16. Сонеты

История одного человечества.




С О Н Е Т Ы.


2016 г.



Собрание сочинений
в 99 томах. Том 16-ый.



Л. И. О.

*
Сердечный друг! Повсюду ты со мной!
Ты служишь мне примером необычным
Быть другом верным, преданной женой,
Отличной матерью и спутником отличным.

Без лишних слов, без ревности пустой,
С душою светлою и с чистым намереньем
Ты для меня с твоею красотой
Великих зодчих лучшее творенье.

Не вечен мир, в котором мы живём.
Не вечны мы. Но трепет сердца вечен.
Мой милый друг, в обличии твоём
И всякий жест, и каждый вздох сердечен.

И в светлый час, и в трудный жизни час
Пусть наша дружба не покинет нас.


*
Грибы в кошёлке ласково блестели.
А волосы, от струй лесных намокнув,
Лицо твоё с моим сроднить хотели,
И глаз твоих огнём светились окна.

Шёл дождь. И листья дружно шелестели.
И мы к дождю тянули дружно руки.
И птицы над полями пролетели.
Их умолкали в шуме ливня звуки.

И губы не гасил поток небесный.
Перекликаясь с перекатным гулом,
Лавиной чувств, отхлынувшей от бездны,
Пролился дождь. И ты ко мне прильнула.

И молний блеск сверкал над спелым полем.
И гром гремел, как дикий зверь в неволе.



*
Когда в мечте взволнованной и зыбкой
Ещё играла тайна бытия,
И не была для нас прощальной скрипкой
Моя любовь, и в ней любовь твоя,

Нам не казались голубыми снами
И в стужу зимнюю, и в летний зной
Слова любви, что жили между нами,
К нам поселившись прошлою весной.

Но и теперь, когда чужая зрелость
Уже взяла у времени права,
Я совершил простительную смелость
И вспомнил все забытые слова.

Я их шепчу и становлюсь моложе.
Не знаю слов я слов любви дороже.


*
Как парус, что взметнулся до небес,
Казался мне летящей белой птицей,
Так дремлющий у горизонта лес
Я представлял уснувшей кобылицей.

Как трель лесную, что ласкала слух,
Я принимал за тайный зов сирены,
Так прокричавший за рекой петух
Мне оживил далёкой жизни сцены.

Как солнца луч, что вспыхнул под горой,
Я мог сравнить с мечтою, так с мечтою
Я приводил в движенье мыслей рой,
И наслаждался мыслей красотою.

В сравнении я видел суть вещей.
Но с чем сравнить мне грусть твоих очей!





*
У моря я хотел бы умереть,
С тобою было б легче мне проститься.
И солнце бы могло меня согреть,
И звёзды б веселей могли светиться.

И волны расступились бы у скал,
И потемнело бы в печали море.
А я бы взгляд твой в пене отыскал,
И было бы не безысходным горе.

И пусть бы грозовой девятый вал
Меня позвал с собой, и в пенной дали
Пускай бы луч весёлый ликовал,
И стрелы молний тучи прожигали.

А я бы слушал тихий голос твой,
Живой и нежный, нежный и живой.


*
Я с гордостью встречаю всякий день
И оттого, что ты нежна со мною,
И оттого, что ночи тень
Щекою смуглой нежится с луною,

И оттого, что звёзды в вышине
Весёлый свет струят сквозь кроны сада,
И оттого, что как звезда во мне
Горит любовь. А от неё наградой

Снисходит радость к сердцу моему,
Покой неся, и унося тревогу.
И счастлив я ещё и потому,
Что ты нашла к моей любви дорогу.

И радостью я этой дорожу,
И смысл во всём я высший нахожу.





*
Когда фантазия откажется служить,
И мне изменят молодость и сила,
Чем я смогу тогда дышать и жить?
Чем оправдаю я твой образ милый?

Как вспомню я о том, что вот сейчас,
В часы любви, в часы её расцвета,
Грущу без цели я? Ношу подчас
В душе печаль тяжёлую поэта.

Чем оправдаю я приход седин,
Если в объятиях любви и неги
Я, как великий странник Насреддин,
В неумолимом за мечтою беге?

Что скажет мне твой утомлённый взгляд,
Когда, опомнившись, я вдруг пойду назад?


       *
Грустишь ли ты, не зная почему,
Довольна ли без видимой причины,
Ты по лицу всегда узнаешь моему,
Как выглядят влюблённые мужчины.

Купаешься ли ты, ложишься ль спать,
Проснулась ли, торопишься ль на службу,
Я тороплюсь тебе везде сказать,
Как я люблю тебя, как верю в дружбу.

Ты мне о чём-то с жаром говоришь,
Я ли смотрю в глаза твои, я вижу,
Что ты меня за всё благодаришь,
И знаешь: и люблю, и не обижу.

Лицом к лицу лица не увидать.
Но близость душ нельзя не угадать.





         *
Когда свершился жизни поворот,
Я радость пил восторженно и жадно.
Не вспоминая тех лишений и невзгод,
Что мной в былом играли беспощадно.

И вот теперь, когда в душе светло,
И ты со мною, вняв моим моленьям,
Я будто бы судьбе своей назло
Ношу в душе личину сожаленья.

Терзаюсь я предчувствием беды.
Утратить опасаясь ощущенье
Влюблённости, пришедшей от нужды,
Не смелой до сердечного смущенья.

Так парус, ветром полнясь, гонит вас.
А вышло солнце, ветра нет, и он угас.


        *
Объединившись общею судьбой,
Мы неразрывны, как душа и тело;
Неразделимы, как морской прибой
И скальный риф в лучистой пене белой.

Как два крыла, сливаясь в общий взмах,
Уносят птицу в облачные дали,
Так мы с тобой плывём на парусах
Любви, надежды, радости, печали.

Корабль судьбы сквозь жизни океан
Уносит нас к неотвратимой цели.
Но если вместе мы, мы не страшимся мели,
И не похитит нас коварный ураган.

Нелёгок путь. Он труден и рискован.
Но я с тобой единой цепью скован.





*
Как ткань прозрачная, не обнажив плеча,
Открыть способна красоту для взора,
Так и любовь, таинственно журча,
Всё скажет о себе без разговора.

Но, обнажаясь, красота сильней
Вас тронет, чем укрытая одеждой.
Так и любовь взаимная нежней
Любви задрапированной надеждой.

И нам с тобой одна любовь дана,
Объединённая томительною тайной.
Она и негой чувств обнажена,
И служит красоте необычайно.

И робость в ней, стесняясь, гасит свет.
А нежность раскрывает тайны плед.


     *
Что я могу сказать тебе ещё?
Что написать душе твоей в угоду?
Что я веду мгновеньям тайный счёт?
Что светит солнце мне в любую непогоду?

Что нет и часа в жизни у меня,
Когда бы я не думал о сонете?
Что в подтвержденье вечного огня
Моей к тебе любви страницы эти?

Что из твоих счастливых женских глаз
Тепло твоей души ко мне приходит?
Что всё, что было, всё, что будет в нас,
От твоего согласия исходит?

Что всё, что мне подарено судьбой,
Неразделимо с миром и тобой.





      *
Сомненья раскрывая мне свои,
Ревнуешь ты любя, а я не рад.
Могу ли я смотреть в глаза твои,
И видеть в них не твой, а чей-то взгляд?

