власть Морфею, но тут, чуть не слетев с петель, раскрылась дверь. В дверном проёме возникла моя мамаша.

Я  был мал и никогда ещё не видел  диких зверей. А тут в дверях появилась тигрица, со встревоженными глазами. И непонятно чего в её глазах было больше: ярости, тревоги или невысказанной любви к умирающему дитяти. В них читались все чувства, на которые способен человек.
Оказывается, в очереди ей сказали,- ты что Федосья, здесь стоишь? там у тебя дома твой сын может быть, уже умирает.    

Оставив очередь мамка ринулась спасать сыночка. Если бы ей по пути встретился Степан, она в тот момент из него рыболовный крючок сделала.

Но моя мамка была человеком быстро отходчивым - увидев меня в добром здравии быстро успокоилась и вернулась в очередь на сепаратор.

Вскоре в Москве появился человек заявивший, что это он Тупиков Степан, а тот что в Бурёнино страдает от увечья, его брат Юрий. Через пару месяцев тот московский Степан, приехал к нам в село и забрал нашего Степана в Москву на лечение. Только наш Степан до Москвы не доехал. Где-то под Куйбышевым (Самарой) свалился с баржи и утонул в Волге.         

В начале мной овладело чувство удовлетворения - мой обидчик был наказан. Но через два-три дня мне стало Степана жалко. И я от всего сердца Степана простил. А простив Степана я сам испытал облегчение - будто освободился от чего-то лишнего, ненужного.   


               
                МИШКА
                Новелла- 4
Село Бурёнино своей северной окраиной жмётся к ольховой роще, а один из массивов рощи своим окончанием входит в улицу Набережную. На этой улице, в двухстах метрах от того массива, в один и тот же час мы с Мишкой Даниловым  крикнув своё первое "У-а!" оповестили жителей села о том , что их мир теперь стал и нашим миром, что им теперь придётся отдавать какую-то часть благодатного воздуха ольхового леса.
 
Впрочем, ничего другого они нам дать и не могли. Через четыре года после нашего первого "У-а"
началась война. Через четыре года после нашего явления в свет, появился лозунг: "Всё - для фронта, всё - для победы"
Наши мамаки за год обязаны были выработать минимум сто сорок трудодней. На те сто сорок трудодней осенью получали от колхоза сто пятьдесят, максимум двести килограммов зерна. По подсчётам наших стариков, этого количества зерна на пропитание одного взрослого человека могло хватить только на десять месяцев.

Одному - на десять! А нас, на одну работающую мать, было пять не трудоспособных. Выручала картошка. Этого продукта был предостаточно. Чтобы экономить зерно, хлеб пекли из муки на половину смешенной с толчёной картошкой. Но не даром же говорят, что хлеб всему голова. Если нет хлеба то, чем бы ты брюхо не набил, всё равно будешь голодный.

Наша ольховая роща  щедро снабжала нас крапивой для борща, любовно вливала в наши лёгкие кислород, производимый её листвой, но хлеба нам она не давала. В животиках у нас жил злой деспот - голод. Терзая наши желудки, гнал он нас в степи на поиски подножного корма. Только придавленный какой- либо кислой зеленью, вроде щавеля или степной незрелой вишни, он на короткое время засыпал. Тогда мы спешно мчались к речке Грязнушке, чтобы остудить наши, вскипавшие под жгучими лучами солнца, мозги.      

На поиски дармового пропитания мы с Мишкой ходили вдвоём. И никакого другого мальчишки, в обмен на Мишку, я не взял бы.

Мой приятель-сосед Мишка, в противоположность мне, прирождённому молчуну, никогда не умолкал. Его круглая голова всегда была полна невообразимых фантазий, которые он на протяжении всего дня, вливал мне в уши. Вот послушайте одну из них.
 
-Вань, ты не шибко испужаешься, если я тебе сейчас расскажу страшную-престрашную историю?
Вкрадчивым голосом спрашивал меня Мишка.
-Не испугаюсь. Я не трус. Давай говори.
-Шли мы с Петькой по лесу (в Мишкиных рассказах всегда присутствовал какой-то неизвестный мне Петька)   Шли мы с Петькой по лесу, вдруг, из кустов... как выпрыгнет мышонок, маленький такой, серенький, да как завизжит!
-Ух, как страшно-то! У меня даже дух перехватило.
-Ты Вань, дальше слушай. Схватил я того мышонка за шкирку, сунул в сапог, а голенище сапога верёвкой перевязал, чтобы он из сапога не вылез. Пускай думаю в сапоге сидит - неча людей пужать.
-Он что, до сих пор там сидит? Чай, задохнулся уже! - начал сочувствовать я мышонку.
-Не, Вань, ты знаешь какие у мышей зубы острые! Если бы мне такия, я бы ими берёзки грыз и хлеба мне было бы не надо. А, этот дурак, сапог прогрыз, глянул на меня своими злющими глазками да как вцепится в мою штанину зубами! Я и туда, и сюда, а он ногами в асфальт упёрся и держит. Я с места тронуться не могу. Штанина трещит, а он держит. Гад!
-Не заливай Мишка. Тот мышонок весит-то чуток больше таракана. И ты его с места сдвинуть не мог?
-А он, Вань, хвостом за берёзку зацепился. Как бы я его вместе с берёзой-то мог тащить?

Чтобы не спорить с Мишкой дальше, я задал ему вопрос:
-Мишка, ты сказки любишь?
-Нет, Вань, я есть люблю. -Категорично заявил Мишка.   

А вот этой своей выдумкой мой друг чуть было меня с ног не сбил.
-Ты знаешь, Вань, а ты ведь мой сынок, -сморозил Мишка,- это я тебя родил, а ты думаешь,
тётя Феня.
-Э-й, Мишка! Тебе, наверно, солнце в башку ударило, вот ты и несёшь чушь всякую. Ты сам подумай: я ростом больше тебя, как бы я у тебя в животе поместился?
-Это я сейчас маленький, а тогда большой был,- не сдавался приятель.
-Это как же? был большой и, вдруг, стал маленьким?!
-А я, Вань, об асфальт стёрся.
Увидев мой удивлённый взгляд, Мишка пожал плечами,  показывая своё неудовольствие  моим недоверием. Потом продолжил:
-Если бы ты видел когда-нибудь асфальт, Вань, ты бы не удивлялся. Знал бы  ты, какой он шаршавый! хуже , чем точильный камень в кузнице.
Я стал догадываться - Мишка упирается потому, что хочет доказать мне своё право, право родителя, чтобы верховодить в нашей небольшой компании, чтобы командовать мной так же, как в их семье командует всеми его мама. Пыль с Мишкиных ушей надо было сбивать.
 
-И где же ты, Мишка асфальт-то нашёл? - ехидно спросил я Мишку.
-В Сорочинске,- попытался вывернуться Мишка.
-Не ври! В Сороке (так называли город Сорочинск жители окрестных сёл) никакого  асфальта нет!
-Сейчас нет, а тогда был.
- Если был, то куда же он девался?- наседал я на Мишку.
-Стёрся,- вывернулся Мишка.
-Как это?
-Мы, Вань, тёрлись-тёрлись друг о друга, теперь я стал маленьким, а он совсем стёрся.
Пререкаться Мишка мог до вечера. Я знал, Мишка костьми ляжет, но в споре не уступит.

И я решил склонить Мишку к ничьей.
-Замолчи, сказал я Мишке, - у меня от твоей болтовни живот уже болит
-А ты, Вань, разбежись и о ту вон берёзку животом стукнись. У тебя будет выкидыш и твой живот болеть перестанет.
-Ты-то откуда это знаешь? -удивился я познаниям друга.
-Моя мамка так делала, когда я у неё в животе был.
-Почему же ты тогда живой?
- А нас двое было. Братик вывалился в воду и утонул, а я умный был, я за камышинку схватился, -продолжал вешать мне лапшу на уши Мишка.
-Ну и дурак!- сказал я.
-Почему, Вань, почему я дурак, Вань? -ни сколько не обидевшись, стал приставать ко мне мой навязчивый друг.
-Был бы умный, плавал бы теперь в прохладной воде голенький, а не парился бы сейчас здесь под солнышком.
-Не, Вань,- не заметив моей колкости продолжал Мишка.
-Я, Вань, был не голый, я в рубашке родился.
-Ну, ты даёшь, Миня! Так не бывает, чтобы в рубашке родиться.
-Бывает, Вань, мой дедушка Ефим тоже в рубашке родился, потому и с войны живой возвратился. Бабушка говорит - счастливчик!
-А ты, Мишка, тоже счастливый?
-Угу, -промычал Мишка, -Вань, я есть хочу.
Мишка был во всём счастливый, только всегда голодный.

Когда из Мишкиной, разогретой солнцем головы, с того места, которое темечком называется,  появлялся сизый дымок, мы шли на берег Грязнушки. Там, под сенью берёзок, наши мозги дымиться переставали, но Мишкино "Вань я есть хочу" будило того изверга, который был у меня в животе. и я приходил в то состояние, о котором говорят:"кишка кишке бьёт по башке"  Однажды не выдержав мук
я сказал Мишке : Ладно, Мишка, вон трактор стоит, пойдём к нему, может нас по быстрому домой довезут.
-Вы, ребята, чего хотите? -спросил дяденька поднимаясь в кабину трактора.
-Бури! -выпалил Мишка.
-Зачем вам буря!?- удивился тракторист.
- Чтобы домой быстрее домчаться. Мы есть хотим,- опять Мишка высунулся вперёд меня.
-Понял я вас, -сказал дяденька,- только мне в другую сторону.
-Тогда твой трактор пусть совсем никогда не заведётся! -съязвил мой приятель.
-А ну, брысь отсюда, шантрапа!- осерчал тракторист.
-Шантрапа -у попа, а ты - крыса! -Это было уже хамство с Мишкиной стороны.
-Вот я вас!- дяденька замахнулся большим гаечным ключом.
Отскочив от злого дядьки на безопасное расстояние, я спросил Мишку:-
-Ты зачем дяденьку крысой назвал?
-А чаво он брысь сказал? Я что, котёнок что ли!

