Покинутый гарем, или бёдрышки в Тефаль-посуде

Судили лиса за покражу,
Он обвиненья отметал:
" Я этих кур... не видел даже.
Всё врёт петух! Какой нахал!".

- Вас во дворе вчера видали.
Туда вас, лис, никто не звал!
" А кто ж видал, коль куры спали?
Я серенаду напевал.

" О, выйди, выйди, Марианна,
Взгляни на честные глаза..."
Я пел любви хмельной осанну.
Ах, сколько чувств, - бежит слеза."

- Свидетель есть, - вы домогались
До тела петуховых жён.
Старуха Ряба нам призналась,
Поставив честь свою на кон.

"Ах, честь её, - склероз и мука,
То ли чердак, то ли подвал.
И хоть я, лис, вхожу без стука, -
"Засилье жил" не соблазнял".

- А на носу перо белеет!
И в нём "куриный" приговор.
"Ох, что-то голос мой немеет.
Судья, закончим этот спор."

"Ведь, Ваша честь, петух - гуляка.
Он - бабник, мот и пустозвон.
Вся жизнь его и жён - клоака,
В соседских кур петух влюблён".

"И дарит им свои гранд-шпоры,
Свой жаркий пыл, в ночи - кураж.
И оттого увёл я в нору
Трёх белых "цып", как в знойный пляж."

"Какие бёдра, шеи, груди!
Ах, Рубенс, вот твой идеал!
Сварил я их в Тефаль-посуде
И после сладко смаковал".

"Клянусь хвостом, - я неподсуден,
Коль кочет сам их проморгал.
Чтоб жён не "схарчили" на блюде,
Танцуйте вместе с ними "бал"".

Мораль ясна - чтоб не судиться
Не то с крыла, не то с руки,
"Носите" честно ваши лица,
Ночуйте дома, мужики".