Стриптизерша

Подходило к концу двухмесячное пребывание Алексея в Канаде.
В последний  вечер зять возил его на машине вдоль берега Онтарио по хайвею, взобравшемуся на эстакаду, откуда открывался замечательный вид на ночной Торонто, на озеро. 
Долго любовались прекрасным зрелищем – горсткой небоскребов, глядевшихся в зеркало озера.
 
Пора было возвращаться. Завтра – самолет. Съехали с эстакады, и на одной из улочек случайно увидели стриптиз-бар.
 
– Зайдем? – спросил зять. Алексей пожал плечами, но не стал возражать. Все-таки нечастый он гость таких заведений. Да и любопытно!..
 
…С трудом припарковав машину, вошли. Их встретил полумрак.

 Ярко освещенная сцена оказалась единственным источником света, На ней, удерживаясь за традиционный шест, вихляя телом, теряла остатки одежд стриптизерша.
Небольшой зал амфитеатром спускался к  сцене. На ступенях амфитеатра вокруг установленных столиков сидели зрители – в основном мужчины. Полумрак зала оживляли подвижные светящиеся женские статуи – так казалось. Это отсвечивали свет обнаженные женские тела. Одни сидели на коленях мужчин, другие ходили вокруг столиков, третьи танцевали…
 
Сели за свободный столик у самой сцены на первой ступени амфитеатра, заказали пиво.
Алексей огляделся. Полукруглая освещенная сцена ограничивалась провалом (как рвом), отделив сцену от зрителей, там сновали официантки.
Выше полукругом поднимались ступени амфитеатра.
Еще дальше, над проходом, возвышался балкончик на тонких колоннах, на котором полуобнаженные девицы, перегнувшись через перила, высматривали,  как коршуны, потенциальных клиентов…

Алексей с удовольствием смотрел на сцену, где, сменяя друг друга, танцевали ладно скроенные девушки, как бы нехотя роняя одежды.

 Подошла распорядительница, пояснившая (на английском языке, естественно) какими услугами стрип-бара можно воспользоваться, и их расценки.
 
Чтобы просто смотреть на обнажающихся на сцене стриптизерш, достаточно было заказать пиво (недешевое, кстати), 20 долларов стоил сеанс контактного стриптиза в зале, 40 долларов – то же самое в кабинке, 75 долларов – “девочка”. Что под этим подразумевалось, не совсем было ясно…
 
Алексей обратил внимание на соседний столик, где фигуристая стриптизерша обслуживала клиента, демонстрируя, судя по всему, контактный стриптиз, садилась к нему на колени, ходила вокруг него, вихляя задом, прижималась своими прелестями.
Тот заводился, хватал ее, за что удавалось. Она с визгливым смехом отбивалась – он не в праве был ее касаться за те деньги, что заплатил. Но чувствовалось, что это постоянный ее клиент и ему позволялось.
 
– Здесь очень тихо, – рассказывал между тем зять Алексея, поглядывая на соседний столик, от их столика едва прослушивались разговоры посетителей на фоне негромкой приятной музыки.
 – Как-то в Монреале мы попали на мужской стриптиз. Там не услышишь собственного голоса.
Женский визг, крики, вопли, смех сопровождают каждое движение стриптизера на сцене. Кроме того, стриптизеры, как эта девушка, обслуживают клиентов у столиков, и большая удача для какой-либо ошалевшей женщины – ухватить его за увесистые “подробности”, что сопровождается диким визгом и криками. Там – совсем иная картина, а здесь тихо…

Накаркал!
Их спокойствие длилось недолго, полуобнаженные девицы, высмотрев их с с балкончика,  коршунами спархивали, атакуя, предлагали свои услуги.
Сначала подкатила не слишком молодая дева с роскошными формами, затем, еще одна – непомерно длинная, после нее подошла совсем юная невысокая девушка – миленькая, тоненькая, с небольшой грудью и великолепной формы бедрами. Алексею она понравилась и, видя это, зять, не без ехидства кивнул в его сторону, сунув ей в трусики двадцатидолларовую бумажку. Ему бы отказаться, но не мог же он ударить в грязь лицом!..
 
Девушка приблизилась, игриво глянула. Ладная, улыбчивая, красивая головка на длинной шее, узкий торс, едва прикрытые тоненькой полоской полушария грудей, хорошо развитые бедра в крошечных трусиках и точеные ножки. Села к нему на колени, прижалась.

Господи, какая дурь! Его атакует юная дева, а рядом сидит зять и с насмешливым интересом наблюдает за реакцией.
Естественно, страха он не испытывал, но и ни малейшего удовольствия, лишь неловкость и жалость к девочке. Как с нее слетели трусики и лифчик, Алексей не заметил. Ее ноги летали перед лицом – она, как на вертеле крутилась на его коленях, упругие ягодицы уперлись в грудь, спустились на колени, развернулась, теперь стал виден бритый лобок, что создавало мучительное ощущение незащищенности. Она усердно терлась о его джинсы, вызывая сострадание, пробуждая единственную мысль: “так ведь можно занести инфекцию”!
А девушка отрабатывала деньги, мучая и его, и себя.
 
Скорей бы все это кончилось!

Видя страдания мужчины, девушка сжалилась над ним, и, не завершив сеанс, переместилась на свободный стул.

 Зять что-то сказал. Вдруг она вскинулась:

– Вы что, русские? – на чистом русском языке спросила она, – откуда вы?

Зять ответил, что живет в Торонто, Алексей сообщил, что приехал из Киева.
 
Она захлебнулась от восторга! Оказывается, он ее земляк, ее мама живет в пригороде Киева. Назвалась Надей. Оживился и Алексей. Заговорили о родном городе, который она покинула не так уж давно.

Разговор зашел о ее жизни, девушка была довольна работой, посылала деньги маме, с той остались младшие сестры (их бросил отец).

Алексея удивляло, что девушку устраивает такая работа, она возражала, мол, каждый выбирает свое – демонстрировала же она лишь стриптиз без дополнительных услуг.

 Затем почему-то вспомнили о недавней “оранжевой” революции.
 Прожив несколько лет в Канаде, она уже не понимала, как можно “дурить” с подсчетом голосов избирателей.
 
Трудно представить себе что-либо более комичное, чем увлеченный спор обнаженной стриптизерши и ее клиента о политике.

 Они долго и возбужденно спорили, она была против революции, против насилия, Алексей же защищал “оранжевых”. Как она оказалась в трусиках и бюстгальтере, он не заметил. Его зять нетерпеливо елозил на стуле, он уже пожалел о своей опрометчивой затее, сложившаяся же ситуация отдавала тихим безумием…

Девушка заторопилась, время ее сеанса завершилось, пора было приступать к работе. Она неохотно распрощалась и направилась к сцене.
Да и им пора было домой…