Когда мы закончили четвёртый класс, из города Уральска приехал Мишкин старший брат -Алексей.
Он сказал Мишке: "Нечего тебе в этой глуши делать, здесь ты оболтусом вырастишь. Поедешь со мной в город. Там учиться будешь"
Больше у нас в селе Мишка не появлялся. Был слух, что он в Уральске закончил строительный техникум и работает теперь прорабом. Если это так, то молодец Мишка! Тогда только он один из всего нашего класса в люди вышел.


                ВАЛЕНТИН
                Новелла - 6, оптимистическая

Каждому из нас при рождении даётся какая-то часть судьбы нашего народа. Вот эта часть малая и называется долей - твоей долей. Кому-то достаётся счастливая доля, кому-то горькая.  От горькой доли можно избавиться, но чтобы от неё избавиться, надо много - проливая пот и кровь, трудиться.
Редко бывает так, что счастье сразу же попадает в руки того, кому предназначено. Чаще всего оно бывает рядом, но в руки не даётся, стремится от своего владельца ускользнуть, не каждый человек способен доставшееся ему счастье долго удерживать в своих руках. Это я к тому, чтобы сказать, что в любом случае за счастье надо бороться. А уж если сумел  взять счастье в свои руки, держи крепко - ускользнёт.
   
И даже если на тебе стоит чёрная метка, по которой костлявая старуха с косой и впалыми глазами найдёт тебя где бы ты ни был, права иметь счастье у тебя никто не отнимал. Пускай тебе его не дали при рождении, но добиться его своими руками ты можешь, в этом убедила меня жизнь моего друга Валентина.   

Валька шёл, по укатанной до чёрного блеска, дороге. Полотно дороги, нагретое солнцем, жгло Валькины голые пятки. Мелкие острые камешки впивались ему в подошвы ног. Свои сандалики он нёс в руках. Уходя из бабушкиной древни, где они намеревались жить летом, мамка в сандаликах что-то написала химическим карандашом и сказала, что сандалики теперь стали Валькиным документом и если надпись сотрётся или Валька сандалики потеряет, то папка Вальку никогда не найдёт. Поэтому он сандалики на ноги не надевал. Ему предстояла длинная дорога в город Караганду к папке. А без документов папка его может и не узнать.

Город Караганда - шахтёрский город в казахстанской степи. Там сухой и жаркий климат. Там и летом бывают ветры такой силы, что от пыли можно задохнуться, а от мелких камешков, гонимых ветром по улицам, можно получить ушибы. Поэтому Валька с мамкой на лето 1941года уехали на Украину к бабушке Кате.

Когда над бабушкиным селом стали летать чужие самолёты, Валька узнал, что началась война. Ему в то время было всего-навсего шесть лет. Мамка сказала: "Теперь Валёк нам надо вернуться к папке. От войны надо держаться подальше"

До железной дороги пришлось добираться пешком. Машин-то тогда было ещё совсем мало. Что в те годы было мало машин, я и сам знал. Когда в село, в котором прошли мои детские годы, приезжал начальник из райцентра, детишки всего нашего села толпились вокруг его автомобиля, глазели на такую редкость, как райкомовская "легкоушка."

Улица села, через которое они шли, была длинной. Около магазина мамка присела на скамеечку отдохнуть. В это время над селом пролетали самолёты. Из самолётов посыпались, какие-то брёвна (Валентин, рассказывая о своей жизни, говорил не столько о своём восприятии этих событий)
Брёвна отваливаясь от самолётов, ужасно визжали, а там, куда они падали, поднимался чёрный фонтан. Мамка встала со скамейки. В это время одно бревно упало недалеко от того места, где они с мамкой были. Его чем-то упругим толкнуло и он упал.

Он поднялся с земли, а мать продолжала лежать. Пришли две тётеньки, послушали мамкину грудь, потрогали шею и сказали , что мамку убила бомба.

Потом подъехал грузовик  в котором сидели дяденьки с ружьями. Из кабины вылез ещё один дяденька, спросил, где сельсовет и где живёт председатель. Велел тётенькам сесть в кабинку и куда-то их увёз. Как он оказался за селом , Валентин не помнил. Знал только, что надо идти к папке.

Мимо него прогрохотали какие-то железные машины (Валентин тогда ещё не знал, что это танки),
профырчали грузовики с дяденьками, а он брёл по горячей дороге к папке. И не было до него никому никакого дела. Хотелось пить, но рядом не было ни какой речки. Слёзы на его лице высохли, оставив две грязных дорожки на щеках.

-Куда это ты топаешь, малыш? - проговорил кто-то хриплым голосом над головой Вальки.
Запрокинув голову Валька увидел смуглого бородатого дяденьку.
-Где твоя матка, зачем ты плакал? - продолжал участливо спрашивать Вальку дяденька, -Зачем пятки жжёшь, а обувку в руках несёшь?

-Обрадованный тёплому человеческому голосу, Валентин с охотой рассказал дяденьке, как - оказался на этой дороге. Дяденька дал ему напиться и смыл с лица следы слёз, - сказал,- Ну что-ж давай теперь вместе будем искать твоего батьку. Дяденька толкал впереди себя тележку, в которой сидел такой же  чёрный, как и дяденька, мальчик. Туда же посадил он и Вальку.

Мальчишку звали Стёпкой. Стёпка сказал, что дяденьку зовут дядя Рома и что дядя Рома его отец.
Дядя Рома катил тележку, а Валька и Стёпка спали.
На другой день их тележку обступила шумная толпа дяденек и тётенек. Стёпка сказал, что это цыгане - его родственники.
-Ты тоже теперь станешь цыганом, - сказал Стёпка.

Первое время цыгане в сёла, если там были немцы, не заходили. Ночевали в скирдах соломы. Холодными ночами жгли костры, чтобы не мёрзнуть устраивали во круг них свои цыганские танцы. Тётя Лиля- сестра Стёпки- заставляла своего брата- и Вальку тоже- скакать вокруг огня. Она же ва учила их ,тому что надо говорить людям, чтобы те давали им картошки или яйца. У Вальки ни чего из тёплой одежды не было. Тётя Лиля раздобыла где-то для него старый ватник. Ватник был великоват, но зато в него можно было укутаться с головой, а поджав ноги спрятать от холода пятки.

Четыре года ходил с цыганами Валентин. Мамка во сне снилась ему редко, зато не проходило ни одной ночи, чтобы не приснился отец.
На каком-то железнодорожном разъезде дядя Рома сказал ему: 
-Сынок, ты теперь уж совсем большим стал. Цыгана из тебя всё равно не сделать - уж больно ты рыжий. Ищи теперь  своего батьку без нас. И, свесив свою кудлатую голову, ушёл.

Вскоре на разъезд прибыл товарный состав. В котором ехали солдаты. Договориться с солдатами Валентину было не трудно- тётя Лиля научила его многому.

В солдатской теплушке Валька пел для солдат песни, танцевал цыганские танцы, солдаты кормили его тушёнкой. В Соль-Илецке солдаты сказали ему, что дальше они ему не попутчики. В Караганду ехать надо по другой ветке. На перроне станции дежурил милиционер. Солдаты попросили его , чтобы он посадил Вальку на поезд следующий до Караганды.

Однако милиционеры решили определить Вальку в детский дом.
Детские дома в послевоенные годы были переполнены детьми оставшимися без родителей. Однако детские дома продуктами питания снабжались плохо, детишки не доедали. Даже в цыганском таборе Вальке жилось сытнее. Если у других ребят не было места, где бы они могли найти себе пристанище, то у Валентина отец был и было неистребимое желание с ним встретиться. Поэтому, дождавшись весны, из приюта он, как сказали бы теперь, слинял.

Милиция ещё несколько раз снимала его с крыш вагонов и помещала в приюты. Но во всех детских домах с питанием было - хуже не придумаешь. Ребята старших возрастов делали набеги на картофельные плантации колхозов. Всю добычу приходилось отдавать детям младших возрастных групп. Дождавшись благоприятных условий Валентин пускался в бега.

Но в место Караганды он оказался в городе Чимкенте. Чимкент южный город. Там зима тёплая, короткая.

В этом городе бродяжья жизнь Валентина закончилась. На городском рынке его опознала родная сестра его матери тётя Зина. Узнала она Валентина потому, что он обличием был "вылитая её сестра Варвара" Тётя Зина сказала, что в Караганду ехать ему теперь не надо. Его папки там теперь нет. Он потерял продуктовую карточку. Без той карточки получить продукты питания было не возможно.
Поэтому его отец  умер от голода.

Тётя Зина работала на швейной фабрике. Своих детей у неё не было. И она своего племянника оставила жить у себя. Потом  пристроила на свою фабрику учеником мастера по ремонту швейных машин и настояла на том ,чтобы  ходил в вечернею школу рабочей молодёжи.

К тому времени , когда тётя Зина умерла, Валентин стал квалифицированным наладчиком швейных машин.
и закончил семь классов общеобразовательной школы.
После похорон тёти Зины, его снова потянуло в странствия. До Ташкента добраться он решил давно испытанным способом-в пустом товарном вагоне. В вагоне его укачало . Проснулся за пятьдесят километров от Ташкента на станции Алмазар.

