Токи, осколки и призраки

Твоих пальцев виденья.
Нашатырность ладоней.

Говорить с твоей тенью —
Хуже всяких агоний.

Лучше всякого рая —
Видеть снова два неба
Без конца и без края
На лице твоём. Век бы
Любоваться тобою,
Прикасаться к виденьям...

... Смесь огня, зла и боли —
Говорить с твоей тенью.
Кто всегда на свободе?
Кто по жизни в темнице?
В голове моей ходят,
Воздвигают гробницы,
Словно в память об этом,
Не случившемся даже,

Гроб молчащих секретов
Вдруг вскрывают для кражи.

В голове твоей — что-то.
Что-то — дальше и выше
Облаков, горизонта.
Небеса твои дышат.
Но — страшней горизонта.
Но — страшнее агоний.
Дождь кислотный.
Без зонта.
И за ложью погоня.

За свободой свобода.
За погоней погоня.

Быт жестокой погоды,
Воровства, беззаконий,
Воровства чужой веры
Или, может быть, счастья.
Крепко заперты двери
В твой, разбитый на части
("Боже! Сколько их?! Сколько?!"),
Мир, деленье познавший,
Мир, познавший проклятье.
Лишь один из осколков,
Безвозвратно пропавший,
Помнит наши объятья.
А все прочие помнят
Остальное, другое.
В голове твоей комнат
Даже больше, чем горя.

А в моей — лишь картинка,
Как ты счастье штампуешь,
Как ты с кем-то в обнимку,
Как кого-то целуешь.

Я люблю тебя! Боже,
Это — дальше и выше,
Мы с тобой так похожи,
Мы с тобой не похожи,
Я тебя ненавижу.

Ненавижу всех женщин.
Ненавижу все строки.
Мир становится меньше.
Всё становится меньше.
Вроде, смерть на пороге.

Небеса — два вопроса, —
Ничего нет бездонней,
Я напрасно боролся.
Нашатырность ладоней.
Уплываешь к обрыву,
Невесома, красива.
Не могу дотянуться.
Вроде, жизнь на пороге,
На обрыве, на срубе.

В волосах твоих — токи.
Если к ним прикоснуться,
То весь город отрубит.

И, оставив без света
Всех, кто просто был рядом,
Поделись со мной ядом,
Не делись со мной ядом.
В волосах твоих — боги.
Умоляю, не надо.

За победой победа.

Раз — ударило током.
Два — ударило током.
Три — ударило током.
Жизнь — за током погоня.
Жизнь и смерть — за порогом.
В перерывах от боли,
Этих салочек с тенью
Дай мне пальцев виденья,
Нашатырность ладоней.