Могу ли я другую называть,
А не тебя, единственной, судьбой?
Ты не имеешь права ревновать
К сопернице придуманной тобой.

Неверность  -  оскорблению сестра,
Но ревность  -  недоверию подруга.
Ты заболела ревностью с утра,
А к ночи излечилась от недуга.

Любовь причиной ревности была.
Но ночь пришла, и хворь любви ушла.


    *
Мелодией журчащего ручья,
Свирелью, к звёздам рвущейся протяжно,
Всей сутью, что в едином звуке «я»,
Поступком бескорыстным и отважным,

Движеньем ветра, запахом весны,
Непреходящей красотой жасмина,
Морской волной, сиянием луны,
Улыбкой светлой, откровеньем сына,

Спокойной речью, теплотою глаз,
Молчаньем, не нарушившим покоя,
Всей нежностью, что да пребудет в нас,
Всей страстью, скорбью всей и всей тоскою


Я заклинаю: время, пощади,
Ты сердца моего не остуди.




*
Ты ласточкой стремительной во сне
С весёлым криком мимо пролетала.
А сердце неспокойное во мне
Тебя остановить в пути мечтало.

Взмахнула ты приветливо крылом,
Волны едва коснувшись осторожно,
И скрылась, облетев мой скромный дом.
А я стоял. И было мне тревожно.

Но я проснулся. Нежностью томим,
Я разгадал ночное сновиденье.
Я понял: я задет крылом твоим.
И не напрасно странное виденье.

Путями сердца, на крыле мечты
Той ласточкой ко мне летела ты.


         *
Скажи, мой друг, довольно ли тебе
Любви моей и дружбы беззаветной,
Или уже я стал в твоей судьбе
Привычкою обычной, незаметной?

Быть может, я с тобой уже на час
В бесценный миг нам дорогих свиданий?
Скажи, мой друг, со мною ты сейчас
Или в плену у смутных ожиданий?

Привычкой неотъемлемой в судьбе
Ты стала мне навеки и надёжно?
Или в любви я не принёс тебе
Того, к чему привыкнуть невозможно?

Скажи мне «да», но и скажи мне «нет»,
Не поглотит вопроса твой ответ.





      *
Вокруг меня знакомые черты
Квартиры нашей. Дорогие вещи
Душе моей, хранящие мечты,
Что уж сбылись. Картина лаком блещет

Тобой написанная. За окном пейзаж
Осенний. Увядающие травы.
Смотрю туда. Там двор спокойный наш.
Кружится лист… Вечерний луч лукавый

Скользит. Ложится на твою постель.
Резвится. Исчезает в одеяле.
Входная дверь едва прикрыта. Щель.
И там играют тихо на рояле.

Звучит Шопен. Душа любви полна.
Ах, радость!.. Ты  -  обнажена!


*
Порою тяжело от жизненных невзгод,
От неудач и мелких огорчений.
И уж слабеет дух, и прошибает пот,
И стыдно, и обидно до мучений.

И не спастись ничем. И мир не поправим.
И уж, конечно, бездна неизбежна.
И только ты одна с терпением твоим
Передо мною, светлая надежда!

И стыд проходит вдруг, слабеет боль в душе,
И жизнь уже не так уж невозможна.
И верится, с трудом, но верится уже,
Что всё и исправимо, и не сложно.

И мне опять легко. Былой уходит страх.
И я уже шучу!.. Но ты теперь в слезах.





               *
Благодарю судьбу не только за мечту,
Вошедшую в мой дом с твоим дыханьем.
Благодарю судьбу за суету,
И за её пустое воздыханье.

Благодарю за прожитую жизнь,
За все её нюансы и утраты,
И за неверной дружбы слизь,
И за оскал врагов в улыбке сжатый.

Ещё за то, что я умел дружить
С надеждою. И в час её крушенья
Я говорил себе: «Останься жить.
И пережди невзгоды и лишенья».

Не посети меня когда-то трудный час,
Откуда знал бы я как счастлив я сейчас.


*
С природой чувств в неумолимой схватке,
То в летний зной, то в ледяную пору,
Стремимся мы, доверившись лошадке
Своей судьбы, в крутую жизни гору.

Вокруг шумит несущаяся вечность.
Всё омывают бурь житейских струи.
И гонит жизнь коней судьбы беспечно.
Гремят уздечки, молний блещут сбруи.

А мы с тобою, в путь собравшись дальний,
На воз судьбы садимся и  -  в дорогу.
И пусть наш путь, сегодня беспечальный,
Не возвратит нам прежних лет тревогу.

Пусть, облака беды порвав над нами,
Нас жизнь встречает ясными глазами.





*
В торжественный предновогодний вечер,
Налив до края праздничный бокал,
Предпраздничным волнением отмечен
Я чувствую мгновения накал.

И в суете двенадцатого часа,
Последнего из уходящих дней,
Я вижу переливы чистых красок,
В бокале отразившихся огней.

И там, под хрусталём хмельного ада,
Как в капле, что вмещает целый мир,
За всё, за всё щедрейшею наградой
Ты  -  добрый ангел мой, и мой кумир.

Беру бокал я полный осторожно.
Я пью тебя. Сегодня всё возможно!


         *
С нарциссами тюльпаны принеся
С базара, ты составила букет.
И белый цвет, огня не пригася,
Ещё смелей взглянул на красный цвет.

И я вдыхал нежнейший аромат,
Что воздух мне движением принёс,
Когда отягощённый чувством взгляд
Попал в поток рождённых чувством слёз.

И тщетно я пытался разделить
Два запаха, идущие ко мне,
И жаркий цвет тюльпанов перелить
В прохладный, что не плавился в огне.

Как, думал я, легко, без суеты,
Живут: в сердцах любовь, в садах цветы.





       *
В раздоре мы порой с тобой живём,
Поспорив из-за грошовой причины.
И в оправдание беды зовём
Сомнительной нечуткости личину.

Обиженные из-за пустяка,
Теряем жизни месяцы и годы.
И только познаём издалека
Всю цену и любви, и небосводу,

И красоте мерцающей луны,
И синеве волны, и солнца свету,
И счастью очага, что так нужны
И старцу, и скитальцу, и поэту.

В раздоре я люблю тебя сильней.
В разлуке ты мне ближе и нужней.


          *
Ах, как мне было тяжко в те года,
Когда я думал, что тебя не встречу!
Я верил: пролетит моя звезда.
Но я боялся: вдруг я не замечу.

Я так мечтал увидеться с тобой!
И я искал тебя на небосводе
И в звёздный час, и в дымке голубой,
И при луне, и при плохой погоде.

А как мне было трудно оттого,
Что я подумал: вдруг промчишься мимо
Пылающего сердца моего
Стремительно, искрясь, неукротимо.

Но ты вонзилась в сердце, грянул взрыв,
Сбивая пламя, скорость погасив.





*
Природой мудрою назначено для нас
С приходом юности, лицом гордясь прекрасным
И взглядом пылким, огненным и страстным,
Пленять сердца в любви вечерний час.

В расцвете лет на помощь красоте,
С собой неся житейской правды знанья,
Приходят к нам, не помешав мечте,
Характер твёрдый и умеренность желанья.

Но и старея, мы храним мечту
Счастливых дней, седин не замечая.
И спорящую с нами красоту
В растущих наших детях отмечаем.

Не забывая мудрости совет,
Делю и я с тобой желанья лет.