 Алмазар в переводе на русский означает - яблочное место, а точнее-"место, где очень много яблок".
Посёлок Алмазар - посёлок городского типа: в нём были расположены: мебельная фабрика, завод по ремонту автомобилей "Волга," сельскохозяйственный техникум и садоводческое хозяйство "Алмазар"

Через посёлок, кроме железной дороги, проходил Большой узбекский тракт-автомагистраль связующая Ташкент с городом Термез - самым южным городом Узбекистана.
Проезжая по этому тракту, путник в течении получаса находился среди благоухающих весенним цветом садов.
 На протяжении пятнадцати-двадцати километров путник вдыхал ароматы садов. Из дворов алмазарцев веяло  запахом яблок. Через ограду дворов свешивались янтарные гроздья винограда, будто зажжённые электрические лампочки золотились персики, наполняя воздух теплым запахом солнца.

Впервые увидев такое великолепие, Валентин подумал, что это место райское и живут здесь одни небожители. И он твёрдо решил свою оседлую жизнь начать здесь. Но вопрос как тут обосноваться. для него был трудно решаемым. Ни на тракторе пахать, ни кетменём махать он не умел. Одним словом, ни земледельцем, ни животноводом быть он не мог - не умел. А швейного производства в Алмазаре не было. 

Встретились с Валентином мы случайно. По служебным делам я часто бывал в Чиназе - нашем районном
 центре. Ожидая электричку я сидел на перроне. Ко мне на скамейку присел молодой мужчина , но больно уж удручённого вида. В своей жизни я попадал в затруднительное положение - и не один раз.
Поэтому инициатором разговора стал я.

В то время я работал главным энергетиком совхоза Алмазар. Электромонтёром взять Валентина, конечно, я не мог.

Вся самотёчная арычная вода разбиралась хлопководческими хозяйствами (для республики хлопок имел первостепенное значение). Для полива своих садов совхоз вынужден был использовать машинное орошение. Персонал обслуживающий насосные станции входил в состав электроцеха. Выслушав Валентина,  я подумал: если уж мужик освоил ремонт швейных машин, то разобраться в водяных насосах сумеет.

С Валентином мы условились на том, что на первое время он будет жить в моей семье, потом  после первой получки - в помещении насосной станции.

Насосная станция. где предстояло работать Валентину, располагалась на берегу канала "Каракульдюк"-между оградой животноводческой базы и не большим селением, в котором жили животноводы.   
 
На молочно-товарной ферме работала дояркой Люба - не замужняя молодая женщина. Люба, возвращаясь с дойки, заносила Валентину крынку парного молока. Через месяц общения Люба забрала Валентина  на свою жилплощадь.

Вскоре совхоз построил, для обеспечения своего населения и животноводства питьевой водой, артезианскую скважину. Рядом со скважиной выстроили двухквартирный дом, для операторов артскважины.

Валентин дал согласие обслуживать одновременно и насосную, и артскважину. Новый дом отдали в полное распоряжение молодой семьи.

Обширную территорию скважины семья могла использовать как приусадебный участок. Чем семья и воспользовалась: развели скот, засеяли кормовыми и огородными культурами. Не маловажное значение для них имел и расположенный через дорогу яблоневый сад.

Одним словом жизнь моего подопечного сложилась удачно. Мы Валентином тоже были более чем довольны. Если раньше  на то, чтобы поднять из скважины для ремонта насос, а затем снова опустить его , уходило два рабочих дня, то теперь бригада ремонтников руководимая Валентином справлялась со всем объёмом работ за пятнадцать - максимум семнадцать часов.

Люба родила Валентину, дочь Аннушку и сына Ивана. Моя крестница Аннушка выросла и удачно вышла замуж за отличного алмазарского парня.

Однако с Ванькой у нас вышла накладка. Ванька сдружился со скотниками, выучился у них водить трактор, обслуживающий нужды животноводства, скотники приучили его курить и виртуозно крыть матом непослушных коров (скотники не были пьющими ,поэтому и Ванька остался непьющим)
Сообразительный пацан, кроме того, чему научился у скотников, ничему другому учиться не хотел. После третьего класса, как мы с ним ни бились, в школу ходить не стал.
Трактор да коровы стали его стихией.

Ближайшим нашим соседом было хлопководческое хозяйство- колхоз имени Будённого. Председателем этого колхоза был Иван Тимофеевич Саулькин- пожалуй самый умный и самый хитрый из всех руководителей нашего района. Скажу наперёд, Саулькин вывел свой колхоз в миллионеры и стал героем соц. труда.

Став председателем колхоза Саулькин первым делом избавился от всех пьяниц. Тем, кто остался  создал условия труда. В его колхозе уровень жизни поднялся до высот,о которых труженики других сельхозпредприятий только мечтали.

Иван Тимофеевич знал людей своего колхоза, но и жителей окрестных сёл тоже. Поэтому получить работу в его хозяйстве мог не каждый желающий.

Наш Иван едва достигнув совершеннолетия решил жениться. Иван Тимофеевич проведав, что наш Иван выбрал себе в невесты одну из красавиц его колхоза, решил, что Ванька ему нужен больше, чем совхозу Алмазар. Свадьба отшумела за счёт колхоза имени Будённого. В качестве свадебного подарка молодожёны получили в собственность дом из жилого фонда колхоза.

Теперь жить Валентину можно было бы жить да радоваться. Но не зря же говорят, что судьба злодейка.
Наступили лихие девяностые годы. Колхоз миллионер развалили. Герой труда уехал на постоянное местожительство в Сибирь. Валентину, видимо, годы скитаний не прошли даром. Старуха с косой и впалыми глазами, нашла его и, раньше установленного природой времени, лишила жизни (Официальная версия смерти моего друга Валентина-рак желудка).

Я выехал из Алмазара на свою родину - в Оренбург. Как теперь сложилась судьба Ивана Валентиновича я не ведаю. Надеюсь, что свою чёрную метку Валентин сыну в наследство не оставил.

                НАШИ ГОРЕМЫЧНЫЕ МАМЫ
                13:59 04.04.2017
                Новелла - 7               
                "...да что ты  знаешь о моём муже!-
                урезонивала кого-то тётя Шура, красивее
                моего Акима был только муж моей подружки Фенин Федя
               
                (Свидетелем этого разговора стал я случайно)
               
               
Весть об окончании войны принёс мне Витька Черемисин. Этой светлой радостью с кем в первую очередь должен был поделиться я? Ну, конечно, с мамкой! Не дослушав Витьку я ринулся на поиски мамы.

В колхозе была небольшая отара мериносовых овец. Эти овцы были на попечении моей мамы. 
Солнце весёлым весенним светом заливало лужайку перед берёзовым колком
Овцы пощипывали зелёную, только что выбравшуюся на белый свет, травку. Мамка с тётей Шурой Щербининой - нашей соседкой - были тут же на лужайке, беседуя о их вдовьей судьбе.

Будто красочный воздушный шарик к столу именинника, подлетел я к мамке. "Мамка, война закончилась! - выпалил я новость.
К моему изумлению эти две, некогда самые счастливые на селе женщины, к тридцатилетнему возрасту успевшие нарожать по четыре ребёнка, со мной моих восторгов не разделили. Вопреки моим ожиданиям,  на их радости я не увидел.

Причину  апатии я понял позже: знали они, что им их красавцев мужей победа не вернёт , а всякие дяди Вани и Григории Степановичи как мордовали их, так и будут мордовать. Война покалечила и тех, кто оставался в тылу. 

Каждый трудоспособный житель села в те годы обязан был за год выработать в колхозе сто сорок трудодней? А тот кто не укладывался в этот минимум считался тунеядцем и был кандидатом на поездку в город носящий славное имя Максима Алексеевича Горького. И там, выбагривая из реки набухшие водой брёвна, должен был в течении года смывать с себя позорное звание "тунеядец." А кто в бригаде распределяет работы? Бригадир. То есть Иван Тимофеевич или Григорий Степанович. От бригадира в немалой степени зависит будут у тебя к концу года те самые сто сорок или нет. Правда это ещё на воде вилами писано -пошлют тебя в город Горький или нет. Колхозу рабочие руки самому нужны.
Есть и более веская причина делающая вдов покорными исполнительницами бригадирских прихотей.
 
У вдовушки малые детки в не натопленной избе стынут. У неё голодная коровушка мычит в хлеву. Вдове нужен транспорт, чтобы привезти дрова из леса, привезти для коровки сена. К кому пойдёт она со своими заботами? К бригадиру! Потому как, всем гужевым транспортом и всей тягловой силой в колхозе распоряжаются бригадиры.

И вот проникнувшись  заботами вдовы, её бригадир Иван Тимофеевич, говорит:" на этой неделе ни чем я тебе помочь не смогу. Надо ж дать!"

А у вдовы детишки в стылой избе. За неделю они и заболеть от переохлаждения могут. И коровёнка  с голодухи к концу недели на ноги вставать перестанет.

И вот она решается - раз уж надо дать, так придётся. И она говорит:
- Ты Ваня нынче вечером к моей соседке Шуре приходи. Её свекровь нынче ночью моим детишкам сказки рассказывать будет.

А кто же не знает: где интим, там и беременность, где беременность, там и аборты.
Аборты женщины делали друг другу сами. Других спецов по этим делам не было.

Сколько раз моя мамка из-за дяди Вани оказывлась на краю жизни! Чтобы мы не видели страданий нашей мамы,  чтобы  не слышали её воплей, тётя Ефимия, мамкина сестра, забирала нашу страдающею мать к себе домой. Нам говорили, что у мамки сердце разболелось.

Из-за мамкиной "сердечной" болезни мне приходилось сносить обиды со стороны родственников дяди Вани, терпеть поношения со стороны моих сверстников.

Один бесшабашный парень, Пашка Абаимов, подбивал клинья к моей двоюродной сестре Нинке. Стремясь добиться моего расположения, Пашка подарил мне свою финку. У ножа была красивая рукоятка из цветного плексигласа.

Но финку в кармане я носил не потому, что рукоятка у неё была красивая. Я вынашивал план мести. Мало того что из-за дяди Вани страдала моя мама, этот ненавистный мне дядька при мне сказал, что на войне только дураки умирают, а кто по умнее домой живыми приходят.

