Вопрос о переходе встает неслучайно

Вопрос о переходе встает неслучайно

Переход — это проект истории. Но одно дело, когда вопрос поставлен историей и решается бессознательно. Другое дело, как этот переход осмысливается людьми и как он ими осуществляется, сознательно или бессознательно. И само собой разумеется, сознательный фактор здесь ограет решающую роль. А разрушающаяся система, напротив, насаждает невежества. И кто же в этой ситуации должен спасти людей, привязанных к этой умирающей системе? Государство, которое оказалось в руках владельцев денег и функционирует в их руках по исторической отработанной программе и служит накоплению денег в руках отдельных людей? Не забывайте, государство тоже есть система, которая работает по заложенной программе. И по этой программе оно вообще может огбщества привести к краху.

В истории сначала совершаются переходы из настоящего к будущему, а затем размышляют, сравнивая настоящее с прошлым. Этот переход предполагает разрушение наличной реальности, в которой в результате люди оказываются в неопределенном состоянии, оказавшись между прошлым и будущим. Вот эту историческую ситуацию мы и переживаем, объективно не имея правильного сознания перехода. И если бы государство могло бы дать этого сознания, то зачем активность личности, и люди просто могли бы усваивать знания, генерирующие государством. В действительности мы имеем дело с индивидуализацией не только общества, но и государства, в силу которого парализуются общественные механизмы развития и в силу вступают индивидуальные. Однако ум индивидов оказался неспособным воспринять эту обстановку не только в силу ее неожиданности, но и привязанности к умирающему устройству как продукт этой организации. И поскольку прошлое и будущее в этот момент истории сосуществуют в настоящем, то этого неопределенного состояния и называют хаосом именно из-за ее неосмысленности. Поэтому цивилизацию сегодня характеризуют безумие и хаос. В любом случае нет сознательного общественного развития, пока не анализировано прошлое и не выявлена его особенность в сравнении с настоящим и будущим. Ведь если опираться на индивидуальное сознание, то для него не существуют таких категорий вообще, кроме биографий и жизни отдельных людей. Историю характеризует не отрицание, а удержание всего положительного, что находится в прошлом, только от которого мы и отталкиваемся к будущему. Голое же отрицание, с которым мы имеем дело сейчас, поэтому есть лишь результат регресса, совершающегося бессознательно, то есть результат разрушений, преобладающего над созиданием, в котором тенденция будущего еще не выявлена. И мир еще не знает, для чего он разрушается и куда он собирается переходить.

Но главная цель истории, которую она ставила на предыдущем этапе – движение к будущему, утеряна в результате распада общественного взгляда и, в еще большей мере, исторического взгляда у индивидов. А что могут вскрыть в этом хаосе рассуждения разобщенных индивидов, индивидов рассеянных? Да ничего. Это миллионы и миллионы разрозненных людей, живущих в различных разрозненных странах мира и рассуждающих с позиции своего собственного блага, не видя перед собой ничего, кроме самого себя.

Мы живем в реальном мире, а не воображаемом, мечтаем, создаем идеальные модели, конструируем свое будущее, и все они вполне воспринимаемы и познаваемы. Но за период неограниченной власти денег, рассеявшей людей, мы мир превращаем в миф и в нем запутываемся сами, лишившись общественного и историческоговзгляда. В постсоветском пространстве все общественное развитие вдруг оказалось под неограниченной властью денег, а, следовательно в руках отдельных людей. А это объективно привело к разрушению общественных механизмов развития и к установлению индивидуальных. Засилие олигархов, произвол богатых и бесчинства высокопоставленных чиновников! А это в свою очередь выдвинуло вперед индивидуальные рассуждения. И интересно здесь ведь то, что в миф мы сразу превратили социализм, сделав для себя единственной реальностью Запад, а потом вместе с Западом в миф превращаемся и сами. Поразительно индивидуальное сознание и опора на него!

Люди, действительно, на протяжении многих лет искренне боролись за то, чтобы построить светлое будущее, не подозревая, что окажутся в уродливом рыночном обществе. И поразительно, что они и теперь отчаянно, изо всех сил, кажется, борются за то, чтобы сделать «разумным» это уродливое общество, и в этом они снова видят своё светлое будущее. Так уж устроено наше сознание, что ему не так просто выходить за рамки наших объективных связей, к которым мы привязаны, как ребёнок привязан к матери. И ясно, всё это не обман, обнаружеившийся на другом уровне развития, а диалектическое развитие реальности.
Но через него мы идём к своему будущему, совершенно неизвестному нам и представляемом только через понятные нам мерки стремления человека к его собственному благу, которое сегодня возведено на уровень созидательной силы в его наиболее отвратительной форме самоотчуждения человека. Что как раз является отрицанием предыдущей формы, которая затем превращается в свою противоположность, в свою очередь, отрицаясь более высокой формой, которую она сама породила. Но для нас самым важным было разложение социализма и неожиданное появление рыночного общества, в котором всё как раз подверглось неожиданному превращению, и в результате мы опускаемся даже на уровень дикости. И мы растерялись и впали в забытие, как раз не поняв диалектического характера этого развития, в котором капитализм, восходивший исторический за более чем триста лет, теперь, умирая, совершает это движение в обратном порядке. И куда более прав был здесь Шпенглер, чем теоретики постиндустриализма. Ведь последний никак не согласуется с пауперизацией населения, увеличивающейся по своему масштабу охвата.   
Для здравого смысла, конечно, важно жить комфортно, и ему нет необходимости размышлять об общественном благе. Но ни одно общество никогда не ставило задачу дать благо каждому отдельному человеку и ограничить жизнь общества изобилием благ и потреблением. Это было бы абсурдно. Изобилием и сказочным богатством только заманивали людей, обещая его им в неопределённом будущем, чтобы в людях не погасла вера в него.  И этот обман работал всегда.Так происходило до сих пор, и теперь у нас пытаются использовать этот извечный приём, не подозревая, что он уже изжил себя и зреет новое сознание. И никогда в истории не было такого уникального случая, чтобы люди вполне цивилизованные и культурные оказывались в подобном неопределённом состоянии и чтобы для них бесследно исчезло не только будущее, но и прошлое, и они оказались поистине порабощёнными собственными стремлениями, ослепившими их.