        *
Искусству не учась в изящной школе,
Перед искусством всё же не пасуя,
Рисуешь ты, не знаю, хорошо ли,
Но знаю: хорошо что ты рисуешь.

В твоих пейзажах нивы и коровы,
И избы, и дорога, и трава  -
Правдивы. И стога, и ветхость крова  -
Всё верно. И картина тем жива.

И разве в том не подлинность искусства,
Что лёгок бег взволнованной реки;
И глубоки и откровенны чувства;
И колорит, и тонкие мазки  -

Всё верно. И лужайка и дорога...
Но тут вот порисуй ещё немного.





       *
В те времена, когда писал Шекспир,
Лошадки ржаньем, запахом навоза
Заполнен был до утомленья мир.
А на груди у дамы зрела роза.

Простор открыт был мудрым небесам.
И в час вечерний дремлющие степи
Тонули в них. И мастер слова сам
Гулял в тиши ночных великолепий.

И нам с тобою в этот мирный час,
Оставив уж наскучившие своды,
Полезно было бы пойти сейчас
Туда, где, голубея, дремлют воды,

Где мчатся кони. И дрожит простор.
И лунный блеск там у далёких гор.


       *
Гирляндами нежнейших роз увита
Дорога, что с шипами пополам
Моей к тебе любви, и вся открыта
И солнцу, и ненастью, и ветрам.

Я шёл по ней сквозь пасмурные дали.
И мне светил неистребимый луч
Любви, надежды, радости, печали
Сквозь тьму густую холодящих туч.

Но взвился голубь в стынущее небо.
Забив крылом и разметая тьму,
Открыл он путь мне. Дал ему я хлеба.
Ты  -  на груди приют дала ему.

Тот, кто судьбу любовью не голубит,
Не будет счастлив, жизни не полюбит.





           *
Узором слов не выстелишь основу
Сердечной ткани полотна души.
Но то, что в ней легло узором новым
Моей мечты, отвергнуть не спеши.

Не искушай судьбу свою недуга
Убранством скорбным этих трудных дней.
Я для тебя, для искреннего друга,
Узор сплету прекрасней и нежней.

Я небеса расторгнутые сближу.
Я их канву делящую сотру.
И светлый твой счастливый взор увижу,
В нём оживив желания игру.

И пусть любовь с мечтою вьются нитью
По зову сердца. По души наитью.


      *
Слепа любовь! Но разве я ослеп
От твоего согласия со мною
Делить любовь, очаг, насущный хлеб,
И быть моею верною женою?

Нет, не ослеп я от любви к тебе.
Я лишь прозрел, и всё увидел ясно.
Весь мир я заключал в одном себе.
Теперь я весь тебе отдался страстно.

И вижу, что и ты в своей любви
Не слепо и безвольно мне подвластна,
А счастлива со мной. Так не зови
Незрячею свою любовь напрасно.

Слепа любовь, пока не видишь ты
Её неотразимой красоты.





       *
Как птицы в повседневных небесах
Торопят наступление рассвета,
Так у волнения стою я на часах
И ожидаю на вопрос ответа.

По возрасту положено стареть.
По крайней мере, возмужать пора бы.
А мне всё не наскучило смотреть
На зорь рассветных луч косой и слабый.

Есть день и ночь. Но есть и первый луч,
Едва-едва теплящийся несмело.
И вот уж мрак сползает с горных круч,
И ночь заволновалась, побледнела.

Так как же луч, что был и слаб, и мал,
Перед такою бездной устоял!


         *
От всех причин во всём завишу я:
От доброты, от откровенных взоров,
От солнца, от ручья, от соловья,
От смеха детского, от разговоров;

От перелёта в небе голубом
Гусей на юг, от встречи, от разлуки;
От человека строящего дом;
От бескорыстной нежности, от скуки.

От всех причин во всём завишу я.
И этою зависимостью тайной,
Как радостью нежданной и случайной,
Исполнен я. А ты, любовь моя,

Зависишь от меня. Всё в мире в связи.
Всё. От звезды до придорожной грязи.





      *
Прости меня за то, что я опять
Пишу тебе, хоть ты со мною рядом.
Словами я не в силах передать
Всего, что передать могу я взглядом.

И только, посвятив тебе сонет
И записав его в тетрадь навечно,
Могу я посмотреть на белый свет,
И на тебя, спокойно и сердечно.

Я выполнил свой долг перед тобой.
За каждый взгляд, за чувство  -  по сонету.
За всё, что ты, не жертвуя собой,
Пожертвовала твоему поэту.

Прости меня, но я хочу опять
Мгновения идти заставить вспять.


        *
У нас не так. Не мы очаг с огнём,
Дающий теплоту и свет. И с треском
Не мы рождаем первый летний гром,
Мир освещая ярких молний блеском.

У нас не так. Не мы несём весне
Её расцвет и гордость ликованья.
Не мы внушаем встречи при луне,
Не мы велим устам шептать признанья.

У нас не так. Не мы небесный свод
Вольны зажечь жемчужинами судеб.
Он сам. Он в тайной вечности плывёт.
Он был до нас. И после нас он будет.

У нас не так. Но мы, как все, верны
В любви приметам мудрой старины.





      *
Над книгой ты сидишь ли, за шитьём,
Тебе к лицу работа и ученье.
И вижу я в стремлении твоём
Терпение, любовь и увлеченье.

Ты терпеливо слушаешь сонет,
Что накануне сочинён был мною.
И там отметишь ты весёлый свет,
Что я сравнил с улыбкой неземною.

И не придашь значенья ты тому,
Что не было бы этого сравненья,
Не будь близки так сердцу моему
Твоё упорство и твоё терпенье.

Любовь свою я вижу алой розой.
А светлый взгляд я твой сравнил с мимозой.


    *
Всё принимаю: радость и печаль,
Веселье и тоску, и боль мужанья,
И утра оживающую даль,
И осени живое увяданье,

И молний блеск, предвосхитивший гром,
И ливня шум по зреющему полю.
Всё принимаю  -  и судьбу, и дом,
Где мы с тобой свою познали долю.

Доволен жизнью. Нежностью твоей
Вознаграждён. И верю, свято верю
Простору созревающих полей
И стеблю, и цветку, и зверю.

Лишь клич войны, всего живого бич,
Не принимаю, не могу постичь.





        *
Подумать только, но пройдут года
И от всего, что в нас с тобою свято,
Не сохранится даже и следа.
Нет, след останется! Чернильный отпечаток

Моей души, излившейся в поток
Поэзии, застынет на бумаге
Движением чистосердечных строк
Рождённых в извинительной отваге.

И чьи-то руки будут так близки,
И нежных уст так горячи потоки,
Что, разрывая времени тиски,
Преодолев забвенья путь жестокий,

Мы вырвемся из мрака смертных пут,
И в их любви найдём себе приют.


         *
На всём моей любви к тебе печать:
На заходящем солнце, на тумане,
На утонувшем в мраке океане,
На волнах, продолжавших излучать

Вечерний свет, на всём любви печать.
На полосе заката над волнами,
На лунном диске, на ночном цунами,
На всплеске утра, на песке прибрежном,

В твоих глазах, в твоей улыбке нежной,
В лице весёлом, но чуть-чуть усталом,
На всём, чем ты мне в этой жизни стала,
На всём, о чём я не могу молчать,

На всём, на всём
Моей любви печать…





    *
Не в праздной ежедневной суете
Тебя я ждал в неумолимом прошлом,
А по ночам в возвышенной мечте,
Терзаясь ожиданьем полуночным.

