Репродуктор

У столба, среди деревни,
В стужу лютую и зной,
Разговоры каждодневно,
Шли о жизни непростой.

По проторенной дорожке,
Шли к столбу, как на постой,
Ноги, ножки, босоножки,
Кто с лопатой, кто с косой.

Мужики дымили смачно
И подсолнух шулудя,
Щурились глаза девчачьи,
У соседнего плетня.

Председатель был приметен,
Хоть уже порядком стар
И на грубом табурете,
Партбилетом восседал.

О надоях и пшенице,
Разговоры шли вокруг,
О нечестной кладовщице
И какой у ней супруг.

В час назначенный срывались,
Позывные со столба
И хрипя, и запинаясь,
Говорила всем Москва.

Голос мерный и глубокий,
С репродуктора волной,
О стране вещал далекой,
Да о жизни мировой.

В первый раз его услышав,
Люди думали порой-
Чудеса! Как будто дышит…
Будто вправду он живой.

Потихоньку все же свыклись-
Нас не слышит - это факт,
Уважением прониклись,
Чудо техники - вот так!

Но, бывало, обращались,
Как к какому божеству,
Умиляясь, восхищались,
Как росинкам поутру.

Он, шипя, гудел им песни,
Все о солнце, да любви,
О далеком, интересном,
День, за днем сменялись дни.

А в один из дней воскресных,
Прохрипела вдруг Москва,
Нелегко, тяжеловесно-
Граждане, война, война!

Жизнь пошла другим порядком,
На войну звала мужчин,
Бабы плакали украдкой,
Поприбавилось морщин.

Репродуктор вторя горю,
Только сводки объявлял.
И с понурой головою,
Каждый, со своей судьбою,
Опершись о столб стоял.

Еще больше постаревший,
Опираясь на клюку,
Председатель, с детства здешний,
Нервно теребил щеку.

Жизнь шла другим порядком-
На покос пошли мальцы,
Бабы плакали украдкой-
Ох, вернулись бы отцы!

Думали - война далеко,
Не заденет их, придут,
Опустевшая дорога,
Шепчет путникам - вас ждут.

Губы шепчут исстрадавшись-
Возвращайтесь поскорей!
Руки шепчут изломавшись-
Прогони тоску, согрей!

Полоща белье на речке,
Слышат бабы из глубин,
Шепот, про родные плечи,
Про того, кто там, один.

Утираются подолом
И скорей домой спешат,
Стал для них давно багровым
Бледно-розовый закат.

По проторенной дорожке,
Вечерами шли к столбу,
Бабьи и мальчишьи ножки,
Каждый нес свою судьбу.

А однажды, рано утром,
Репродуктор захрипел,
Вроде, музыкой как-будто,
Чей- то голос мирно пел.

Что тут было! Побросали
Ведра, тряпки и тазы,
И мальчишки побежали,
К дальним хатам - нет войны!

И проторенной дорожкой,
Поспешили стар и млад,
Глядь, лоснящиеся рожи-
Немцы у столба стоят.

Песня громкая, чужая,
И звучит аккордеон
Речь сухая, не родная,   
Быть не может, это сон!

На столбе, в петле качаясь,
Председатель, как живой,
Головой поник, печалясь,
Руки спрятав за  спиной.

На груди его табличка-
Я- советский большевик.
Птаха глупая синичка,
По плечу - на воротник.

Стала жизнь свечой коптящей,
Репродуктор песни пел,
Бабы плакали все чаще,
Немец только свирепел.

Пацаны негодовали-
Репродуктор, он же наш!
А поет фашистской швали,
Это, братцы, саботаж!

Он же русский, как же может,
Словно фрицы, лая, петь?
Он же русский, значит должен,
Он по-русски умереть!

Ночью провода сорвали,
Не дождетесь! Черта с два!
А наутро, расстреляли
Тех мальчишек у столба…

Рвали ломаные руки,
С материнской головы,
Прядь за прядью смертной муки,
Той, что приняли сыны.

И когда могилки рыли,
У погостовой черты,
Не рыдали, страшно выли,
До безумной хрипоты.


Жизнь.Да разве жизнь это?
Ошалелый бродит взгляд.
Вот убийцы! Всех к ответу!
Их кровавые приметы-
Серой формы черный смрад…

Вскоре ухнули снаряды,
Где-то близко, за рекой,
Немцев серые отряды
Им трещали вразнобой.

Жгли бумаги, суетились,
Подпалили сельсовет,
Их злодейства не забылись,
Хоть минуло много лет.

Как они, бросая танки
Да израненных солдат,
Жгли последние землянки-
Будто мертвые молчат.

И проторенной дорожкой,
Среди кладбища домов,
Шли израненные ножки,
Мимо тлеющих костров.

Танки звездные ворвались,
В опустевшее село
И подолом утираясь,
Шли старухи тяжело.

У столба стояли люди,
Кучкой черной, в тишине.
Вы скажите, жизнь будет
На израненной земле?

Шли вперед красноармейцы,
Запах дыма, горький взгляд,
Верьте люди, знамя взвейся,
Мы не все придем назад.

На пригорке схоронили,
Павших в утреннем бою,
Возле братской той могилы,
Молча встретили зарю.


Вдруг, качаясь, репродуктор,
На покошенном столбе,
Затянул протяжно, гулко,
Об огромной, о стране.

Жизнь пошла другим порядком,
Повторяла  вся страна-
Сестры, матери, солдатки,
Будь же проклята война!