Я соображал, что с дядей Ваней мне не справиться. Поэтому, - размышлял я,- мне надо выбрать момент, когда можно будет подойти к дяде Ване вплотную и сунуть финкой в живот. От боли он согнётся и тогда через спину всадить финку в его поганое сердце" А когда дядя Ваня будет подыхать, сказать ему: "Дураки умирают не только не войне, но и дома тоже!"   

Через неделю Пашка догадался, что для пятнадцатилетнего пацана финка -плохой подарок. И финку у меня забрал.

Я что-то уже понимал и на свою мать не злился. А вот Колька Железнов обид прощать не умел: постоянно хамил своей матери, а когда подрос, ушёл из дома.

Тем майским утром и моя мамка, и тётя Шура понимали, что наступивший мир их  от лопат, навильников, и колхозных подойников, как и от дядей Ваней, не избавит. Поэтому и не было в их сердцах радости.

На этом я мог бы своё повествование закончить.
Но тогда читатель не узнал бы что аборты - это ещё не самое ужасное на что могу пойти женщины  лишь бы их дети не голодали.

История которую я собираюсь сейчас рассказать донельзя гнусная. О героизме и доблести уже написано много книг и много снято фильмов, но вот о тёмных сторонах жизни военного времени, пока
ещё ни кто не сказал ни слова. И тут получается, что о доблести наших мам мы говорим не охотно.
Что мы хотим скрыть от их потомков - самопожертвование наших мам ради нас, их детей, или те гнусности, которые творили над вдовами, не попавшие под молот богов войны, бывшие друзья наших отцов, положивших головы на алтарь победы?

Уважаемый читатель, всё, чему я был свидетелем, я расскажу тебе  вовсе не для того чтобы кого-то очернить. Я поднять наших мам на высшую ступень пьедестала. Чтобы их потомки увидели в своих бабушках не только доблестных тружениц тыла, но и святых мучениц того злосчастного времени.
Ну а то, что чем гуще варево, тем больше пены выходит на поверхность и без меня давно всем известно.

До начала пятидесятых годов сельское население не могло покинуть колхоз и выехать в город. В городах была паспортная система, а жителю села паспортов не выдавали. Без паспорта куда ж поедешь?

Но послевоенное лихолетье закончилось. Страна из разрухи вышла. Паспорта колхозникам стали выдавать не спрашивая на то согласия у руководства колхозов. Крепостную зависимость крестьян упразднили окончательно. Сельская молодёжь стала искать лучшей жизни в промышленных районах страны. Перемещение народных масс уподобилось Великому переселению народов.

Семейство тёти Шуры Щербининой  всем своим составом снялось с родового гнезда и подалось в Среднюю Азию. Обосновавшись на новом месте, тётя Шура предоставила кров и моей старшей сестре Клаве. Летом 1954го года с бумагами свидетельствующими о восьмиклассном образовании и я подался в южную сторону.

Железнодорожный вокзал гудел, как пчелиный улей во время активного медосбора. Поезда трогаясь с мест своего формирования  уже были забиты пассажирами. Люди ехали на крышах вагонов или в тамбурах.

Дяденька в красной фуражке (я тогда ещё не знал, что это дежурный по вокзалу), чтобы пройти к выходу на перрон, должен был перешагивать через тела людей распластанных на деревянном полу станционного помещения.
 Достать билет на пассажирский поезд не было ни какой возможности.
 
Кроме пассажирских поездов между Куйбышевым и Ташкентом курсировал ещё и почтово-багажный, к которому было прицеплено три пассажирских вагона. Этому поезду народ почему-то присвоил  имя Алексея Максимовича Горького. "Максим Горький" по пути следования кланялся каждому встречному столбу, у каждой встречной шпалы спрашивал разрешение на дальнейшее следование. Поэтому его вагоны редко когда видели транзитных пассажиров. Народ считал, что лучше двое суток бесплатно дышать свежим воздухом на крыше,  чем за деньги неделю париться в душных вагонах "Максима Горького"

Пока я пять суток кантовался в Сорочинске, пристанционные клопы столько высосали с меня крови, что  я стал бледным, как узник тюремных казамётов. И я решил: лучше долго ехать, чем долго кормить своей кровью клопов. "Максим Горький" был несказанно рад такому моему решению.

Я наживал синяки на жёсткой второй полке мерно покачивающегося вагона, за открытым окном медленно вращались вызженные степи, мимо проплывали телеграфные столбы с сидящими на их верхушках большими степными птицами-беркутами.

Где-то в районе Казалинска тоскливые казахские степи сменились бескрайними водами вышедшей из берегов реки Сыр-Дарьи. Чугунка в те годы была одноколейной. "Максим Горький" по долгу стоял на полустанках пропуская мимо себя как встречные, так и попутные поезда. За время стоянки я успевал вдоволь насладиться прохладой придорожных вод, полюбоваться стайками полупрозрачных мальков рыб. Дикие утки уступали мне место подле насыпи и, погрузив свои головы в воду, широкими клювами хватали различную живность проплывавшую мимо них. Над гладкой поверхностью воды, будто поплавки рыболовных сетей, покачивались их серые гузки.

Нынче путешествуя по железной дороге мы начинаем ощущать движение, только после того как состав выкатится за станционную стрелку. В прежние времена на то, чтобы плавно сдвинуть состав с места, у локомотива мощей не хватало. Поэтому машинист толкал вагоны в сторону обратную движению и, пока ещё лязг буферов катился в хвост состава, резко бросал машину вперёд. Громкий мат пассажиров был результатом таких манёвров.

Обычно люди в пути, кто с помощью карт, кто  бобов, стараются предугадать своё будущее, мне гадать нужды не было, я и без гаданья знал, что жить буду у двоюродной сестры Насти, из Ташлы переехавшей в какой-то город Янгиюль и, вместе с её сыном Колькой, осваивать профессию фрезеровщика. Поэтому я был безмятежен и бессонница меня в дороге не мучила. На каком-то разъезде
при манёвре машиниста я так треснулся головой о перегородку вагона, что морфей прикайфовавший на моих ресницах, с перепугу вылетел в окно. 

С нижний полки до моего сознания стал доходить разговор двух женщин.
-Эх, подружка, знала бы ты, как мне достались мои детки, обревелась бы!
-Что и говорить! - послышался окающий голос другой женщины, - растить детей в те годы было всем не легко.
-Тяжело было всем знаю, но испытать такое, что испытала я, пришлось не многим.
С нижней полки послышался всхлип.
-Что ж такого особенного было в твоей жизни, - в голосе говорившей слышны были нотки искреннего соучастия - расскажи!
-Рассказала бы, да уж больно вспоминать горько и рассказывать стыдно.    
-А ты всё-таки расскажи. Авось полегчает. А насчёт того, что стыдно, так я ведь скоро сойду и вряд ли когда мы снова встретимся.
--Так и быть расскажу, только ты на меня не смотри.

Я невольно становился слушателем чужих откровений. Я стал чувствовать себя, как бы в чужой тарелке. Мне, наверное, надо было дать понять женщинам, что в вагоне есть посторонний, но тогда они засмущались бы и слёзы рассказчицы остались бы невыплаканными. И я стол тих, как летучая мышь в чулане.

Рассказчица помолчав минуту, видимо не с чего начать заговорила:
--В войну я жила в Ташкенте. Ташкент всегда был городом гостеприимным. Приезжих в годы войны было, пожалуй больше, чем нас, коренных жителей. Туркменский базар находится в самом центре города. По пятницам каждый, кто продирался к прилавкам, глох от голдящей на разных языках толпы. Сами узбеки народ не воровитый, зато среди приезжих воров было пруд - пруди.
В один из базарных дней меня обворовали: срезали сумку с продуктами и продуктовыми карточками.
Конечно купить овощи или фрукты можно была без карточек. Толька без хлеба на одной капусте долго не протянешь. Соседка Катька увидев моих детей сказала:
Пака ты получишь новые карточки, кормить тебе будет уже некава. -и дала совет: Иди,-говорит- на Бешагач, ты там, наверна, была не
один раз и скульптуру девушки с веслом видела. И скамейку окало той скульптуры тоже, наверна, знаешь. Вот иди и садись на ту скамейку. К тебе подойдёт мужчина.
Он тебе предложит помощь. Чай не красна дева сама знаешь за что.

Ближе к вечеру ко мне на скамейку подсел мужичонка похожий на бочонок из-под солёных огурцов.
Сговорились мы с ним за три килограмма риса. Он мужик в этом деле оказался человекам опытным, только больно уж слабым. Закончив процедуру скачек, мой наездник и говорит: "Теперь иди подмойся" И втолкнул меня в дверь другой комнаты.

Теперь, уважаемый читатель я попрошу тебя: не торопись вешать на меня ярлык пошляка. Если ты склонен к ханжеству, то лучше эту мою повесть отложи в сторонку. Потому что дальше я буду говорить о том, что и мне слушать было противно.

-Влетев в комнату я голая упала на пол. хорошо, что на полу был расстелен толстый ковёр. Поднимаясь с ковра я встала на четвереньки. И тут на меня сзади, с рыком, накинулась какая-та зверюга.  И я почувствовала, что в меня входит что-то твёрдое, как капустная кочерыжка.
Повернув голову я увидела огромную собачью морду, пасть полную белых зубов и свешенный на бок красный язык. Стоило мне шевельнуться -раздался грозный рык зверя. Хозяин крикнул:" Не дёргайся- порвёт!"

Затылком я чувствовала горячее дыханье зверя, на маю голую спину стекала слюна псины, меня сковал страх. Я боялась шевельнуться.

Когда псина соскользнула с моей спины - я голая рванула в коридор. меня ташнило, от меня пахло псиной. Мой благодетель подал мне моё платье и сказал:"Возми свой рись" Я хотела крикнуть: жри сам! Но говорить я не могла. Обида и ярость душили меня.