А годы шли. Я тратил юный пыл.
Я был один. Но, сохранив горенье,
Я образ твой, как талисман, носил
До той поры, пока судьбы мгновенья

Мне не открыли несравненный клад
Твоей души, где все сверкали грани.
И вот, покинув полуночный ад,
Я вышел в сад свершившихся желаний.

Я в нём хожу. Я рву его плоды.
И славлю рай и райские сады.


       *
Удачлив я. Мне в жизни повезло.
Тебя я встретил. Первая удача.
Любил тебя невзгодам всем назло,
От глаз людских любви своей не пряча.

Был нежен и правдив с тобою я.
И ты меня собой очаровала.
Мечта осуществлённая моя
Над временем невзгод торжествовала.

Любовь свою я испытал в огне
Твоей любви, назвав второй удачей.
Троих детей ты родила. И мне
Три раза от любви твоей горячей

Являлась жизнь. Вот третий мой успех.
И так живём мы на глазах у всех.





*
Я посмотрел в оконное стекло.
Я там увидел солнце в колыбели.
И воробьи над крышей пролетели,
И сели в сад. И вскоре рассвело.

В домах с утра растапливали печи.
Из труб взвивались ручейки дымков.
И золотисто пепельные свечи
Ввысь уходили в бездну облаков.

Был месяц май. И по просторам дымным
Резвился он. И радость детворы,
Смех разнеся, не помешала ливням
Умыть восход проснувшейся зари.

И каждый звук, и всякое дыханье
Несли своё весны благоуханье.


*
С чем ты сравнишь скрипичное унынье,
Что, нитью виртуозности плетясь,
Тебе покажется вдруг бесконечной синью,
Рождающей торжественную связь

Небес высоких с утреннею гладью
Земли проснувшейся, где с дальних гор
Как будто жизни безмятежной ради
Тебе открылся радости простор?

С чем ты сравнишь скрипичное унынье,
Когда, обрушиваясь с высоты,
Оно вдруг льдом перед тобою стынет
У берегов несбывшейся мечты?

Ни с чем ты не сравнишь скрипичной трели.
Близки лишь к ней цветы и акварели.





       *
Да, это правда. Всё, что мы храним
В сердцах, чем мы живём и дышим,
Всё это роль. Владеет ею мим.
Его же мы не видим и не слышим.

Он виртуозно так проводит роль,
В нём так точны движенья и поступки,
Что и тоску, и радость, да и боль
Он из сердечной выжимает губки.

Без громких фраз, без лишней суеты
Живёт любовь среди житейской брани.
И ревность в ней, и нежность, и мечты
Одной гармонии черты и грани.

Лиши любовь святых её основ,
И ты лишишь её волшебных снов.


      *
Ты ожила после болезни странной!
Причиною её была тоска.
Так иногда волною океана
Вдруг захлебнётся тихая река.

И закипит гремящий вал тайфуна.
И понесутся в ветре небеса.
Так иногда в полёте ночи лунной
Тревогой наполняются леса.

И грянул гром, и молнии сверкают,
И зашумели лес и горизонт.
И дол, и бор, и рощу увлекают
Стихии ночи. А утихнет  -  звёздный зонт

Опять осветит землю мирным блеском.
И лунный диск блестит над перелеском.





*
Полдневный луч томит и изнуряет,
Когда вокруг, насколько видит глаз,
Простор равнинный сердце уверяет,
Что не спасёт ничто от зноя нас.

Но час идёт и, не достигнув рощи,
Не повстречав единого ручья,
Дождями уж безжалостно полощет
Идущего сквозь дальние края.

Долина жизни! Я твой странник вечный!
Иду к ручью всеобщего добра.
А на пути тропою бесконечной
Раздумий пролегают вечера.

Но я иду сквозь времени пустыню
И хлад, и зной внимаю как святыню.


*
О, юность! О, взволнованная юность!
Как не терять твои полёт и жар!
Как сделать так, чтоб снова ты вернулась
И отвела старения удар.

Как в девичьей невинности кокетства
Таится обольстительность мечты,
Так и в любви, лишь в ней хранится средство
Продления душевной красоты.

Ах, горяча и неподкупна юность!
Но как могуч старения удар!
Как умолить тебя, чтоб ты вернулась,
О юность, и вернула прежний жар.

Нет способа. Всему святые сроки.
И в этом смысл печальный и глубокий.





*
Я думаю про уходящий век
С любовью, с нежностью, и с трепетным волненьем
И потому, что я, как человек,
Рождён был в нём случайным совпаденьем;

И вижу, как из мчащихся колец
Цепи времён, зажатых в створках рока,
Одно вот-вот сорвётся. И конец.
И всё погибнет глупо и жестоко;

И потому, что, веря чудесам,
Не жду я их, и, думая о цепи,
Сам помогаю, как умею, сам
Креплю престиж её великолепий.

В цепи времён не вырвешь и кольца,
Не предвестив движению конца.


         *
Я видел как в стремящейся цепи
Времён, зажатых лемехами рока,
Стоял Господь. И он сказал: «Крепи
Ту часть цепи, что ржавчиной глубоко

Уязвлена. И в ваши времена,
В годину смуты, в час грехопаденья!..»
И я сказал: «Земле любовь нужна.
И, как могу, я помогаю пеньем».

В ответ ни звука. Нету ни меня,
Ни Господа, ни цепи, ни движенья.
Тут я проснулся. Я средь бела дня
Охвачен был томленьем сновиденья.

И, вздрогнув, я увидел ясный день.
И солнца луч в мою ворвался тень.





*
Пусть я умру. Но жизнь была прекрасна.
Я счастлив был. Я радость испытал.
Я прожил жизнь легко и не напрасно.
Я человеком в этом мире стал.

И не робел я. Да и в прах не падал,
Встречая сильных мира. И горжусь
Тем, что за жизнь мне лучшею наградой
Был скромный труд мой. Я ли не тружусь!

Я понял жизнь. И был я даже понят.
Был я любим. И, веря чудесам,
Я говорил: «Меня ли к смерти клонит?
Нет, всё не так. Я в жизнь врывался сам».

Но смерть придёт. Ну что же. И прекрасно!
Я прожил жизнь. И прожил не напрасно.


     *
«В природе не иссякнут чудеса.
Она наивна и она велика!»  -
Воскликнул я, увидев небеса,
И в них отметив миллиарды бликов.

Встречайте чаще утренний туман,
И вы поступка злого не свершите.
У жизни есть пленительный обман.
Постичь его и пригубить спешите.

А небо? Небо азбука любви.
Так пусть оно повсюду будет чистым.
Ты только тучу громом разорви,
И хлынет радость отблеском лучистым.

Мир грезит повседневной красотой.
И каждый в мире звук не звук пустой.





      *
Возьмёт художник кисть и полотно
И превзойдёт все ваши ожидания.
Ему творить прекрасное дано:
Отображать красоты мирозданья.

Ещё мазок, ещё один мазок  -
И чище взгляд, и в выраженье нежность.
Вот здесь слегка, и здесь ещё мазок  -
И торжествует правды неизбежность.

И сквозь века, сквозь муку, кровь и ложь,
Сквозь нищету, рыданье и страданье
Ты, как мечта, по времени идёшь,
Творца непревзойдённое созданье.

