Таинственный Монах

8
За Волгой где-то гром пророкотал,
Уже и ближе молния сверкнула.
«Коль грянет громко, — Смагин загадал, —
Да будет так! Судьба свечу задула».

Всё замерло, как будто вместе с ним
Ждал целый мир условного сигнала.
Лишь Божий странник, вечный пилигрим,
Шёл по тропе от ближнего причала.

Они сравнялись.
“Бог тебе судья, —
Промолвил старец. —
Дело роковое
Задумал ты”.
“Как знаешь ты меня
И мысль мою?”
“Всё, что ни есть живое,
Мне ведомо. И ведом тот предел,
К которому идём”.
“О, если б можно
И мне узнать конечный свой удел!”
“Для посвященных это всё несложно.
Да нужно ли? Подумай не спеша.
Когда бы каждому была судьба известна,
Открыта взору каждая душа,
Как жизнь была б томительна и пресна!
Исход сраженья зная, прячешь меч.
Не ведает, кому известны даты,
Ни радость неожиданную встреч,
Ни горе неожиданной утраты.
И как была бы жизнь напряжена,
Когда б все сроки на учёте были.
В ней день прожитый — как глоток вина
Из убывающей бутыли”.
 
“Пусть так, монах. Но я не устрашусь
Ни срока своего, ни даже смерти.
По мне, была бы вечной только Русь,
А самого — пусть вечно жарят черти!”

“Не поминай антихристовых слуг!
Но коль в душе твоей такая сила,
Приму тебя в наш тайный тесный круг,
Узнай свой век.
То — век Мафусаила.
Ты будешь жить так долго, Серафим,
Что сам Судьбу молить о смерти будешь.
Из всех невзгод ты выйдешь невредим,
Но сам при этом многих ты загубишь.
Ты будешь редким даром обладать
Предвиденья.
Твой взор года пронижет.
Но никому не сможешь доказать,
Что это так и что тобою движет.
Ты этой пыткой весь свой долгий век
Пытаем будешь.
Жребий тот ужасен”...
 
“А Русь?”
“Грядёт, упрямый человек,
И горе ей, и слава, и...” —
“Согласен!
Не продолжай, таинственный старик.
Готов на всё, коль ты промолвил “слава””.

Тут грянул гром, и старца светлый лик
Исчез, как дым.
Очнулся Смагин.
“Право,
Ночные бдения сведут меня с ума.
Я, кажется, вздремнул...
И сон какой-то глупый.
Прав Фамусов: учение — чума.
Пойти к Михайле да наесться супу!”

                Сима Смагин, № 8. 1912.