В трамвае народу было не много. Я осталась стоять на задней площадке. Но пассажиры, казалось мне, чувствуют запах псины и с недовольством поглядывают в мою сторону.

Если бы не думка о детях, я утопилась бы в Анхоре.
Мои детки голодали и я снова села на ту скамейку.

Я был слишком молод, чтобы слушать такие гадости. В моей памяти возник образ дяди Вани и я тогда очень пожалел, что не довёл свой замысел до конца.

--Когда мои детки подросли,- уже сквозь рыдания продолжала рассказчица,- сын Катьки открыл им тайну их благополучного существования. И дети стали меня презирать. Сначала отказались садиться со мной  за один стол, потом и вовсе ушли из моего дома. Теперь я совсем одна и на прощение деток уже не надеюсь.

Когда рассказ попутчицы закончился "Максим Горький", уже стоял на полустанке с мягким, милым названием"Чили". Женщины пошли осматривать столы с выложенными на них фруктами и овощами, а я, воспользовавшись их отсутствием, перешёл в другой отсек вагона.

Эта моя повесть, возможно, не имеет ни какой ценности как художественное произведение, но, знаю я, бесценна для народа, как документ свидетельствующий о частной жизни вдов в послевоенные годы.



   


 
зведения   Рецензии   Поиск   О портале   Ваша страница   Кабинет автора   2 сообщения

Дымы отечества
Василий Петренко
                ДЫМЫ ОТЕЧЕСТВА
                Глава  1
                АЙВОН
В Узбекистане я прожил свыше сорока лет, тридцать из них в сельской местности. Естественно, уклад жизни в узбекских семьях, их традиции я знаю не понаслышке. С одной такой традицией обязательной для жителя кишлака, я и хочу ознакомить российского читателя.

Если вы войдёте во двор узбека проживающего в кишлаке (селении), вы увидите под кроной ветвистого дерева- или под сенью виноградника- маленький столик и вокруг него стопки курпачей - ватных одеял - это АЙВОН. Здесь можно принимать пищу или, не входя в душное помещение, отдохнуть удобно расположившись на мягких курпачах. Здесь же хозяин принимает гостей, забежавших перед началом рабочего дня поздравить хозяина по случаю радостного события  в семье хозяина, скажем, с прибытием сына на побывку из армии.

Хозяин усадит гостя на курпачи (стульев или табуреток в семьях узбеков нет), выставит на достархон (столик) ляган (чашу) с духмяным пловом, сам сядет напротив и, развлекая гостя разговорами, будет подливать из чайника в пиалу гостя крепкий зелёный чай (чёрный  -это не уважение). Вся эта процедура угощения называется "АШТ".

В обычные дни ашты жителями махали (квартала) устраивается в порядке очерёдности. Не принимать участия в аштах - предосудительно и чревато потерей авторитета для любого жителя махали. Лицемерие сограждан проявится всенепременно: с тобой будут здороваться,
при встрече приветливо Ашты это - не улыбаться, будто бы ничего не произошло, но скоро ты почувствуешь, что ты для махали теперь человек чужой.   

Ашты это вам не обжираловка. Во время ашта обсуждаются важные для махали проблемы - скажем что надо сделать для того, чтобы в кресло  директора мебельной фабрики(если такая есть на территории махали) посадить Тургуна Риспекова - жителя махали. Тургу пять лет назад закончил сельскохозяйственный техникум, но до сих пор мается бригадным механиков хлопководческой бригады. Это не -не порядок.
Какой-то Абрамянц директорствует, а Тургун гайки крутит! Абрамянц пусть едет в Армению и там директорствует.

Махаля в Узбекистане большая сила. Если махаля решит, что Тургун должен быть директором фабрики, значит он будет директором.
А если Абрамянц заупрямится и не захочет добровольно уступить место Тургуну, то махаля найдёт ему место в местах не столь отдалённых.
Для этого будут задействованы все имеющиеся у жителей махали родственные связи , посланцы махали будут стучать в двери самых высоких кабинетов, если надо будет кому-то дать на лапу, так махаля и деньги соберет. Словом, махаля знает , что нет такого директора, у которого рыльце не было бы в пуху и не пожалеет ни сил, ни средств, но докажет, Абрамянц - жулик.

Женщины махали так же как и мужчины, в порядке очерёдности, принимают своих гостей. Только эо у них называется не аштами, а чаепитием.
На чаепитие они приносят различные яства-изделия своих рук, оценивают мастерство друг друга, делятся опытом. Много говорят. Прямого участия в интригах махали они не принимают. Политика это не их дело. Они создают общественное мнение. А мы знаем, что миром не короли правят - миром правит общественное мнение. Так что если Тургун сядет в кресло директора фабрики, то в этом будет заслуга (и немалая)
женсовета махали.

Скопление женщин махали на его айвоне Ивана Сергеевича  не удивило: он знал, что нынче принимать женсовет-очередь Тамары (его жены)
-  Салом алейкум, бабылар! - приветствовал он честную компанию.
-И Вам не хворать, Иван - ака, - поспешила захватить плацдарм самая говорливая из всех женщин махали Анора - и Вам здравствовать на радость вашей семье и вашим родителям(Столь многословный ответ на приветствие у народов востока обязателен). Только мы Иван-ака не бабы, Мы Иван-ака-женщины!
-Ишь ты! -сделав удивлённый вид, ответил Иван Сергеевич. -При царе Горохе вы были бабами, когда колхозный хлопок кетменями чапали то же бабами, а теперь вы что же госпожами стали?
-А ты, госпожа Джамилева,  что же не в Крыму? -обратился он к понуро сидевший женщине, -Что Соние-апа всё никак свои хоромы продать не можешь? Покупатели не приходят что-ли?
-Покупатели-то, Иван ага, приходят, только больше пятисот долларов за мои хоромы не дают.
-А что так? Твой дом, Соние, хороших денег стоит.
-Да знаю я что стоит. И муж из Крыма звонил, сказал, что бы меньше чем за две тысячи не отдавала. Только здесь теперь, Иван ага аксакалы всем заправляют. Объявили в мечети, чтобы за дома отъезжающих ни кто больше пятисот долларов не давал. Кто ж теперь дедов ослушается! Теперь все говорят:-"куда им деваться, не заберут же с собой. Придет время и за триста отдадут" А что мне эти пятьсот баксов, только и хватит, что до Крыма доехать. А на что там строиться будем! -чуть не плача заключила Соние.
-Ну так и жили бы здесь - кто вас гонит!- подала свой голос тихоня Гульнора,- Там, говорят народ вредный и злой живёт: если чужая курица в огород зайдёт, так друг за другом с топорами бегают. А у нас вон как славно дружно живём. У нас любой джянджал к шутке сведут.
-Да-да, Гуль-апа, с турками вон как славно пошутили! Ни одного здесь не осталось. Теперь все турки в России живут.
--Ну так турки сами были виноваты: нечего было на базаре бабушку с места прогонять. Она на своей земле живёт - где хочет, там и торгует своей клубникой. Раскомандовались тут!
-Тохта- тохта, Анор-апа,-неожиданно для самого себя взорвался Иван Сергеевич ,-На своей земле говоришь? Оказывается парни хотели показать туркам, кто на этой земле хозяин, а я-то думал, что джигиты за бабушку заступились. Ну спасибо, Анор-апа, просветила!
Вот, Соние, они здесь, только они на этой земле хозяева. А мы с тобой здесь так - пришейпристябай. Мы для них вроде бомжей. В случае чего, нам можно и под зад коленом дать.
Анор-апа, видел я одного хозяина земли узбекской. Пришла в кабинет председателя колхоза кореянка-инспектор санэпиднадзора и говорит, нельзя, мол, около скважины(источника питьевой воды_ скот пасти. Мол испражнения скота проникнут в водоносный слой и вода станет для питья непригодной. Говорит: повторится - оштрафую и штраф руководителю хозяйства придётся выплачивать не из колхозного, а из своего собственного кармана.
Когда дверь за инспектором закрылась, Раис и высказался:
-Будут ещё мне всякие корейцы указывать, где я на своей земле могу свою нужду справить, где - нет.
-Вот такие Анор-апа бывают хозяева земли узбекской.
- Корейцы о здоровье людей думают, а узбек о гегемонии.
-Но ведь по одному дураку Раису нельзя судить о всех узбеках,- решила присоединиться к разговору Тамара.
-Эх, Тамара! Если у меня заболит один зуб, не велика беда, пойду к врачу, он мне больной зуб выдерет и делу конец. Другие зубы не пострадают. Но если в отаре появится одна паршивая овца, она может всю отару угробить. Я, наверно, и не стал бы вспоминать того чумного раиса, но просмотрите, как изменилось в последнее время отношение к русскоязычному населению: вновь назначенный директор школы, в которой узбекских детишек раз-два и обчёлся, выступая на общешкольной линейке с приветственной речью, по случаю открытия нового учебного года, ни одного слова не произнёс по русски. Если это не проявление национализма  в открытой форме. то что?
-Нет. Соние, езжай в свой Крым, живи там среди своего народа. На авось не надейся. Моя сестра понадеялась: а, мол, таджики между собой грызутся - нас русских не тронут. Но время пришло - всем стало в жарко. И жить в Дюшамбе стало страшно и выехать - невозможно. Воспользовалась сестра затишьем, втиснулась с детьми в машину соседа ,еле вырвались из пекла. В Волгоград приехали только в том, что на них было надето. И дом, и всё, что нажить успели, досталось неизвестно какому дяде.


                ГОЛОВА КРУГОМ.
В результате неожиданной вспышки Ивана Сергеевича, благостное настроение женщин было развеяно. Обсуждение качеств каких-то персон было отложено на потом, оценка достижений Айши в искусстве приготовления пампушек не состоялось.             
Чтобы не видеть насупленного лица жены, чтобы не слышать её упрёков, Иван Сергеевич решил эту ночь провести на свежем воздухе- на айвоне.

