Кричите, господа!

До хрипоты кричали господа,
пересыпая порохом сомнения.
С цепи срываем наглость иногда,
до веры, что проскочит нас нужда.
Хотя, досада жмёт, в оцепенении.

Болеет разум, вторя боль навзрыд.
Стыдится скромность робкого раздумья.
А вентиль сладострастия перекрыт.
Желанья замурованы в гранит,
для ожидания святого полоумия!

Тембр междометий цифры и чудес,
буклетом машет над архивом вечным.
Ватагой безрассудных стюардесс.
Врываюсь, в мною созванный, конгресс...
Как будто шанс даю делам сердечным!

Разогнаны! Отсюда важность дел.
И в дерзости не сотвори кумира.
Поток! И тленный холод льда звенел.
Пугал и методично индевел...
Аж вдребезги! И своды крыши мира.

Пофантазируй смело, наконец!
Пройди маршрутом сгорбленных колоний.
Из всех творений – сложный образец.
Из сахара молитвы - леденец.
Испачканный хулой профилакторий.

Прости. Ты опоздал. Есть путь  домой.
И виснет гроздь под купол парашюта.
Я вижу бой своей передовой,
с забвением теряю свой покой...
И жизни сочной злые атрибуты!