Проза. Заметки о Паланге

Реабилитационная больница.
Она находится в г.Паланге – если в России кто-то помнит этот маленький курорт на Балтийском море. Сейчас, в июле 2017 г., почти как и везде – дожди и холодно. Пляжи пустые, море штормит. Было пару дней теплых, но на пляже только жалкое подобие того, что было здесь во времена СССР. Цены на питание в ресторанах дикие, мест свободных по городу много. Я приехал на реабилитацию на 24 дня. Что за больница, для кого – только догадывался. Много писать о быте не входит в мои планы. Это только заметки, впечатление от того, что увидел. Непростые впечатления.
Итак – это больница для людей с нарушением двигательной функции. Причины совершенно разные: врожденные заболевания, такие как ДЦП –детский церебральный паралич, приобретенные – энцефалит – от элементарного герпеса, например, операции на коленном и тазобедренном суставе, различные травмы головы и то, что мне просто неизвестно. Есть передвигающиеся, колясочники и лежащие. Лежачих много, но их практически не наблюдал.
Общаясь и наблюдая, выделил некоторую закономерность. Все, кто попал сюда после операции коленного или тазобедренного сустава, были грузные, даже толстые люди. Много женщин, вес которых явно превышал 80-90 кг., а чаще и больше. Они ходят по больнице, им тяжело, выражение лица у большинства мучительное, стонут, жалуются и обсуждают свое здоровье.
А я смотрю на них и думаю: вот ты всю жизнь жрала все, что попадется, нарастила массу жира на заднице, животе, бедрах, ждешь лечения, а виновата сама, это ты сама создала свою жизнь, выстроила так, что в общем-то не старом возрасте 50-70 лет ты сейчас жирная корова и развалина. Страдающий нытик по своей расхлябанности и безразличию, жадности к пище и ее доступности, этому мерзкому чувству чревоугодничества. И поэтому твои суставы на коленях, на бедрах не выдерживают этой огромной нагрузки десятками килограммов сала. И разваливаются, хрящ стирается, суставы без хряща трутся друг о друга, причиняя естественную сильнейшую боль. Ты никогда не занималась физкультурой, думая, что муж и так обязан любить. Или говорила – «хорошего должно быть много и мужчина не собака – на кость не бросается». Ну да – любить твое дряблое, жирное тело, с целлюлитом и жировыми ямками. И дети должны любить и гордиться этим мешком. Они, конечно, любят, но про себя думают, что ты уже на хрен отжила, и сейчас это только длительная агония   не известно на сколько лет, мучительная для и этого тела, и родных. Это же надо так не любить себя, с таким пренебрежением относиться к этой единственной и неповторимой жизни. Да нафиг этот кусок мяса, жаренную картошку с салом, блины, вечерние ужины и постоянное жевание перед телевизором. Только думать об этом надо было начинать в 30 лет, а не тогда, когда все плывет, колышется и дрожит в движении.
Мужики такие же, все проблемы одинаковы. Как толстый мужик с костылями, так спрашиваю – операция? И заранее знаю ответ – да, коленный сустав (тазобедренный – как вариант) заменили, или хуже – оба, и вот болит и там, и сям.
Грустное зрелище.
Я почему о них пишу? Впечатление такое, грустное, тяжелое и вызывающее удивление своим пох отношением к самому себе.
Но – сочувствую. Или – почти сочувствую. Тут типажи разные встречаются. К нам за стол тетку посадили. Как увидел – так типаж был ясен изначально: узкие губы, кончики опущены, в очках, взгляд злой, все посматривает на окружающих. Такие тетки бывают мерзкими чиновниками, все знают и всех учит. Про гороскоп заговорили, она сказала, что ЛЕВ.
- о – говорю – Лев это характер. Трудные жены, наверное.
А про себя думаю, судя по внешнему виду и некоторым деталям поведения, что это злой, примитивный и недалекий субъект, для которого отсутствует понимание душевных переживаний другого человека, типичный эгоистичный экстраверт.
Она постоянно заглядывает в наши тарелки, забирает хлеб из кафе, говорит прописные истины, нередко – не в тему, а также все время сводит к своим проблемам, мол – я, мне, у меня, ко мне, для меня. Да еще в первый день, когда видимо ей место еще толком не было определено, и пайку не назначили, нахально взяла и слопала мое первое и второе блюдо, без малейшего сомнения. Не стал разбираться, нервы берегу, там всегда накормят.
Да – через 3 дня до нее дошло и она спросила – почему жены-Львы плохие?
- Ну что вы – отвечаю ей – я за три дня уже и мнение поменял, да и забыл – что три дня назад сказал.
В общем – отвлекся я на эту особь.
В кафе – кушает 160-200 человек.
Практически все пациенты на костылях или с одной палкой. А эти все «третье-четвертые» ноги сделаны из алюминия. И вот когда вся эта толпа идет в кафе, то со стороны вид сплошных палок и костылей, белых, блестящих, полуматовых, создает странное впечатление. Они идут, постукивая о пол, нередко переговариваясь между собой.
