[Осторожно, кровь и элементы гуро]
Василий Михайлович красовался перед зеркалом, поглаживал солидную бороду, расправлял складки на сереньком фраке, и лицо его было довольным. Однако, если бы люди умели залезать друг другу в душу, они сейчас же заметили бы, что всё довольство Василия Михайловича - не что иное, как маска, за которой он вынужден скрывать глубочайшую боль, ведь мир-то давно погряз в пороках, обрастая театральной фальшью. Чистым душою Истинным Людям в нём места нет - вот и скрываются, страдая, за довольными масками. Так он думал едва ли не всю жизнь, и уверенность его была непоколебима.
Василий Михайлович не желал проводить критику вокально-инструментального ансамбля "Лейся, песня" - с ними и так всё ясно, одна безвкусица, и вряд ли удастся засунуть в их порочные души свет прекрасного. Он желал остаться дома и почитать, непременно что-то великое, ведь книга возвышает Истинного Человека над примитивными массами. Отсутствие времени возвыситься над примитивными массами причиняло Василию Михайловичу неимоверные душевные муки, однако он скрепя сердце принял решение превозмочь соблазн ради общего блага.
Происходящее в обшарпанном и даже, - ох, простите меня - кажется, с парой обо*санных углов! - здании привело Василия Михайловича в крайнее недоумение. Право слово, он был ошарашен, ошеломлён, возмущён, насколько это позволено интеллигентному человеку! Василий Михайлович застыл на месте, а затем устремил взор к облупленному потолку.
Из трещин на потолке капало красное, вязкое, смеющееся - а ведь здание, поверьте, было одноэтажным, из трещин даже выглядывала нарезка из необъятного чистого неба!
- Непорядок, господа: в документах указано, что ансамбль называется "Лейся, песня" - а у вас - это что же - почему песня на потолке и такая красная? Разочарован, гм, разочарован столь буквальным, ограниченным - позволю себе сказать - узколобым пониманием тонкого метафорического смысла. Бескультурщина, господа.
Алая вязкость дождила сильнее. Капли попадали на новенький фрак Василия Михайловича, и он недовольно промакивал их кружевным платочком. Когда капли стали струями и вдруг потеряли однородность - вернее, вместе с ними начали подтекать бледные косточки и крохотные оторванные конечности, - Василий Михайлович брезгливо поморщился, повернулся к двери, шаркнул каблуками, попрощался сквозь зубы и вдруг превратился в соляной столб. Что же это такое происходит? - воскликнули его мысли, которые не превратились в соляной столб, поскольку не имели материального воплощения.
Пол заливало багряным, воняло железом, гнилью, по полу плавали детские башмачки, крохотные оторванные ручки и весьма странной формы внутренние органы, повторяющие своими контурами материки (необъятного чистого) мира. Льётся песня, льётся мир, метафорично подумал Василий Михайлович, и что-то светлое попробовало щёлкнуть в его голове, однако голова оказалась слишком плотной от соли, чтобы пропустить это светлое через себя.
Кровящий мир достиг уровня роста Василия Михайловича и растворил его, став чуточку солоноватым. Потом пришли поэты, которые хотели стать хорошими и писали льющиеся песни, и выпили его до дна, чокаясь за светлое будущее. Нет, всё-таки есть в мире место чистому душою Истинному Человеку, подумали они. Вот и конец моему рассказу.
Истинный Человек
© Copyright: Веня Вертер, 2017
Свидетельство о публикации №117070903291
Свидетельство о публикации №117070903291
Рецензии
Пол заливало багряным, воняло железом...
