frvr

Знаешь, Джо, я в ДавОс пишу тебе, и, увы,
Мне пришлось вчера получить люлей от бывшей жены,
От твоей жены, солнце, которую, кстати, ты
Обожал из-за тупости милой и впечатляющей красоты.

(Я тогда поняла, что ты - ни туды, ни сюды,
И над башкой твоей бессильны все мировые суды.)

Вспоминала недавно, как вышло, что ты, дикий пёс,
Променял пресну воду Оки и печальный шелест берёз
На холодный и горный противный швейцарский Давос,
Уехал, помню, только слез с тех самых колёс.

(Ты на своих лыжах, Джо, всем дамочкам теперь сердечки снес,
Но я знала всегда, что в тебе привлекательней мозг.)

Я скучаю, Джо, пусть я пакостно много вру,
Но пока ты пожёвываешь чёрную/красную икру,
Мне кажется, я без писем совсем умру,
Таская печаль в животе, как старая кенгуру.

(В зоопарках ты их любил, а из птиц дергал по одному перу,
Говорил, что спасаешься веером в немыслимую жару.)

Ведь мы были с тобою когда-то как Дейл и Чип.
Ты мне навсегда от машины одолжил ключи,
Бывало, кричали тихеньким словом "молчи",
И были б с тобою мы братьями, нас никто бы не отличил.

(Мы были злыми и юными, родными были почти,
Да и сейчас родны, ну, разве что мамке никто не стучит.)

Тогда, Джо, меня прошлым и пошлостью орошив,
Ты рвался творить, выбирал для покорения тыщу вершин,
Я тебе наливала водку с собой в кувшин
И ты в самой жизни, во всем живом, даже мне не чаял души.

(Зачем-то взрослеть мы с Джо всегда шибко спешим,
Зная даже, что следующий мир - мерзко паршив.)

Теперь, читая о политике и власти/контрибуциях,
Нервно смеясь, если над близким близкие стебутся,
Глядя на улыбчивый рот в стеклянное блюдце,
Думаю о том, что мне хотелось бы вернуться.

В те времена, когда ты - голоден и безбожно пьян, -
Читаешь какую-то чушь, как умник, но по отраслям,
Я, милый, что хочешь, ну, вот, верь, что угодно отдам.

Только б остаться такой, как была: без ума,
с тобой
и форева янг.