Бестиарий Горгулья

Я таскал коробки до седьмого пота и домой опять вернулся утром рано. Для студента не найти другой работы — только грузчик… или, может быть, охранник: вариант, сказали, лучший для учёбы, смена дома, смена здесь, с баблом порядок. Мне сказали — не раздумывай, попробуй, если что — назад вернёшься без досады. Вот начальник — у него на пальцах шрамы, но зато в словах его немало веса.

Нас послали охранять старинный замок — десять башен и бескрайний сад у леса. Территория огромная — хоть пой здесь, хоть устраивай турниры — не услышат. Для обхода сада точно нужен поезд. Хорошо, что не бывает здесь воришек, от ворот бежит любой быстрее рыси, так зачем же охранять, как партизанку?
Но случайно кто-то раз проговорился: охранять не замок, а людей от замка.

В коллективе было всё спокойно, точно, но и нас не покидал ответ мальчишек. Мы стояли днями каждый в разных точках, но никто не соглашался лезть на крышу — высоко и страшно, побазарить не с кем, впрочем, дело было, может быть, во вкусе.

«Но зато отлично видно перелески» —
первым Пит ушёл на пост — и не вернулся.



С той поры начальник стал угрюмым, злобным, на «высокий» пост поставил жёсткий график. Мы о страхе рассказать хотели в лоб, но наш упырь нам пригрозил гигантским штрафом. Кто ушёл — того не видели ни разу, даже думать о посте — такая скверна…

Вот и мой черёд испытывать свой разум — если будет, что испытывать, наверно. С крыши вид, конечно, более чем классный, в горизонте видно горы — только гуглить. Я иду, и небосклон под утро ясный.
И по краю крыши скорчились горгульи.

Как беднягам не наскучило сидеть тут, ежедневно с высоты взирать на горы? Их ещё наверняка боятся дети… впрочем, дети б не полезли… Что за шорох? Вдруг я слышу: где-то — дьявол! — Пит смеётся, и над старым замком стаей кружат птицы.

Крыш касается проснувшееся солнце. Почему-то не могу пошевелиться.