У Черной речки. На годовщину смерти Пушкина

Видно, плод великий вызрел-
Сам Господь своей десницей      
попустил, подвел под выстрел,
ткнул прицелом в поясницу.   
Триддцать семь. И смерть. И слава.
Извержение вулкана.
На века застыла лава,
рухнув в слезы океана.
Знамо - плоть не устояла
перед капелькой свинцовой:
вся Вселенная застряла
в его косточке берцовой.
Я намного дольше прожил.
Может, счастье не такое?
Может, я не вышел рожей,
или что-то здесь другое?
И такое ль это счастье -
быть убитым подлой пулей
не за бунт, иль соучастье -
за бодание с горгульей?
Видно, все мои потуги
Бог не принял - не заметил:
ни стишка из смутной вьюги   
охов, вздохов -  междометий...
Может слишком уж простое      
мне досталось в жизни бремя.
Я-то кто? Дитя "застоя",
выкинутое во Время?..
... Березняк у Черной речки.
Тишина. Сучок не хрустнет...
Мы - смешные человечки -
в повседневной нашей грусти   
пред безмерностью запросов   
упадаем на колени.    
В старину - великороссы,
нынче - просто населенье.         
Есть во мне запал. Я -  Этна,
Льюльяйльяко и Визувий. 
Есть потенция поэта:   
весь набор людских безумий.      
Но живу, как кот ученый,
одинокий в мире целом...
Никогда у Речки Черной         
не стоять мне под прицелом.