А, в сущности,  -  льняное полотно.
Но как к добру людей зовёт оно!


        *
В зеркальной глади отражаясь, лес
Волнуется, рисуя повторенье
Движенья сосен, трепета небес,
Лучей прямых, изогнутых гореньем.

Так и в душе поэта, не пустой
Рассудок судит чувство хладнокровно,
А, отражаясь в сердце красотой,
Живёт в соседстве с сердцем, полюбовно.

Не в том беда, что чистый разум плох,
А в том, что он порой не дружит с чувством,
И не умеет, выражая вздох,
Естественность отобразить искусством.

Сердечный взгляд правдив и тем, что видит,
И тем что, видя, правды не обидит.





      *
Из всех щедрот природы многоликой,
Среди которых звёзды и мечты,
Мы признаём единственно великой
Щедроту проявленья доброты.

И острый ум, и холод рассуждений,
И вдохновения прозорливый талант,
И откровенья бескорыстный гений
Без доброты бесчувственный педант.

Душой и сердцем расплавляя льдины
Холодной тьмы житейской суеты,
Мы познаём бескрайний и единый
Мир доброты, мир правды и мечты.

А тот, кто добр, он в помыслах безгрешен,
И награждён мечтой, и тем утешен.


     *
В свободный час подумай, друг, о том,
Как прожил ты ушедший день обычный.
И заостри внимание на том:
Не стал ли этот день тебе привычным.

И если ты не сможешь перед сном
Сказать себе, что этим днём гордишься,
Не огорчайся, думай об одном:
Ты лучше новым днём распорядишься.

И пусть твой новый день ещё с утра
Включит в себя нелёгкие задачи.
А дорогие сердцу вечера,
Это и есть итог твоей удачи.

В свободный час подумай, друг, о том,
Что жизнь свою ты не вернёшь потом.





       *
Как кружева заиндевевших древ
Окутывают мир туманным утром,
Когда осенний ветер, присмирев,
Уж не гуляет по просторам мутным,

Так и порыв, родившийся в душе,
Готовый к действию, и быстротечный,
Переплетает кружевом уже
Сомнений ласковых и заблуждений вечных.

И, глядя в запотевшее окно
На тишину задумчивой природы,
Мы видим, что и вечности дано
Таить в себе печали и невзгоды.

Когда душою мы перегорим,
Мы за покой судьбу благодарим.


         *
Через страданье к радости придя,
Я не могу забыть былых страданий,
Когда, путями трудными идя,
Терзался я в тисках у ожиданий.

Была мучительной, безрадостной любовь.
Она была и слабой, и жестокой.
Но почему теперь, как прежде, вновь
Я думой полнюсь трудной и далёкой?

И, чувствуя тоску чужих сердец,
Идущих беззаветно на страданье,
Я понимаю: и любви конец
Приходит с окончаньем ожиданья.

Неразделимы радость и печаль.
И горя нет, а всё чего-то жаль.





         *
С годами в нас угаснет юный пыл,
Что души наши греет и ласкает.
И каждый, кто хоть в жизни раз любил,
Преступник, если время упускает.

Уж распрощалась молодость со мной.
И я солгу тебе, сказав, что всё же
Ты неизменна, ты как той весной.
Нет, на двенадцать вёсен ты моложе.

Пять первых приносили нам плоды.
За остальные, дружно подрастая,
Они в любви цветущие сады
Вошли. И в этом истина простая.

Нам бремя лет с терпением нести.
А им всю ношу жизни обрести.


       *
Порой меня томит тяжёлый сон.
Весь мир я вижу без любви и неги.
И каждый взгляд там радости лишён.
И от тоски погибли все побеги.

И горькая невольная слеза
Прольётся. И, печальных дум не пряча,
Смотрю я в опустевшие глаза
Небес. И безутешно плачу.

Зачем, я думаю, всему пришёл конец.
Земля ещё вчера благоухала.
А я!.. Хранитель разума!.. Венец
Любви. Но как теперь я значу мало!

Порой меня томит тяжёлый сон,
Как будто я твоей любви лишён.





*
Ковром багровым отшумевших клёнов
Лежала осень под холодным небом.
И было холодно грустить влюблённым.
И пахло свежеиспечённым хлебом.

И солнце медленно к реке спускалось,
Лучом блистающим в волне купаясь.
И в водах юная звезда плескалась,
В глубины тонущие опускаясь.

И поступь женщины, прошедшей рядом,
Я слушал с трепетом. И вихрь осенний
Кружился медленно над грустным садом,
Тревожа осени уединенье.

И светлой верою я был отмечен
В последний, в золоте уснувший, вечер.


*
В голубовато-серых небесах
Багровый свет торжественно играет.
То день отходит. Вечер догорает.
И ночь грядёт. И стражем на часах

На небе звёздном, в волнах отразясь,
Луна плывёт под покрывалом ночи.
И, тонкой нитью у воды клонясь,
Последний солнца луч сосредоточен.

Мелькнувший миг сгорающего дня,
Темнея, растревожено трепещет.
И чистотой пурпурною маня,
Волна о задремавший берег плещет.

И день исчез. И в бездне роковой
Лишь гул веков. И ночь над головой.





             *
Был птичий перезвон
В день солнечный вплетён.
Смеялись дети, падая в сугробы.
И каждый погружён
Был в этот чудный сон,
И даже улыбались снобы.
Ещё трещал мороз.
И в солнечных лучах,
Искрясь и рассыпая блеск и радость,
И в чистоте небес,
Скользящих в зимний лес,
Дышала белоснежная прохлада.
Но миновала ночь. И из-за серых туч
Не выглянуло яркое светило.
Не вспыхнул новый день,
И над рекой туман
Скользил неторопливо и уныло.
Исчез задорный смех,
Не видим мы утех.
Вот так ненастный день
Подействовал на всех.


*
Пусть каждый сочинённый мной сонет
Переживёт предмет его созданья.
И как от звёзд идущий дальний свет,
Пусть станет он частицей мирозданья.

Небесный свод, кружась над головой,
Пленяет нас безжизненным простором.
А я хочу, чтоб светлый образ твой
Перед моим всегда являлся взором.

Пусть чувства облачённые в слова
Переродятся в строгое искусство
И обретут нетленные права
Любви. И пусть в веках не меркнут чувства.

Так отражённый снова к небесам
Уходит свет, от звёзд пришедший к нам.

     *
Рабочий из наколотых камней,
Их уложив в земли постель живую,
Нередко и не думая о ней,
Прекрасную слагает мостовую.

Вот так и я, не будучи силён
В сонете, и не всё увидев зримо,
Хочу, как с молотком и щебнем он,
Класть щебень чувств к ногам моей любимой.

Уродливый и вычурный сонет
Не причинит беды десятку гладких.
Так на дороге ровной, нет и нет,
Неровные встречаем мы заплатки.

И я гоню любви своей коней,
Не видя ям, не чувствуя камней.


        *
Я, как художник, что кладёт мазки
На белый холст, зажатый рамой тесной.
И подтвержденьем трепетной руки
Огонь любви снисходит к нам небесный.

Терпения ему не занимать.
И он мешает краски на палитре,
И пишет гладь, и пишет Божью мать.
И вдруг возьмёт и всё в порыве вытрет.