Истинный человек © Саша Вертер
Вечер пятого дня голодания. По моему голосу, думаю, всё понятно. До обеда с администратором достаточно приятно для воскресения таскали мебель - у нас в конторе ремонт и надо вертеться. Пользуясь эффектом расширенного сознания, попробую описать школьного друга Вертера сердце. Он присылал мне в сержантскую школу в бухте Кривой рог черно белые фотографии. Его разведгруппа, уходя на боевые, не использовала берцы - надевали лёгкие кроссовки. В Афгане по его словам это было обычным элементом армейской экипировки. На фотках - ящики с боеприпасами, на них кружки и котелки, ниточка каравана, уходящего в горы, ограниченные горизонтом просторы с вершин, автоматы с подствольниками, что для меня, пограничника, было в диковинку. Боевые действия и географические координаты он не описывал - приказом по ОКСВА было строго запрещено. В общем, из его писем я понимал, что никакой войны там нет. Служба, как служба... По настоящему наша дружба началась в классе седьмом - он выделялся в общей массе ростом, весом и мускулистостью. Я, к сожалению, а может счастью своему, этим не отличался. Я был король в другом - провокация, манипуляция и изобразительное искусство. Возможно, это и сыграло ключевую роль. Это как страшненькая, умненькая девочка дружит с красавицей и подбирает всех её ухажёров, которые не прилипли к рукам. Вертер занимался дзюдо. Я занимался водным, пешим, лыжным и горным туризмом. Он болел гепатитом и был в этот период очень худым, когда учился в другой школе. Но мы поддерживали связь - ездили к друг другу в гости. У нас было общее - старшие сёстры, которые мыли нам с мылом кости. Ходили вместе в походы - я, будучи экспертом, неподтверждённым кандидатом в мастера спорта, пытался приобщить его к скалолазанию и он достиг достойных результатов. Он отличался от меня всем. В частности, сторонником был силового решения всех проблем, когда я был вёртким дипломатом. От ДОСААФ (была такая раньше государственная структура) прыгали с парашютом на Канском аэродроме, жили в военной части, спали на одной двуярусной кровати. Самое незабываемое впечатление - первый прыжок в мой День рождения. Нас объединяло многое и, в то же время, ничего. После армии я потерял его из виду. В Ташкенте при выводе ограниченного контингента он познакомился с девушкой в залёте. И трудно представить - на военном самолёте доставил её в Красноярск. Он до сих пор держит на неё обиду за, выплаченные до копеечки, алименты. В общем, я встретил его уже женатым. Семья, не родной мальчик, не совсем легальные дела - между нами легла пропасть. Были моменты - встречались периодически за бокалом пива (я тогда ещё употреблял) - решали мои проблемы. Его не интересовали мои коммерческие схемы, но комиссионные были интересны. Мне, прошедшему армию, он казался пресным, скучным, но надо признаться - я его остерегался. Его часто произносимое словосочетание было - "Обезьяна с гранатой". Таким я его и чувствовал - неуправляемым, в интеллектуальной стагнации, с отсутствием самоконтроля. Он часто попадал в ситуации. Воли ему не хватало, чтобы вылезти из алкогольной зависимости, да и афганские привычки давали о себе знать. Он тащил каждую юбку в кровать чуть ли не силой, что вызывало во мне неприятие. Возможно, это занятие как-то повышало его самооценки, но я слышал про эти интимные сценки с другой, противоположной стороны. Конечно, девчонки были вольны рисовать любые картины, но в большинстве они были неприглядными - грубость, неприкрытая агрессия, даже насилие. Рядом с ним я испытывал некоторое бессилие, терялся перед его авторитетом, был ведомым. Общим знакомым он был... подбираю нужные слова... как Мавр, сделавший своё дело. Тело у него превосходно даже сейчас. Почему я использую прошедшее время? Потому что я всё ему простил и давно отпустил ситуацию. Иногда я встречаю его в заповеднике Столбы на воскресных пробежках. Спрашивает: Почему не звоню. Я шутками говорю в ответ. Я списал со счетов все моральные и материальные издержки... В прошедшую дружбу не купить мне... уже... билет...
P.S. В данное время Вертер жив, относительно здоров, живёт отдельно в частном доме. Имеет двух сыновей от разных женщин. Инвалид какой-то там группы. Возглавляет охранную структуру очень крутой коммерческой организации. Для меня он навсегда останется в памяти мачо со стальными яйцами, несмотря на то, что я знаю и его слабые места. В какой-то степени я ему благодарен - он показал мне как не надо жить... Поле перейти - не жизнь прожить... Желаю дотянуть ему... лет... до ста...