Лёгкий ветерок, пролетавший через айвон, шевелил листья винограда. Их тихий шелест обещал приятные сновидения. Но погрузиться в сон Ивану Сергеевичу не удавалось. И вовсе не бедана (перепёлки) суетившаяся в клетках, развешенных над айвоном, не их неожиданные выклики "пич-пилдык" не давали ему заснуть." ну зачем надо было ввязываться в дебаты с хатынками (женщинами)-укорял он себя.- Какая нужда была в этом. От того, что Соние услышала от меня слова сочувствия, ни кто ей за её дом  цены больше той, которую назначили аксакалы, всё равно не даст. А потом, при чём здесь Сонька, ведь не она спровоцировала в нём вспышку гнева.  Это Анорка из-за двух-трёх хулиганов обвиняет всю турецкую диаспору в агрессивности. И термином "на своей земле" молодых ребят, вступившихся за старушку, превращает в  националистов. Всё русскоязычное население Узбекистана случай с турками восприняло именно как проявление национализма и потеряв уверенность в своей безопасности подалось в Россию. Как говорится - на Бога надейся, да сам не плошай.

Увидев массовый отъезд русских, узбеки стали думать: бежите! - ну и чёрт с вами - меньше народу - больше кислороду. Это они сейчас так думают, но пройдёт совсем не много времени скажут: вот вы какие русские, когда у нас тепло и уютно -вы к нам, как только стало припекать - так вы в кусты; разбирайтесь, мол, сами со своими проблемами. Обвинив нас в дезертирстве они потеряют всякое уважение к русскому человеку. И как потом жить здесь тем русским, которые выехать в Россию не смогут?

Мои дебаты с женщинами, конечно, на всю узбекскую общественность ни какого влияния не окажут, но хотя бы часть нашей махали будет понимать, что русские уехали не потому, что испугались экономических трудностей. а потому, что потеряли уверенность в благонадёжности самих узбеков. Вон Мельтишиновы выехать в Россию не смогут - у них на переезд нет средств и родственников в России тоже нет. Так  может быть хотя бы Мельтишиновым будет попроще общаться со своими соседями.
И уже одно это продолжал свою мысль Иван Сергеевич,- говорит о том, что ты сегодня свой порох, Иван ака, спалил  не напрасно.      
Поняв  смысл и необходимость своего спонтанного выступления перед женщинами махали Иван  Сергеевич успокоился. Теперь можно было переходить к решению второй части вопроса-вопроса о необходимости вывоза своей семьи в Россию.

Прежде всего надо было понять- действительно ли существует опасность проявления экстремизма со стороны узбеков.
За долгие годы прожитые в Узбекистане Иван Сергеевич неоднократно убеждался в том, что узбеки народ радушный и готовый всегда протянуть руку помощи. Взять хотя бы врача поликлиники Карамат Абдулаевну. Сколько раз она приходила на помощь занедужавшим членам его семьи! И не только как врач. Взять хотя бы случай - в зимний период, по каким-то причинам, большинство сел их района осталось без газа.
Нет газа, нет дров, и нет угля. У Карамат Абдулаевны дрова были. Но она сказала Ивану Сергеевичу:- пользуйтесь,- а сама перебралась жить к своим родственникам в райцентр. И каждое утро топталась в очередях на автобус, чтобы к началу рабочего дня добраться до поликлиники.
Особенно трогательно общение между собой женщин. Узбечки, русские, татарки, кореянки-все они, будто бы родные сёстры; обмениваются опытом семейной жизни, помогают усвоить обычаи своего народа, а уж если случаются свадьбы или похороны то, ни одна из них не остаётся сторонним наблюдателем. Если кто-то из них не может принять непосредственное участие в подготовке мероприятия то, варит, жарит и парит для предстоящего мероприятия у себя дома. Поэтому  Тамара стала ассом в кухонных делах - умеет приготовить хоть узбекские, хоть татарские, хоть корейские блюда. Иван Сергеевич и Тамара уезжая в отпуск оставляли своё хозяйство на соседку Дильбар и её мужа Карима. Знали -соседка Дильбар не оставит их детей без своей заботы. Мир и дружба были между людей разных национальностей.

Но так было до той поры пока в мечетях было грамотное духовенство . Но с наступлением новых времён в каждом кишлаке появилась своя мечеть(вернее сказать молельные дома).Если в русской православной церкви вся церковная литература издаётся на всем понятном русском языке то, духовную литературу мусульман могут читать только те, кто получил специальное образование. Но так как таких людей мало то, духовной жизнью кишлаков стали заправлять вчерашние пастухи и трактористы, не знающие арабской грамоты.
Этим обстоятельством воспользовались ваххабиты - эмиссары несуществующего исламского государства. От ваххабитов новоиспечённые муллы узнали, будто бы, пророк Мухамед требовал от истинных мусульман истреблять "неверных." Хорошо что Президент Узбекистана Каримов был прозорливым и  решительным правителем- велел мечети, не имеющие грамотного духовенства, закрыть. Ваххабиты и скороспелые муллы исчезли, но злое семя брошенное исламистами успело дать всходы.

Посёлок Алмаза в Чиназском районе самый большой населённый пункт, если не считать города Чиназа. В посёлке ,кроме шести довольно крупных производственных предприятий, находится ещё сельскохозяйственный техникум. Поскольку алмазарская кузница кадров пользуется популярностью, то учится здесь молодёжь со всех областей Узбекистана. То есть молодёжи в посёлке Алмазар не меньше, чем в самом райцентре.

Райком комсомола используя это обстоятельство решил провести просветработу среди молодёжи Алмазара. На повестку дня был поставлен вопрос о здоровом образе жизни молодёжи. Присутствовали инструкторы райкома комсомола. С докладом выступал преподаватель техникума.
Поэтому зал кинотеатра был до отказа забит студентами техникума.

Студентам надоело слушать о борьбе с проституцией, спидом и наркоманией разговор о морали был переведён на тему текущих событий. События в Намангане студентов волновали больше. Кое-где дома турков - месхетинцев начали гореть и в Чиназском районе. Зал неистовствовал, камешки полетели и русское население. Ни преподаватель техникума, ни инструкторы райкома комсомола не сделали даже попытки пресечь разгулявшиеся страсти, Видимо сами придерживались тех же  взглядов.

Алматинские события, когда толпы оборзевших националистов ходили по городу избивая "урусов",  были ещё свежи в памяти. А теперь уже и здесь, в Алмазаре: на улицах, на рынке, в магазинах можно было услышать:-"Ехай в свой Россия!
Иван Сергеевич решил обратить внимание руководства райкома комсомола и райкома КПСС на усилившиеся антирусские настроения среди узбекской молодёжи. Сделать это он хотел через районную многотиражку. Через пару недель в редакции газеты ему посоветовали -таких вопросов не поднимать, так как, это - опасно. И не только для здоровья.

До вступления в должность главного энергетика Иван Сергеевич был в конец закомплексованным человеком. Общаясь с людьми, входя в кабинет начальника он краснел, бледнел и мямлил. Однако новая должность обязывала его быть уверенным в себе, действовать решительно. Со своими слабостями надо было бороться. Раба из себя надо было выдавить. Ради этого Иван Сергеевич стал влезать в дела не имеющие к его должностным обязанностям ни какого отношения.

Но прежде, чем включиться в какое-то предприятие он должен был убедиться в его целесообразности и соответствии моральным принципам.
Если правое полушарие мозга говорило ему"надо", то левое должно было сказать можно ли.  И до той поры, пока между ними шли дебаты,  Иван Сергеевич ни чего не предпринимал. Ждал конценсуса. Порядочность для него имела первостепенное значение.

В конце восмидесятых во власть вошли дельцы и казнокрады. В обиход вошла поговорка: если мог украсть и не украл, значит - дурак! Ну а дурак, как известно, опаснее врага. Руководство -в первую очередь партийное) стало ценить Не за мастерство, не за умение двигать производство, а за умение украсть и поделиться с начальником.

После смерти толкового и бескорыстного директора совхоза Алмазар Петра Фёдоровича Юркова Первый секретарь райкома КПСС Кибар Мамедов должность директора совхоза продал первостатейному жулику Исмаилову Хамиду.

Хамид по дороге в Ташкент сказал Ивану Сергеевичу:- "Твой Юрков мой подмётка не стоит!" И ведь не соврал подлец! Через три года его "мудрого" руководства совхоз пришел в упадок. Зато У самого Хамида хватило денег , чтобы одному сыну выкупить кресло директора крупного, единственного на весь Узбекистан завода, "Автоваз" Пацан ходивший три года на подхвате у моих электромонтёров И не успевший ещё закончить ВУЗ, стал директором единственного на весь Узбекистан завода.
В совхозе был детский садик. И вдруг, этот садик стал собственностью дочери Хамида.
Младший сын Хамида тоже стал собственником, но уже завода по производству масленых фильтров для автомобилей ВАЗ.

Скажете: откуда у директора совхоза такие деньги? - так в совхозе было два завода первичного виноделия.
Каждый из них имел по 150-200 тонн излишней продукции. Кроме того, каждого материально ответственного работника Хамид обязал красть и платить директору мзду за должность.
Тех же, кто воровать не умел или не хотел, Хамид и окружавшее его жульё третировали.

Вечером на планёрке, заведующему гаражом давалось задание выделить завтра электроперсоналу автомашину для поездке на насосную станцию автомашину, утром следовала негласная команда- машину задержать.
На следующей планёрке директор не спрашивал с завгара, почему не обеспечил бригаду транспортом, а песочил Ивана Сергеевича за не желание честно работать, за саботаж. То есть шла травля, выдавливание
специалиста не приносящего пользу лично ему - пахану местного жулья.