И снова пишет. Взор его горит.
И в непосильной схватке с красотою
Он в облаках фантазии парит
Пред рамою до времени пустою.

Вот так и я. Уж сколько лет подряд
Пью вдохновенья сладкозвучный яд.





*
И этот год ушёл в небытиё.
Он полон был тревог и испытаний.
И сердце беспокойное моё,
Не завершив исканий и скитаний,

Перекочует в предстоящий год.
И будет биться там. И к новой грани
Оно в любви и радости пойдёт.
Осуществленья всех ему желаний!

И в добрый путь! И в самый светлый час!
Какая там ещё у нас тревога?
Какая грусть подстерегает нас?
Какая впереди нас ждёт дорога?

Ещё мгновение. Один лишь шаг.
Всего хорошего тебе! Всех благ!


     *
Ещё не разгулялся листопад.
Но потемнели в тихой роще кроны.
Прохладой веет опустевший сад.
А дол, росой холодной окроплённый,

В порыве ветра вдруг вздохнул. Трава,
Согнувшись, пробежалась вдоль поляны.
Лес зашумел. И понеслась молва
От кроны к кроне. Воздух пряный

Стал жгуч и дерзок. И в осенний сад
Вот-вот октябрь ветрами постучится.
И полетит весёлый листопад.
И лист, шепчась с другим, к реке умчится.

«Прощай, сосед! Уж пробил жизни час.
Навеки смерть с тобой разлучит нас».







         *
Когда-то ты, мой написав портрет,
Меня же подарила мне. Из рамы
Смотрю я, как пишу тебе сонет.
Всё вижу и молчу. Мой нрав упрямый

В борьбе с тяжёлой вялою строкой.
Повсюду слово с чувством не согласно.
И лишь портрет в оправе тёмно-красной
Хранит былые радость и покой.

Он на меня внимательно глядит.
И взгляд его с моим не однозначен.
Я постарел, минутой озадачен,
А он имеет изначальный вид.

О, горделивый юный мой портрет!
Как ты отстал от пережитых лет!


       *
Что может быть душе моей отрадней,
Чем вечер у извилистой реки?
Чем воздух, что у тихих вод прохладней,
И на закате в лодке рыбаки?

И горб моста, над волнами парящий,
И девушка, пасущая козу,
И шелест трав о многом говорящий,
И рябь волны дрожащая внизу,

У свай моста, и чьей-то встречи радость,
И расставанья скорбная нужда,
И поцелуя пылкого награда,
И в небе засиявшая звезда.

Чему душа так бесконечно рада?
Уж не тому ли, что не грянула беда?


        *
       *
Ах, я тебя по-прежнему люблю!
Хоть я уже давно не в силах прежних,
И дней всё меньше безмятежно-нежных,
И грусть не всякую с тобой делю.

И не настолько ясен утра луч,
Когда порою я проснусь с рассветом
И понимаю: далеко не жгуч
Мой поцелуй. И я грущу об этом.

Но, вспоминая пыл ушедших дней,
И вечеров от жара сердца знойных,
Я теплотою прежней горячей
Тревожу сон твой мирный и спокойный.

И отдаю тебе былую страсть,
Твою стремясь у времени украсть.



*
Затылком осени грешны глаза весны.
Две грани ты найдёшь в душе поэта.
И у луны две разных стороны.
И день сменяет ночь, а зиму  -  лето.

Семидесятый я пишу сонет
Тебе, моей единственной на свете.
И в нём я шлю свой пламенный привет,
Напоминая об ушедшем лете.

Свершаясь блеском тысячи корон
Алмазов исчезающих столетий,
Ты растекаешься сверканьем крон
Семидесятый раз в моём сонете.

Клянусь тебе найти до пятисот
Твоей души немеркнущих красот.




*
Из уст твоих срывается: «Ах, я несчастна!
В проклятой этой жизни не везло.
Всё буднично, всё гибнет ежечасно.
А если что и было, всё прошло».

Но, переделав уйму нужных дел,
Освободившись от мирской заботы,
Ты говоришь: «И ты вот похудел,
И поздно возвращаешься с работы.

Да и с женой тебе не повезло».
«Ну что ты, что ты!»  -  так я отвечаю.
И на лице её слезинки отмечаю,
И чувствую её руки тепло.

И говорю: «Ну, перестань! Ну что ты!
Ты не права. Подумаешь  -  заботы».


       *
В лучах весны недвижимо легки
Стоят дома у берега реки.
Теплеет. Тихий полдень у апреля.
Просторы оглашают птичьи трели.

Трава позеленела. На ветвях
Набухли и едва не рвутся почки.
Река покрылась рябью. В небесах
Рожденья туч весёлые хлопочки.

Зенитного военного огня
Напоминанья в небесах прозрачных.
А вот уже и середина дня…
В апреле нет и быть не может мрачных

Примет весны. Любви твоей привет
Я узнаю среди её примет.




      *
Нет ничего таинственнее грёз
И светлого сердечного томленья
Всеобжигающих невольных слёз
В минуты редкие души уединенья.

Как аист средь нахлынувшей зимы
Вдруг загрустит о солнце, о раздолье,
Так, об ушедших днях печалясь, мы
Вздыхаем с затаённой в сердце болью.

О, как душою был исполнен я!
А как вздымалась грудь твоя волненьем!
Ах, как звала меня любовь твоя!..
И я хочу вернуться к тем мгновеньям.

Вот и сейчас  -  вся нежность этих лет
Неумолимо просится в сонет.



*
Когда порою, глядя на меня,
Любуешься своим ты стройным телом,
А я, спокойно занимаюсь делом,
Мечтая у вечернего огня

Наедине с тобой остаться рядом,
И, не найдя достойные слова,
Довериться пленительности взглядов,
Напомнив тем, что жизнь всегда права,

Ты вдруг встаёшь, и погасив светильник,
Коснувшись моего плеча,
Мнеговоришь: «Поставь на семь будильник».
И, каблуками по полу стуча,

Уходишь в ванну. И под звон стакана
Ты долго, долго воду льёшь из крана.





        *
Есть красота, что взгляда не согреет.
Она бездушный оттиск образца.
Но красота, что в сердце не стареет,
Не покидает с возрастом лица.

Нам красоту судьба на время дарит.
Любовь берём мы сами, навсегда.
И не беда, что время нас состарит.
И нас оно разлучит. Не беда.

Из двух красот одна другой важнее
Тому, кто, обладая лишь одной,
Гордится тем, что он ровесник с нею.
Вторая  -  отмечает сединой.

Тобой владея, каждой красотою
Владею я, хоть и одной не стою.


      *
Тоской сжимает сердце у меня,
Когда я вижу обделённых роком,
Способных даже, сидя у огня,
Смотреть в него и холодно, и боком;

Не верящих пленительности глаз,
Не понявших любви предназначенья,
Не знающих ни счастья, ни мученья,
Не любящих и ни себя, ни нас.

И сердце отдыхает у меня,
Когда я вспоминаю о влюблённых
В таинственность сердечного огня
И в полыханье домен раскалённых.

Моим теплом повсюду будешь ты.
И нету в мире жарче теплоты.





         *
Ты скажешь «так», а я скажу «не так».
Твой нрав с моим не всюду совпадает.
Но это ли не преданности знак?
Нет, нас измены час не ожидает.

Верны мы и в согласии души,
И в разногласии при разговоре.
Уста твои и в ссоре хороши.
Твои глаза горят желаньем в споре.