Творческая Лаборатория Игозаленд 01.10.2017 15:07 • Заявить о нарушении
Истинный человек © Саша Вертер
Вечер пятого дня голодания. По моему голосу, думаю, всё понятно. До обеда с администратором достаточно приятно для воскресения таскали мебель - у нас в конторе ремонт и надо вертеться. Пользуясь эффектом расширенного сознания, попробую описать школьного друга Вертера сердце. Он присылал мне в сержантскую школу в бухте Кривой рог черно белые фотографии. Его разведгруппа, уходя на боевые, не использовала берцы - надевали лёгкие кроссовки. В Афгане по его словам это было обычным элементом армейской экипировки. На фотках - ящики с боеприпасами, на них кружки и котелки, ниточка каравана, уходящего в горы, ограниченные горизонтом просторы с вершин, автоматы с подствольниками, что для меня, пограничника, было в диковинку. Боевые действия и географические координаты он не описывал - приказом по ОКСВА было строго запрещено. В общем, из его писем я понимал, что никакой войны там нет. Служба, как служба... По настоящему наша дружба началась в классе седьмом - он выделялся в общей массе ростом, весом и мускулистостью. Я, к сожалению, а может счастью своему, этим не отличался. Я был король в другом - провокация, манипуляция и изобразительное искусство. Возможно, это и сыграло ключевую роль. Это как страшненькая, умненькая девочка дружит с красавицей и подбирает всех её ухажёров, которые не прилипли к рукам. Вертер занимался дзюдо. Я занимался водным, пешим, лыжным и горным туризмом. Он болел гепатитом и был в этот период очень худым, когда учился в другой школе. Но мы поддерживали связь - ездили к друг другу в гости. У нас было общее - старшие сёстры, которые мыли нам с мылом кости. Ходили вместе в походы - я, будучи экспертом, неподтверждённым кандидатом в мастера спорта, пытался приобщить его к скалолазанию и он достиг достойных результатов. Он отличался от меня всем. В частности, сторонником был силового решения всех проблем, когда я был вёртким дипломатом. От ДОСААФ (была такая раньше государственная структура) прыгали с парашютом на Канском аэродроме, жили в военной части, спали на одной двуярусной кровати. Самое незабываемое впечатление - первый прыжок в мой День рождения. Нас объединяло многое и, в то же время, ничего. После армии я потерял его из виду. В Ташкенте при выводе ограниченного контингента он познакомился с девушкой в залёте. И трудно представить - на военном самолёте доставил её в Красноярск. Он до сих пор держит на неё обиду за, выплаченные до копеечки, алименты. В общем, я встретил его уже женатым. Семья, не родной мальчик, не совсем легальные дела - между нами легла пропасть. Были моменты - встречались периодически за бокалом пива (я тогда ещё употреблял) - решали мои проблемы. Его не интересовали мои коммерческие схемы, но комиссионные были интересны. Мне, прошедшему армию, он казался пресным, скучным, но надо признаться - я его остерегался. Его часто произносимое словосочетание было - "Обезьяна с гранатой". Таким я его и чувствовал - неуправляемым, в интеллектуальной стагнации, с отсутствием самоконтроля. Он часто попадал в ситуации. Воли ему не хватало, чтобы вылезти из алкогольной зависимости, да и афганские привычки давали о себе знать. Он тащил каждую юбку в кровать чуть ли не силой, что вызывало во мне неприятие. Возможно, это занятие как-то повышало его самооценки, но я слышал про эти интимные сценки с другой, противоположной стороны. Конечно, девчонки были вольны рисовать любые картины, но в большинстве они были неприглядными - грубость, неприкрытая агрессия, даже насилие. Рядом с ним я испытывал некоторое бессилие, терялся перед его авторитетом, был ведомым. Общим знакомым он был... подбираю нужные слова... как Мавр, сделавший своё дело. Тело у него превосходно даже сейчас. Почему я использую прошедшее время? Потому что я всё ему простил и давно отпустил ситуацию. Иногда я встречаю его в заповеднике Столбы на воскресных пробежках. Спрашивает: Почему не звоню. Я шутками говорю в ответ. Я списал со счетов все моральные и материальные издержки... В прошедшую дружбу не купить мне... уже... билет...
P.S. В данное время Вертер жив, относительно здоров, живёт отдельно в частном доме. Имеет двух сыновей от разных женщин. Инвалид какой-то там группы. Возглавляет охранную структуру очень крутой коммерческой организации. Для меня он навсегда останется в памяти мачо со стальными яйцами, несмотря на то, что я знаю и его слабые места. В какой-то степени я ему благодарен - он показал мне как не надо жить... Поле перейти - не жизнь прожить... Желаю дотянуть ему... лет... до ста...
Творческая Лаборатория Игозаленд 01.10.2017 15:07 • Заявить о нарушении