-Ну и где здесь признаки национализма, шовинизма? Не шкурничество было причиной вызвавшей Варфоломеевскую ночь в Париже. - услышал Иван Сергеевич монолог своего левого полушария.- Держиморды будут только рады нашему отъезду, но Карамат Абдулаевна, Карим и Дильбар, Братья Садыковы-какие мысли наш побег вызывет в их головах. Не будет ли наш отъезд огульным обвинением всего народа- хлебосольного и радушного народа, всегда готового протянуть руку помощи нуждающемуся?
-Добродушие - характерная черта узбекского народа,- заговорило правое, прогматичное,  полушарие.- но решая вопрос о судьбах своих детей надо учитывать и то, что все узбеки, без исключения, легко поддаются влиянию представителей исламского духовенства. Завтра найдётся какой-нибудь радетель за узбекский народ, скажет что все несчастья -от гяуров, подфунит, подпортит воздух, бросит искорку и род лозунгом "режь неверных" начнётся бойня. Говорится же "умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт"-не следует ли и нам уже теперь начать обход той вырисовывающиеся на горизонте горы?
-Не так уж всё и мрачно. Давайте вспомним случай на железнодорожном полустанке.
Тогда, в ожидании электрички, на полустанке собралось человек 15-20 узбеков одна кореянка и мы.
Один бабай-седовласый дед-не стесняясь нашего присутствия, доказывал кореянке, что русские окупировав Узбекистан, ведут теперь здесь себя по-свински: устанавливают, мол, здесь свои порядки, не считаясь с интересами узбеков дают населённым пунктам  считаясь, мол, с интересами узбеков свои названия: своих генералов завоевателей; Кауфманов, Вревских, Будённовых. Словом, везде и во всём стараются обидеть узбека.
Кореянка слушала-слушала да и высказалась:
-Ну это ты дед лишку хватил. Это здесь вы нас и русских, и корейцев-всех пришлых зажимаете. Много ли среди нас на руководящих постах. Это вы, в ущерб сами себе, из лечебных учреждений выдавливаете грамотных, знающих своё дело специалистов. Мы с мужем уже пять лет живём в России - он хирург, я врач акушер, и за все пять лет мы ни разу не слышали, чтобы кто-то сказал нам "ехай жить в свой карея".
Помните- после этих слов дед, как ошпаренный кипятком, стал визжать. Надо, мол, всех нас-не мусульман-
гнать метлой с земли узбекской.
Но там были и молодые парни-узбеки. Парни тогда сказали не обращайте внимания- дед видно на старости лет умом тронулся вот и несёт несуразицу. А деду велели замолчать. Обратим внимание - в Узбекистане! молодые старшему сказали заткнись!
Не говорит ли это о том, что в Узбекистане есть силы , которые экстремизму не позволять разгуляться.
 - Говорить-то говорит, только мало убеждает,последовало возражение. Если бы такие настроения ,как у тех парней, преобладали, то сейчас русский язык был бы вторым государственным, и русско - язычная молодёжь училась бы в высших учебных заведениях Ташкента, а не где-то там в в Мари-Эл, на севере Урала.

Утром Иван Сергеевич сказал Тамаре:-"Всё жена-решено!-собирайся, едем в Россию."         
               
-                Глава 2
                ОТЧИЙ КРАЙ
Скорый поезд Ташкент- Москва примчал Ивана Сергеевича в Оренбург. Больше всех возвращению Ивана Сергеевича на родину -будь он жив- радовался бы его дедушка Павел. Поэтому -пока контейнер с  вещами был ещё в пути- Иван Сергеевич решил побывать в своём родном селе Бурёнино -поклониться праху своих предков.

За те тридцать лет, которые он прожил в Узбекистане, в селе сменилось ни одно поколение жителей. Но жив был ещё Виктор Наседкин. Связь между друзьями детства ни когда не прерывалась -если Виктор по каким-то причинам, не писал сам, то писала Шура -жена Виктора. Поэтому Иван Сергеевич всегда был в курсе всех значительных происшествий села.

Наседкины появлению нежданного гостя были рады. Шура ни когда прежде Ивана Сергеевича не видела и ей давно не терпелось взглянуть на загадочного друга мужа Ваньку.

После крепких рукопожатий, обнимашек-целовашек на столе появилась бутылка водки и плавающие в сметане пельмени.

За бутылкой и пельменями беседа друзей не предвещала быстрого конца и Шура пошла спать.
Иван Сергеевич к выпивке был не очень охочь, но Виктору было мало.(ведь столько лет не виделись!)
За пополнением ходить никуда не пришлось -о запасах Шуры Виктор был осведомлён.

Маршрут автобуса Ташла -Сорочинск проходил через Бурёнино, но прибывал автобус в село только в 13:00,
поэтому друзья успели ещё и побывать на развалинах старого дома Ивана Сергеевича. Договорившись о следующей встрече в Оренбурге и, как водится, опрокинув по махонькой на дорожку, друзья расстались.
Однако новой встрече  не было суждено сбыться - Виктор отмечая день своего рождения не рассчитал дозу и оставил этот суетный мир.

С первых дней жизни в Оренбурге Ивану Сергеевичу не обыкновенно везло.
В то время в Оренбурге была жуткая безработица. Те, у кого в семье старики, выживали за счёт пенсионеров. Много народу слонялось по городу в поисках пустых бутылок, за которые на приёмном пункте можно было получить хоть какие-то гроши. Безработные пилоты согласны были идти работать хоть дворниками, хоть ассенизаторами, лишь бы не видеть глаз своих жён наполненных горечью.

Однако Ивану Сергеевичу долго быть безработным не пришлось: ещё не пришёл  контейнер с его вещами, а он был принят электриком в Новый Коммерческий банк (НИКО-БАНК). В те невесёлые годы редко какие работодатели не задерживали выплаты зарплат своим работникам на три- четыре месяца. В НИКО-БАНКЕ зарплату выдавали регулярно. Если кто-то по каким-то причинам не успевал взять свою зарплату в установленный день, то незамедлительно получал неудовольствие администрации банка-бухгалтерия не могла закрыть расчётные ведомости и отчёт задерживался.

Вскоре Нина Петровна-Генеральный директор банка -предложила Ивану Сергеевичу ещё и должность дворника -на полставки. Это было уже, как говориться, сверх всяких ожиданий. Где это и когда было видано, чтобы руководитель такого масштаба(не директор какого -о там совхоза) проявлял такую заботу о своих кадрах!

В подвале дома, под банком, не бедные люди обустроили стоянки для своих "джипов" и "вольво". Отопление, вентиляция, телефонная связь,
противопожарное оборудование, автоматически закрывающиеся -открывающиеся двери, видеонаблюдение , комната для охранника: всё было в тех гаражах, не было только надёжного - проверенного человека на должность охранника. Совет владельцев гаража предложил эту должность Ивану Сергеевичу (банк-то прежде чем брать работника обнюхает его со всех сторон). И опять руководство банка пошло на встречу Ивану Сергеевичу. Возражать не стало.

В обязанности охранника входило Смотреть на экран видеотелефона, и нажимать кнопку управления воротами. Днём въезд в подвал был свободным - охранять стоянки не требовалось. С десяти часов вечера до семи утра Иван Сергеевич лёжа на кровати смотрел телевизор и в конце месяца получал из рук каждого владельца стоянки оговорённую сумму денег.

Дочь Ивана Сергеевича Галина ,с помощью соседки Зульфии, устроилась продавщицей в буфет частного предпринимателя Лёши. Хамоватый Лёша (чтобы все видели его крутизну, как и все прочие работодатели, зарплату работникам буфета во -время выдавать не хотел.
Но, как говорится, что ни делается -всё к лучшему. Буфетчицы брали такой же товар, каким снабжал буфет Лёха, у оптовиков и под видом товара хозяина, сбывали покупателям.
 Внучка Ивана Сергеевича Алёна удачно сдала вступительные экзамены в педагогический университет. Кроме стипендии получала ещё и материальную помощь.      
Ну как тут было не возблагодарить Русь-матушку  за радушие. Родина, как будто бы говорила Ивану Сергеевичу:- Я рада ,мой блудный сын, твоему возвращению. Теперь я буду заботиться о тебе, буду защищать тебя и ни какие вахабиты, ни какие экстремисты не посмеют обидеть тебя. Но...
                Глава 3
                КОРРУПЦИЯ   
Родина-мать будто  - бы говорила ему: "Я рада, мой блудный сын, твоему возвращению, теперь я буду заботиться о тебе, и ни какие ваххабиты, ни какие экстремисты не посмеют обидеть тебя".
Но у нашей матушки России в те годы, когда она встречала своих детей возвращавшихся из бывших советских республик на землю своих отцов и дедов, было не мало  недобропорядочных чад, с которыми она  справиться не могла.

Сын Ивана Сергеевича Владимир перебрался на постоянное жительство в Россию на год раньше своего отца и служил во вневедомственной охране Дзержинского РОВД. В обязанности патрульно-постовой службы, кроме патрулирования улиц, входила и обязанность оказывать содействие штатной охране учреждений, а также пресекать противоправную деятельность сограждан.

Во время одного рейда экипаж получил сообщение о том, что в магазине, расположенном на их маршруте, дебоширит хулиган с которым не может справиться штатная охрана магазина. Войдя в магазин Владимир увидел парня крепкого телосложения( как потом выяснилось занимающимся карате). Требованиям сотрудника милиции каратист подчинятся не хотел и оказал сопротивление. Во время потасовки Владимир выбил ему зуб. Когда омоновцы (вызванные сотрудниками магазина) забирали распоясавшегося спортсмена, он сказал Владимиру:-" Посмотришь что с тобой сделает мой дядя!" Кто такой был тот дядя до сих пор не выяснено, но сын прокурора района сломал своему однокласснику челюсть. Милиция поступила так, как и должна была поступить - хулигана задержала, но узнав с чьим сынком имеет дело отпустила.
Отпустить-то отпустили, но самолюбие прокурора было задето. Сын имел теперь привод. Достоинство прокурора было попрано. Прокурор Иванов решил показать ментам кто в районе хозяин.