Скажу я «нет», а ты мне скажешь «да».
И так мы всюду соглашенья ищем
До той поры, пока любви звезда
Не загорится над последним нищим.

Скажу я «да», и ты мне скажешь «да»,
Когда наступит наша череда.


      *
Любовь моя к тебе не возросла.
Она всё та же, прежнего размера.
Не велика она и не мала.
Да и какая тут уместна мера!

Мне ли судить прошедших восемь лет
Моей к тебе любви, предельно сжатых
В один сонет, ещё в один сонет,
Ещё в один, в восьмой, в восьмидесятый.

Растёт число признаний. А любовь,
Их не считая, верит в бесконечность,
И ожидает вдохновенных слов,
Признаний новых, устремлений в вечность.

По кругу, как планеты и луна,
Идут мои сонеты и она.





*
Нет, не мираж, не призрак, не кошмар,
Ушедший с наступлением рассвета,
А доброты твоей сердечный дар
Причина пылкой нежности поэта.

Воображенье дарит нам слова
Способные возвысить и прославить.
Но я не соглашаюсь на права
Твой облик приукрашенным представить.

И вижу я, что красота твоя
Не заключает необычных граней.
И всё же ты  -  единственно моя!
Ты  -  средоточье всех моих желаний.

В тебе я узнаю свои черты.
И чтоб я значил, если бы не ты!


*
Пусть даже и любовь пройдёт. Ну что ж.
Не вечно чувство. Сердцу не прикажешь.
Но если между нами встанет ложь,
Ты на досуге мне когда-то скажешь:

«А помнишь наш с тобою уговор?
Чтоб не случилось, быть всегда друзьями».
И ни тебе, и ни себе в укор
Отвечу я: «Да, это было с нами».

«Но жизнь ведь к нам была совсем не зла,  -
Заметишь ты.  -  Зачем же огорчаться
Из-за того, что уж любовь прошла?»
И я скажу: «Когда-то ж ей кончаться».

И улыбнёмся этим мы словам.
И прежних лет покой вернётся к нам.




*
Что мне сулит нагрянувшая зрелость?
Мне сорок лет. Уже немалый срок,
Чтоб и любви доверчивость и смелость
Рассматривать как времени урок.

Но глаз своих от дел мирских не пряча,
Не совершая трусости и зла,
Я счастлив. Да и в том моя удача,
Что ты со мною счастлива была.

Неповторимы молодость и детство.
И вот уж я у зрелости в строю.
Без тайного расчёта, без кокетства
Я покидаю молодость свою.

Я рыцарь. И без страха и упрёка
Я принимаю ухищренья рока.


        *
Тринадцать лет. Нечётное число.
Несчастное число!.. И всё же…
О, сколько чувств с годами унесло!..
И принесло. А ты мне всех дороже.

Я в зеркало гляжусь. Там тот же взгляд.
Но он уже и вдумчивей, и строже.
Нет, не вернуть нам этих лет назад!
Тринадцать лет любви!.. О, боже!..

Я жив еще! Исполнен я надежд.
Но и печаль меня порою гложет.
Без слов любви мы не смыкаем вежд.
Тринадцать лет, тринадцать лет!.. И что же?..

Мне так легко! Мне так легко, мой друг!..
Ах, только бы мне не проснуться вдруг!






          *
Отправишься ты в путь. А я один
Останусь в ожидании тоскливом.
Твой самый верный друг, твой раб и господин,
Влюблённый и без умысла счастливый.

Когда ж вернёшься ты, нарушив мой покой,
Увидишь ты привычную картину:
Не буду я убит безжалостной тоской,
А буду за столом, сгибая спину,

Писать тебе сонет, один, ещё один,
И ты поймёшь, что и с тобой в разлуке,
Твой самый верный друг, твой раб и господин
Не дал себя сразить сердечной скуке.

И будешь ты со мной доверчиво мила.
И скажешь: «Милый мой, я радость привезла!»


   *
Не потому ли прежние черты
Твои мне вспоминаются обычно,
Что полнота свершившейся мечты
Для любящего сердца непривычна?

Не потому ли ночью иногда
Мне снится неуёмное рыданье,
Что от меня уходит навсегда
Любви моей тревога ожиданья?

Не потому ли я сижу порой
Растерянный и молчаливый,
Что не встречал я женщины второй,
Такой как ты, влюблённой и счастливой?

Так отчего же прежние черты
Так угадать во мне желаешь ты!





       *
Нет, потерять тебя я не боюсь.
И не боюсь в тебя утратить веру.
Себе я даже в том не признаюсь,
Какую ты дала мне счастья меру.

Мне слишком повезло в моей судьбе.
И, может быть, поэтому беспечно
Воображаю я, что жизнь тебе,
И молодость, и мне, даны навечно.

Но тут же незаметно для себя
Я постоянно что-нибудь теряю:
То не ревную, глядя на тебя,
То, спать ложась, в любви не уверяю.

Так человек, привыкнув к чудесам,
Считает, что всего добился сам.


    *
За суетою повседневных дел,
О пустяках обыденных судача,
Быть может, что-то я и проглядел.
Но ты со мною! Это ль не удача!

Нам жизнь дала незлобные сердца.
А мы их друг для друга раскрывали
Бесхитростными взглядами лица,
Надеждами, которых не скрывали.

Свершилась ли во мне твоя мечта?
Достиг ли я желанного с тобою?
Не станет ли стучаться суета
За дверью нераспахнутой любовью?

Смогу ли я у гробовой черты
Сказать тебе: «Да, ты. И только ты».





        *
Мы с возрастом становимся добрей,
А в чувствах откровеннее и чище.
И вечности загадочных дверей
Нам ли бояться. Мы душой не нищи.

И не беда, что в мире нет четы
Сумевшей приподнять могильный камень.
Ты вечна! Ведь меня любила ты
Под вечно молодыми облаками.

И я бессмертен тем, что о тебе
Пишу не мудрено и без обмана;
И тем, что ты была в моей судьбе
Причиною счастливого романа.

Роман дописан, завершён рассказ.
Но в мире повторится он не раз!


*
Когда бы в жизни всё сложилось так,
Как сердцу моему того хотелось,
Как рисовалось мне в мечтах,
Душа давно б в пространство улетела.

В его мертвящей гробовой тиши
Уснули б времени метели.
Не удержала б плоть души
В своём обременённом жизнью теле.

Но, слава богу, жизнь сложилась так,
Как суждено сложиться жизни всякой.
Вершась, она в пылу житейских драк
Смирением гордилась, а не дракой.

В любви добрее, в радости мудрей,
В часы блаженства проще и щедрей.





*
Чем оправдаю я тебя, тернистый путь?..
Своей любовью? Облаком порфирным?
Мечтой ребячьей? Перезвоном лирным?
А может тем, что я вникаю в суть

И горьких слёз, и радости нежданной,
И в глубину мечты душой желанной,
Где миг любви дороже во сто крат
Всех благ земных?.. О, нет. О, не наград

Я жду…
И дорожу ли я любовью,
Что нас роднит и в помыслах, и кровью?..
Как ясный луч, запутавшись в бору
Угаснет вдруг, вот так и я умру

Среди вещей мне близких и желанных,
Неповторимых, трепетных и странных.


