Марионетка

                Бог - кукловод, а куклы - ты и я.
                Что боль Ему твоя или моя?
                Даст поиграть над пёстрою завесой
                И сложит нас в сундук небытия.
                Омар Хайям

Из мрака закулисья вышла незнакомка.
Одета старомодно. Платье с кринолином.
На шляпе же вуали кромка,
Скрывает наличие морщинок.
И при софитном освещении
Поймёшь, что ты в гостях у куклы.
При детальном рассмотрении
Увидишь: что черты лица её блестящи и округлы,
И что конечности... и даже голова,
Пронизаны гвоздями и крючками,
Ещё, к тому же, пыльна, не нова,
Попахивает изредка клопами.
Но всё-таки боится от огня
Своё папье-маше обуглить,
Из строя выйти, чувства утоля,
Души порывы заглушить.
И посему, покорна повелению руки,
Стоящего невидимо за ширмой.
Расплываясь в натянутой улыбке,
В торжестве мгновения над кармой.
И в движенье приводясь,
В танце тотчас закружилась.
И заметно оживясь,
Будто кем-то заводилась.
Нити дёргались исправно,
Даже резко чересчур.
Не сказать, что так бесправно
Стала жертвой режиссур!
И от боли натяжения,
Воплей плача не последует.
Так ли велико терпение,
Что никто не сетует?
Либо попросту уста
Воском тёплым залиты?
Или постать так свята,
Скромно позолотой налита?
Только оборвалась нить!
И вуаль отдёрнута.
Так хотелось жить!
Но внезапно порвана.
И упавши на сцену без чувств,
Напоследок слезу обронила.
Такова ли сила искусств,
Что зрителей так поразила?
Но смерти вертеп отворился
И куклу с собою увлёк,
А после... тут же закрылся.
Публике искушённой намёк.

(11 июля 2017 года)