А на улице – летают чайки, кричат резкие слова и фразы. Вот чайка – вроде красивая птица, но голос противный.
И как-то мне возникло сравнение: вот ползут по земле эти 160-200 подстреленных чаек с перебитыми крыльями, и этими белыми палками, и костылями, как подбитым крылом, тыркаются в землю, пытаясь вспомнить, как летали по воздуху, среди ветров, и шелестят, перестукиваются эти крылья-костыли – стук, стук, стук, они пытаются поднимать голову, а ничего не получается, кончился свободный полет. Кончился.

Кабинет кинезитерапии. Это кабинет, в котором масса приспособлений для развития мелкой моторики. Это и штыри с резьбой и закручивающимися болтами, которые упорно крутишь, чтобы пальцы работать стали, и большие полукольца, прикрепленные к доске с нанизанными колечками, которые пациент передвигает с одной стороны на другую, и смешанные вместе монетки и камешки в миске, из которой выбираешь только монетки, и тонкие палочки толщиной 2 мм, которые разбрасываются по столу, а ты их собираешь в банку, и многое другое.
Захожу в кабинет. Недалеко за столом вижу мужчину лет 40-45 со шлемом на голове черного цвета, похожим на велосипедный. У него крупные черты лица, по-мужски он привлекателен. На коляске. Замечаю, что он смотрит как бы вдаль рассеянным взглядом, без концентрации и внимания на вошедших людей. Мне его взгляд напомнил ящерицу, которая застыла с невидящим взглядом, не моргая, статично созерцая происходящее. Руки лежат на столе. Инструктор, обращаясь к нему, говорит- Влад, вот эти кубики, складывай один к другому.
Влад медленно поднимает голову на девушку, легкая улыбка появляется на его губах, и видно, как он пытается совершить движение, берет в руку один кубик, медленно подносит к другому кубику и вновь застывает.
- Влад – не ленись.
Влад вполоборота смотрит на девушку, потом замечает меня и что-то пытается сказать, легкое подобие улыбки появляется на его губах, эта улыбка обращена ко мне, у него хороший, глубокий взгляд, и я понимаю, что он слышит, его мозг реагирует, но из-за какого-то заболевания он не может, наверное, осознать потребность делать то, что говорит инструктор. Он опять улыбается, в этом подобии улыбки просматривается чувство вины, неловко, даже слегка, как мне кажется, качает головой, и снова застывает. Чуть передвигает правую руку к этим кубикам и молча останавливает движение руки. Все очень статично, за окном – Паланга, деревья шумят, море невдалеке, а он в кресле практически без движения.
- Влад – тут инструктор берет мягко его за руку и слегка руководит, направляя ее к кубику и подталкивая к действию – вот, смотри, ты берешь кубик и соединяешь с другим.
Другой кубик лежит тут же, на столе, на расстоянии каких 15 см. Влад поднимает взгляд на склонившуюся к нему девушку, на лице вновь появляется улыбка, видно, что он мысленно хочет совершить действие, но только слегка шевелит пальцами и на 2-3 см пододвигает кубик и, смотря на девушку, улыбаясь, замирает. Он не двигается.
Я вижу эмоции на лице, а может это только тень эмоций, которых никто из нас не в силах почувствовать и оценить. Но они есть, есть эмоции, он живой, чувствующий, осознающий так, как способен осознавать его искалеченный болезнью организм. Я понимаю это, смотрю ему в глаза, махаю головой и взглядом пытаюсь показать поддержку.
Это деликатная ситуация, тут не кинешься с расспросами и ахать-охать не станешь, ведь тебе самому неизвестно – что произошло с этим человеком.
Он улыбается, улыбается конкретно мне, улыбка такая же слегка обозначенная, только чуть раздвинулись губы, ничего голливудского, только в глазах, во взгляде эмоции, доброжелательные, глубокие, детски наивные и искренние, чистые, и это вызывает в душе сложные, неожиданные эмоции. Не берусь бросаться прилагательными для их обозначения, но непростые переживания пришлось испытать.
- Влад – ну ты, наверное, устал – говорит инструктор – и через некоторое время санитар забирает коляску и увозит Влада в палату.
- Что с ним было? – спрашиваю девушку.
- Травма головы. Его избили какие-то люди.
Я, конечно, могу представить себе эту картину, мой один приятель, весельчак, бабник, позитивный человек, в начале 90-х получил бейсбольной битой по голове и всю оставшуюся жизнь еле передвигался, наполовину парализованный, с нарушенной речью и поддерживаемый в жизни только женой, пока не умер в этом году.
Это ужасно, какие-то дебилы калечат на всю жизнь человека, и часто ответственность не соответствует последствиям, потому что судьи видят только бумаги с сухим текстом медицинского заключения, а их бы в больницу и заставить поухаживать за потерпевшим.
Следующий раз я увидел Влада в коридоре. Его на коляске вез санитар, что-то мне показалось неестественным, и я услышал, как другой санитар кричал вдогонку – шлем забыл!
И тогда я присмотрелся.
У вас никогда не возникало чувство необъяснимого ужаса и жути от увиденного? Как будто в груди что-то проваливается и эта эмоция – как резкий, неожиданный удар под дых, в ней и страх от зрелища, и растерянность, и стыд – все вместе.