        *
Всем женщинам лукавым и весёлым,
Затронувшим моей души струну,
Как представитель ветреного пола,
Спешу поведать истину одну.

Не верьте в то, что кто-то вас покинул,
И в то, что кем-то вы обойдены.
Как мать, что отдаёт всю нежность сыну,
Вы всё равно до смерти нам нужны.

И не беда, что в разуменье зрелом
Вам не вернуть былого чувства вспять.
Вы приняли любовь душой и телом.
И вам её уже не потерять.

Мы помним вас. И не забудем долго
Тот светлый час любви и чувства долга.




       *
Под скромностью и красотой лица
Души неоценимое богатство.
А рядом процветают казнокрадство
И лживая улыбка подлеца.

В поступке добром бескорыстья взгляд.
Он пробуждает в вас восторг и уваженье.
Но всюду униженья терпкий яд,
И нежность у порока в услуженье.

Насмешкою мечта уязвлена.
А красота потеснена уродством.
Невежество хмелеет от вина.
И грубость нарядилась благородством.

И лишь над миром круглая луна.
Но и она грешит со мною сходством.


      *
По-прежнему огонь в моей душе.
Огонь любви, дарованный поэту.
Хоть, сознаюсь я, я старик уже.
Но не могу поверить в данность эту.

А прежде я гордился сединой.
Тогда на двадцать лет я был моложе.
Но вот я сед как лунь... И что же?
Любовь моя, как и тогда, со мной.

Не знаю я, вернётся ль та весна?
Вернётся ли ко мне былая сила?
И позовёт ли нас туда она,
Где наша прыть уздечку закусила?

А сердце всё же просится в полёт.
И весть благую нашей встрече шлёт.





        *
Не совершенен мир. И мы с тобой
Не совершенны. А душа тоскует.
Она безумно занята собой.
Но миг  -  и вот она опять ликует.

И не понять ей истину одну:
Что для тоски и радость тоже повод.
Душа смеяться и любить готова,
Встречая осень, проведя весну.

Объединив все чувства в общий ряд
Надеждой, верой, радостью, стремленьем,
Сердца влюблённых, как костры, горят
С восторгом, а порой и с сожаленьем.

И не уснуть нам под желанья властью.
И не убить души мечтой и страстью.


    *
Вечерний час. Природы мирный час.
Заря над озером торжественно пылает.
И кто, скажите, в этот час из вас
Поэтом стать не пожелает?

О, звёзд рассыпчатый хрусталь!
Метеоритов фейерверки!
Вот где души ты испытаешь сталь.
Вот где всему несбыточному мерки.

О чём, скажите, плачет ветерок?
И для кого разговорились ели?
Кому снегов ноздрящийся творог?
И чьи мы слушаем свирели?

От тайной неги и до явной лени
Тут радость пред тобой клонит колени.





*
Нектар души невидимый для глаз,
Таинственный, живительный и вечный  -
Любовь  -  художник, созданный для нас,
Великий, бескорыстный и сердечный.

Всё тленно. И хладеет в жилах кровь.
И всё пройдёт, и измельчают реки.
Так как же не ценить тебя, любовь!
Ты и вольна, и властна в человеке.

Как не ценить нам этот светлый миг,
Неизъяснимое любви горенье!
Любовь  -  неистребимое паренье
Среди бессмертных строк прочтённых книг.

Пройдут века. Исчезнет старый свет.
Но у любви границ и сроков нет.


          *
Ещё один счастливый прожит день.
С утра шёл дождь. Потом в разрыве тучи
Мелькнул неяркий луч, отбросив тень.
Сад посветлел. И взвился светлый лучик.

Промчался шаловливый ветерок.
Вот женщина прошла меня моложе.
И думал я: «Уж тут всему урок».
И в мыслях промелькнуло ложе.

Что мне ещё от этой жизни ждать?
Каких ещё там благ желать? Свершений.
О чём мечтать? Пройдёт пусть год, пусть пять.
Всё будет так же. Даже совершенней!

Всё изменяется. И утро, и рассвет.
Но не изменен лишь в стремлении поэт.





      *
О, как любить я прежде не умел!
И всё же был я лучше, был моложе.
Был робок я, стеснителен, несмел,
Смущался до сердечной дрожи.

Как пьяница, что, пригубив глоток,
Всю ночь заснуть не может с недопою,
Так не умел и я сорвать цветок
Любви, убитый робостью тупою.

Так пьющего сперва слегка мутит.
Потом, войдя во вкус и аппетит,
Он пьёт и пьёт. А я строкою мерю
Всё то, что я люблю, во что я верю.

В стихах нужны не рифмы и размеры.
Нужны в стихах любовь и чувство меры.


*
Понаблюдайте милую. Она
И в тридцать лет особенно прекрасна.
Её улыбка к вам обращена.
Она нежна, умна и сладострастна.

Понаблюдайте милую, она
И в сорок лет собою не довольна.
В себя она порой углублена.
А иногда горда и своевольна.

Понаблюдайте милую, она
И в пятьдесят прекраснее, чем в тридцать.
И хоть её оставила весна,
Но через миг она должна раскрыться.

Понаблюдайте милую, она,
По сути, для того и создана.






     *
На бренном теле я ношу порок
Несовершенства, как и все на свете.
И лишь среди неведомых дорог
Поэзии мой взор правдив и светел.

Нелёгок первый шаг в большом пути,
Но без него не одолеть дороги.
И сделав этот шаг, уж нам идти
Туда, куда ведут нас наши ноги.

Среди ещё неведомых дорог
Поэзии душа стремится к свету.
Освобождаясь от мирских тревог,
Она лишь подчиняется поэту.

«Ну, с Богом!»  -  говорим мы, выйдя в путь.
И «Слава Богу!»  -  говорим, вникая в суть.


         *
Когда, устав от своевольных нег,
Ты вдруг уснёшь, а я с тобою рядом,
Я вспоминаю первый чистый снег,
И нас, укрытых зимним тихим садом.

Ты помнишь, за окном горел фонарь
Моей к тебе любви пожаром.
И встречи той неугасимый жар
Томит меня всё тем же прежним жаром.

А на лице твоём и на устах
Улыбка тает. Сон тебя объемлет.
И как когда-то, снова я в мечтах
Тот вижу сад. И вся природа дремлет.

И дремлем мы, уставшие от нег.
И снится нам тот первый чистый снег.




        *
Лаская с жаром грудь цветка тугую,
Пчела жужжала и звала другую.
И помогал ей пылкий мотылёк
Сгибать упругий тонкий стебелёк.

А ты меж влажных губ цветок зажала.
И как богиня средь других лежала
Невдалеке от дремлющей реки.
И над тобой кружились мотыльки.

Под летним пепелящим солнцем мая
Ещё не знала ты, что я в тебя влюблён.
И, может быть, так грудь твою вздымая,
Тебя тревожил утончённый летний сон.

Пчела жужжала и звала другую,
Лаская с жаром грудь твою тугую.


*
Нет ничего тебя дороже,
Ушедший день, минувший год.
Земля становится моложе.
Природа заново цветёт.

Природа дарит молодёжи
Улыбки юности. И вот
Ты постарел уже. И всё же
В тебе ещё душа живёт.

И грудь твоя ещё вздыхает,
И кровь твоя в тебе кипит,
И вдохновенье полыхает,
И сердце бьётся и скрипит.

Так жизнь нектар весны вдыхает,
Пока любовь её кропит.