За горизонтами

Дух мой с детства чего-то прекрасного, сложного
требовал,
К сожаленью, тогда в основном аскетичный был
век.
Да и денег в кармане шальных просто-напросто
не было,
Чтобы взять и с разбегу потратить на некий
простой арт-объект.

А что в жизни-то видел в те годы, когда был
мальчишкой, я?
Виноградник у дома, да в школу обыденный
путь,
Мне отдушиной были подшивки журналов лишь
с книжками,
И стремление в мир хоть глазком, пусть одним,
заглянуть.

И, казалось, что был он серее французского
серого —
Старый пригород давних забытых мальчишеских
лет,
Там купил я  картонный и серый предмет —
бинокль-стерео.
Чтоб увидеть в него весь зовущий к открытиям
свет.

Это было как дивное чудо, как пятнышко
светлое
В серых буднях, и тайна мне прямо глядела
в лицо.
И часами рассматривать стерео-фото мог
эти я,
С видом царственным царских прекрасных
старинных дворцов.

Любовался аллеями лип в строгих павловских
парках я
И покоями пышными взбалмошных
императриц.
И весь мир становился цветным с ощущеньями
яркими,
И летели мечты мои белыми птицами
ввысь.

Станут близкими людям когда-то планеты
далёкие,
Островами в холодных морях неземной
пустоты,
И когда-то гулять по ним смогут заочно
двуногие,
Наводя с ними дальние радио-
телемосты.

Далеко где-то в зябких песках марсианской
пустынности,
Где-то мой на колёсах мятежный слоняется
дух,
Словно сам, но железный, меж рыжими дюнами
ныне я
К голубому закату по каменным плитам
иду.

Узнавая в случайных осколках меж бледными
бликами
Средь скоплений камней и в просторах
зелёных песков
То фигуры людей, то статуи со страшными
ликами
Неземных, марсианских кровавых и мёртвых
богов.

Почему-то так, всё-таки, в жизни и важно,
и нужно нам,
Покидая убежище сумрачных мифов и
книг,
Из скорлупки своей выбираясь в реальность
наружу, вон,
Убеждаться всё время в том, как этот мир
разнолик.




















Дух мой с детства чего-то прекрасного, сложного
          требовал,
К сожаленью тогда в основном аскетичный был
          век.
Да и денег в карманах шальных просто напросто
          не было,
Чтобы взять и с разбегу потратить на некий простой
          артобъект.

А что в жизни я видел в те годы, когда был
         мальчишкой?
Дом свой с садом, да в школу обыденный
         путь,
Мне отдушиной были подшивки журналов
         и книжки,
И стремление в мир  хоть глазком, пусть одним,
         заглянуть.

И, казалось, что был он серее французского
         серого
Старый пригород давних забытых мальчишеских
         лет,
В канцтоварах купил я картонный
         бинокль-стерео.
Чтоб увидеть в него весь зовущий к открытиям
         свет.

Это было как дивное чудо, действительно
         что-то!
Мне смотрел мир таинственных образов прямо
         в лицо
Мог часами рассматривать я эти
         стерео-фото
С видом царственным царских прекрасных
         старинных дворцов.

Любовался аллеями лип в строгих
         павловских парках,
И покоями пышными взбалмошных
         императриц.
И весь мир становился цветным и особенно
         ярким,
И летели мечты мои белыми птицами
         ввысь.

Нам планеты далёкие, знаю, когда-нибудь
         будут
Островами в холодных морях неземной
         пустоты,
Виртуально гулять  по ним смогут
         когда-нибудь люди,
Наводя с ними дальние радио-
         теле-мосты.

Далеко где-то в зябких песках марсианской
         пустыни
Где-то мой на колёсах мятежный слоняется
         дух,
Словно сам я, железный, меж рыжими дюнами
         ныне
К голубому закату по каменным плитам
         иду.

Узнавая в случайных осколках и солнечных
         бликах
Средь скоплений камней и в просторах
         зелёных песков
То фигуры людей, то статуй искажённые
         лики
Неземных, марсианских, кровавых и мёртвых
         богов.

Почему-то так, всё таки, в жизни и важно,
         и нужно,
Покидая убежище сумрачных мифов и
         книг,
Из скорлупки своей выбираясь в реальность
         наружу,
Убеждаться всё время, в том, как  этот  мир
         разнолик.

(2021)