Он ехал в коляске на меня, и я отчетливо видел, что лобная кость слева была проломлена и эта яма, покрытая частично волосами, шла выше, к началу теменной кости. И я понимал, что мозг его поврежден, что хирурги с костями черепа пытались удалить поврежденное и склеили черепок как смогли.
Получается – смогли. Склеить.
Ева:
В очередной раз вхожу на занятия в кинезитерапию. Проходя к месту вижу сидящую в коляске девушку, и сажусь напротив. У нее наклонена вниз голова и руки полулежат на столе. Пальцы левой скручены характерно. Вижу, как она пытается поднять голову и посмотреть на меня, это заметно по движению поднимаемых бровей. Понимаю, что это – ДЦП, детский церебральный паралич. Наконец ей это удается, голову она не может удержать в зафиксированном положении, ее качает, но, подняв глаза, она смотрит на меня и вдруг улыбается широкой, трудно контролируемой улыбкой человека с ДЦП. Рот раскрывается широко, гримаса лица не поддается ей так, как бы она верно хотела, но улыбка яркая, искренняя, радостная.
Перед ней доска с отверстиями по 2 см, а рядом коробка с короткими палочками разных цветов, и она, судя по тому, что уже несколько палочек вставлено в отверстия в доске, занимается составлением этих узоров. Инструктор сидит рядом, при мне берет в руки левую руку девушки и мягкими движениями поглаживает, чуть массажирует.
- Ева – продолжай складывать – говорит она девушке.
И в этот момент эмоциональный порыв толкает меня положить руку на правую руку Евы, и я ей говорю – ты очень красивая, у тебя получится – и мы оба улыбаемся друг другу.
А Ева действительно красивая девушка, волосы зачесаны назад и собраны на затылке, высокий чистый лоб, красивый ровный профиль с аккуратным носиком, серые глаза, чуть выпуклые губы.
- какой у тебя красивый маникюр – говорю, замечая, что ноготочки аккуратно пострижены и покрыты коралловым цветом. Пальчики у Евы идеальной формы, тонкие, ровные.
Она наклоняет голову, я понимаю, что ей стоит больших усилий каждое движение.
Я почитал потом: Основные причины ДЦП — повреждение клеток мозга ребенка в результате кислородного голодания, вызванного гипоксией или асфиксией, или травмы, полученные в дородовый или послеродовый период. Развитие ДЦП также могут спровоцировать инфекционные и эндокринные болезни матери во время беременности, неблагоприятный радиационный фон, преждевременная отслойка плаценты, половина детей с ДЦП рождаются недоношенными. Это заболевание центральной нервной системы, при котором происходит поражение одного (или нескольких) отделов головного мозга, в результате чего развиваются не прогрессирующие нарушения двигательной и мышечной активности, координации движений, функций зрения, слуха, а также речи и психики. Сниженная способность к обучению, косоглазие, нарушения слуха, плохая речь, нарушение глотания, слюнотечение и нарушение моторной координации. Большинство взрослых людей, страдающих от ДЦП, подвержены особому сочетанию слабости мышц, боли и усталости, которое обусловлено нарушениями, ставшими результатом болезни, деформации костей, артритом. Усталость часто является очень серьёзной проблемой, поскольку на выполнение любых движений люди, у которых наблюдается церебральный паралич, используют в 3-5 раз больше энергии, чем представители трудоспособного населения.
И вот в результате нарушений какие-то нейроны не идут туда – куда надо, возможны электрические излишние напряжения в мозгу, не работает первичная моторная кора, дополнительная моторная область, отвечающая за координацию.
А Ева продолжала напряженно складывать эти палочки в ряд, правая рука у нее была подвижнее, на левой скручены пальцы, и инструктор, медсестра, с какой-то нежностью помогала Еве, ее левой руке, поглаживая и распрямляя пальчики, хоть попытаться ухватиться за палочку. Ей было тяжело, от напряжения порозовело лицо, добавив живости, она сосредоточенно скривленными пальцами левой руки бралась за очередную палочку, но та выскальзывала, не поддаваясь.
Изредка Ева поднимала голову и снова улыбалась широко, искаженно, и, наверное, неестественно и даже не эстетично с точки зрения несведущего человека.
Но я видел радость, видел чувство в этой девочке. Или – девушке, ведь ей лет 18-20.
Рядом были то отец, то мать, немолодые и настроенные позитивно, разговаривали с Евой.
Ответы ее было невозможно понять, это были просто звуки – АА…ЫЫ… кивание головой придавало смысл и интонацию звукам.
У нее такая красивая улыбка.
Я вышел, сидел на скамейке возле лифта, когда Еву повезли в палату мимо. Увидев меня, она обрадовалась, расплылась в своей неповторимой улыбке и вдруг протянула мне руку. Я мгновенно откликнулся и пожал ее правую ладонь, теплую и нежную.
- Все будет хорошо, девочка – проговорил ей, совершенно не представляя себе – а что же должно быть хорошо, но я точно в это верю.