Двадцать восьмого февраля 2006 года в десять часов вечера Владимир позвонил родителям и предупредил, что смену он сдал и после того, как в прокуратуре даст объяснение по случаю доставки в рай отдел торговки любовными утехами приедет на ужин. К ужину он не приехал.
В три часа ночи в квартире Ивана Сергеевича раздался телефонный звонок. Трубка телефона женским голосом проговорила:-"Срочно найдите хорошего адвоката-завтра будут судить вашего сына Владимира" Больше трубка говорить ни о чём не хотела, только на вопрос -кто говорит ответила-"адвокат" Конечно, после такого сообщения ни о каком сне уже говорить не приходится.

Владимир  в быту был совершенно не конфликтным человеком, неделю назад защитил диплом правоведа в юридическом техникуме и ждал присвоения звания лейтенанта милиции. И вот на тебе- суд! Днём следователь прокуратуры Колотвинов по местному телевидению обнародовал весть -прокуратурой Дзержинского района города Оренбурга обезврежены оборотни в погонах сержант милиции Ющенко и старшина милиции Орлов. Из дальнейшего сообщения Колотвинова следовало, что милиционеры изнасиловали молодую женщину и довели её до попытки самоубийства.

Услышав эту новость Тамара-мать Владимира- упала в обморок и при падении сломала себе руку. В груди Ивана Сергеевича вспыхнуло пламя и обожгло жаром грудину.

Иван Сергеевич бросился искать разъяснений в прокуратуру. Колотвинов ни чего нового сказать ему не мог. На просьбу увидеть сына ответил отказом, по той причине, что обвиняемые не хотят сотрудничать со следствием-не признаются в содеянном.
Из прокуратуры Иван Сергеевич поехал в отдел неведомственной охраны. Капитан-командир роты -пытаясь успокоить его, сказал, что милиция в сумеет защитить своих ни в чём не виновных сотрудников. Если бы следователи обследовали патрульный автомобиль, в котором якобы происходило насилие, если бы затребовали запись переговоров патрульных с дежурным по отделу, (всё что происходит в автомобиле и около него дежурный слышит. В случае если связь с экипажем прервётся на 10-15 минут, на маршрут дежурный отправит группу захвата.) Ребята, мол, пострадали в результате оговора. Следователи получат заключение судмедэксперта и успокоятся.  Кроме заявления самой проститутки у следствия не против парней ни каких доказательств. А у нас есть свидетели, которые докажут в суде, что в то время когда, якобы происходило изнасилование, наши сотрудники были на перекрытии подходов к магазину, в котором сработала охранная сигнализация. Ну а суд, которым напугал вас адвокат из прокуратуры, это установленная законом формальность ограничивающая сроки содержания человека под стражей.
Иван Сергеевич был наслышан о том, что творят в сизо уголовники над попавшими к ним сотрудниками правоохранительных органов, поэтому тревога за сына его не оставляла. Жар костра, полыхавшего в груди, приходилось тушить двумя-тремя глотками кагора.

Сроки содержания обвиняемых под стражей суд менял два раза, а прокуроры всё не могли передать дело в суд -не было ни свидетелей стороны обвинения, ни вещдоков. Наконец, первое заседание суда было назначено на 15-е мая. Судья зачитала обвинение, назначила срок нового заседания и обязала следствие доставить в суд потерпевшую и её свидетелей.

Но и новое заседание закончилось через пятнадцать минут после его начала. Колотвинов заявил суду, что свидетели поменяли места жительства и теперь следствие не знает где они живут, а пострадавшую Сахтёрову нашли повешенной в лесопосадке под Саракташем- 90 км. от Оренбурга. И тут выяснилось, что присутствия в суде потерпевшей и её свидетелей в суде не обязательно. Достаточно их первичных показаний. Находясь под следствием оба обвиняемых писали в областную прокуратуру жалобы на действия следствия, но им скоро объяснили(доказали), что этого делать не следует.               

Иван Сергеевич узнал адрес матери Сахтёровой. Мать рассказала ему , что гроб с трупом её дочери Алёны из Саракташа привезли но открывать не стали, мол, за те десять дней, которые он находился в лесопосадке труп стал разлагаться и птицы до неузнаваемости повредили его лицо. И она теперь не уверена в том, что хоронила свою дочь, а не какого-нибудь замёрзшего в лесу бомжа.
Алёну,будто бы сняли с ветки пятнадцатого марта. А весь март (Иван Сергеевич знал это)температура воздуха в Оренбуржьевыше минус пятнадцати не поднималась. Как при такой низкой температуре могло быть разложение трупа. В моргах же не разлагаются. В результате встречи с матерью Сахтёровой Иван Сергеевич окончательно поверил в невиновность сына. Но вытаскивать в суд жительницу дальнего захолустного села адвокаты не стали.       

Судебный процесс длился до глубокой осени. Государственные обвинители не желали пачкаться в грязи затеянной их шефом, отсидев одно заседание на следующее не приходили. Назначался новый. Наконец за дело взялся зам прокурора Кузнецов. Сменился и судья. Сторона защиты
представила своих свидетелей: владельца магазина, сторожа, сообщившего о срабатывании охранной сигнализации,электрика устранявшего неисправность в системе сигнализации и шофёра привёзшего электрика. Все они показали суду, что милиционеры перекрывали входы и выходы в магазин до той поры, пока электрик не устранил неисправность.   
Только показания этих свидетелей для нового судьи были неубедительны. Сторожиху магазина он обвинил в даче ложных показаний и сказал:-" будешь упорствовать - окажешься вот там, в клетке вместе с теми, кого выгораживаешь." Ни чего из того, что говорили адвокаты в протоколы суда не попали. Суд вынес окончательное решение: бывшему сержанту милиции Ющенкочетыре с половиной года лишения свободы а его напарнику Орлову -пять. (Орлову, больше, видимо по тому, что  был студентом юридической академии и научившись уже разбираться в законах больше говорил о произволе следствия)

После вынесения приговора Иван Сергеевич получил доступ к материалам следствия и выяснил: презерватива выброшенного насильником Ющенко в окно автомобиля (так показывала Сахтёрова) следствие не обнаружило, судмедэксперт в своём заключении написал, что следов насилия на тела Сахтёровой он не обнаружил, но направил гражданку Сахтёрову к специалисту более компетентному в делах насилия, только Сахтёрова ни к специалисту не пошла и у него больше не появилась. Протоколы допроса Сахтёровой в деле были, но подписей Сахтеровой на них не было.
Не трудно было понять, что следователей в показаниях заявительницы что-то не устраивало и протоколы были переписаны уже самими следователями. Иван Сергеевич обратился в Генеральную прокуратуру. Генеральная прокуратура его жалобу направила в прокуратуру Оренбургской области, но там заместителем прокурора работала мать следователя Колотвинова. Естественно областная прокуратура дала ответ:"Проверка действий следствия произведена.Фактов нарушения законности не обнаружено".

Ивану Сергеевичу стало известно, что между директором рынка Русь и прокурором на протяжении полутора лет ведётся какая-то тяжба.
Оказалось, что жена прокурора Иванова повадилась у торговцев мясом брать продукцию без оплаты. Директор воспрепятствовал поборам прокурора. Прокурор стал насылать на директора проверяющих, директор стал писать жалобы в Ген прокуратуру, сам несколько раз ездил в Москву, но ни чего не добился. У Иванова везде всё схвачено. "А ваше дело, -сказал директор Ивану Сергеевичу, -и вовсе безнадёжно.
Допустим вы дело выиграете, тогда суд должен вынести постановление выплатить вашему сыну- а следовательно и его напарнику -все ваши издержки по незаконному содержанию его под стражей плюс моральный ущерб. А это суммы не малые. Таких дел шитых белыми нитками полно. Кому ж захочется создавать прецедент."

После этог Иван Сергеевич решил обратиться к четвёртой нашей власти-к СМИ. Журналист работающий в редакции Газеты "Южный Урал" сказал ему:- "Иван Сергеевич совсем недавно я опубликовал своё журналистское расследование прокурорских дел. Так после того как материалы моего расследования были опубликованы, в редакцию прилетела стая прокурорских работников, перекопали содержимое моих шкафов и моего стола, мой кабинет опечатали и я вынужден беседовать с тобой в кабинете моего товарища. Так что дорогой товарищ ввязываться снова в борьбу с прокурорами я не буду, но о том , что мне известно о прокуроре Иванове я вам скажу. На Оренбургском предприятии теплосетей произошёл несчастный случай со смертельным исходом. Администрация предприятия выделила Иванову квартиру в новь построенном доме.
Прокурор дело прикрыл и квартира его теперь по соседству с квартирой прокурора области. Это ещё одна причина не желания связываться с Ивановым.
Владимир и его "подельник " Виталий Орлов вышли на свободу по УДО.  Владимир говорит, что зубы у него посыпались по тому, что в месте его отсидки была не качественная вода. Только почему-то у него теперь нет четырёх зубов, которые раньше располагались у него рядышком, прижавшись друг к другу. А Виталий-тот прибыл в свою семью с больной печенью.
А Иван Сергеевич, пройдя через все мытарства устроенные ему прокурорами, получил инвалидность.

                НЕВМЕНЯЕМЫЙ
Изо всей этой истории Иван Сергеевич усвоил, что в России нет и не может быть ни какого правосудия, потому что нет в России ни какой независимости судов. Произвол прокурорской власти подавил и судебную власть, и власть средств массовой информации.

Пётр Великий учреждая прокуратуру сказал, что прокуратура есть око государя. " А что если в это око да вилкой,- думает теперь Иван Сергеевич, -Ведь мне за это теперь ничего будет, ведь я теперь НЕВМЕНЯЕМЫЙ не!