Диалог с Саней Седым-Грех ч. 12

ЛЮБОВЬ   ОЗОРНЫЕ СТИХИ

Таня:
   Лето прошеперилось и июнь профукало, грозами похерило, залило дождём. Небо с извержением громыхало звуками, с сыростью прохладною пёрлось прямо в дом. Напугали выстрелы – градины горохами. Молнии да с искрами  гнали водопад. Били мои тыквочки. Молнии всполохами. Летушко! Не надо бы... Кто тут будет рад? Повалило травушку на лугах некошеных, а у пижмы желтые пуговки вразлёт. Лето моё милое, где же ты, хорошее... Мы тобой заброшены, видно наперёд.

Саня:
   Солнце в речке моется, снова тишь, да гладь. Здравствуй моя Троица, лета благодать. По утру туманная даль белым бела. Где же ты желанная, что со мной была? Только погостила и уж до петухов, напекла мне милая сдоб, да пирогов. Любит да торопится, что ни говори... Где ж она, негодница, черт её дери? Уплыла к заутрене, чем-то опоив, растрепав все кудри мне и угомонив. Прибежит, откроется, что о том гадать. Ну а нынче Троица, лета благодать.......

Таня:
    Не понимаю, что со мной... Живут стихи само-собой. Как только в лес я захожу, там их никак не удержу. Они толпятся, лезут кучей... – «Стихи! Ко мне, кто самый лучший»!... Вот так я с ними и борюсь – зову их, строю и... боюсь... что о тебе я забываю... В лесу же... с ними, не страдаю. Вернулся сон, душа притихла, в друзьях-стихах нашёлся выход. Я понимаю... что со мной... Так жаль, далёко ты, друг мой... Не обниму... не удержу... Я без тебя... с ума  схожу.

Саня:
  Утро в дрёме нежно синей, смех в нашёптанных словах, и туман, как белый иней, в тех же самых кружевах. Губ касание, усталость, чуткость, нежность и рассвет. Да рассерженная радость глупой радости вослед. И нет силы, и не спится, и никак не усмирить, что никак не утомится снова что-нибудь творить. Гаснут звёзды, засыпая. Лето. Запах трав и дрём. И, вину не искупая, шепчет счастье о своём. Сон, распавшийся на части. Бред, покоя не найдя. Не спеши, моё ты счастье, никогда не проходя...
      
Таня:
      Пока мы помним о любви, пока о ней поём и пишем, пока огонь горит в крови –  тогда... живём и просто... дышим.
               
                ***
     Я молила богов, я просила пощады, и не знала, как жить, как дышать без любви... Ты один на земле – мне другого не надо, позабудь те слова – «Всё уже позади». Листопадом кружа, пролетают годочки, всё прошло, но при встрече случайной не лги... Если вспомнишь любовь – мы расставили точки, я тебе прошептала, что всё позади. Но горела земля под моими ногами, разорваться могло даже сердце в груди... Я так глупо смогла равнодушием ранить, так же билось в висках – «Позади... позади»... Я молила богов, я просила пощады, и не знала, как жить, как дышать без любви... ты один на земле – мне другого не надо, позабудь те слова – «Позади... позади»... Снова рядом с тобой... пролетели годочки, держишь руку мою – не молчи, говори. Не скажу больше я, что расставила точки, не отвечу тебе – «Всё уже позади»...

 Саня:
     Здравствуй, счастье никакое за пределы и края! Я хочу тебя такою, радость нежная моя. Не тая и не скрывая ничего, как в первый раз, не отняв, не отрывая ни объятий и ни глаз. Не придумав что-то боле, чем что не было и есть, нет такой любви и боли, чтоб не смог я перенесть. Чтобы был совсем и вышел в серой зависти тревог, чтобы видел, чтобы слышал, чтобы делал, чтобы мог... И, оставив никакое под живое «Я твоя», лишь хотел тебя такою, радость нежная моя.....

Таня:
   Ночами без тебя совсем не спится... но надо жить, работать и... дышать. Болтливый дождь стучит по черепице – тревожит болью душу мне опять... В деревне – воздух, светлые поляны... А здесь – асфальт и лужи, и туман. Вся переполнена любовью и дурманом... С тобой бы... на Индийский океан. Болтливый дождь стучит по черепице – депрессия... машины не шуршат... Ночами без тебя совсем не спится, но надо жить, работать и... дышать.

Саня:
    Свалил меня лукавый хмель. Рассыпал напрочь чистым пухом. А утром тёплая постель, да попа толстая под ухом. Упругих ног ли колдовство, груди ли белой безупречность, меня повергли в волшебство и необузданную вечность. И щекотали косы нос, их запах ягодный был сладок. И ахинею снова нёс я им, невинен и не краток. А ты безумною была в своих порывах форм и качеств... И только ночь давно прошла в  восторгах утренних чудачеств.....
 
Таня.
   Могу ли я морозною зимою почувствовать дыхание весны и ощутить объятие с тобою, и будто вновь безумно влюблены... Зарыться в снег на краткое мгновенье и... задохнуться, коль притянет страсть... Долой уйдут малейшие сомненья, умчатся прочь причуды и напасть. А может, лето заколдует зноем, подарит горечь на губах полынь. Как я любила... промолчу и скрою. Теперь моя душа – пустая стынь. Смогу ли я остаться без надежды, без ласки, слов, улыбки и любви... Ты... удивительный,  красивый, добрый, нежный... Но не услышишь... сколько ни зови. Могу ли я горячим знойным летом почувствовать мороз в своей груди, живя во тьме, хотя объята светом... Прошу СЕБЯ: «Не плачь... не береди».

Саня:
    Сарафан да самовар, сватья балалайка, показала свой товар милая хозяйка... Косы, кудри, завитки, красные сапожки, беззастенчиво прыткИ её чудо ножки... Крикнет гостю:– «Подходи, милый, что там жмёшься? Только очень не гляди, а то обожжёшься. Набирай себе в суму камня самоцвета. Да хвали меня куму, коли бабье лето. Примечай, да привечай, тренькай на гармошке. Только после не серчай, что не взял ни крошки»... Брякнет в бубен, застучат звонкие подковки так, что думки зазвучат, будь они не ловки... Разойдётся, не уймёшь, если и захочешь. Ну а ног не унесёшь, то уж пятки сточишь... Побежит во след догнать. Сразу отпирайся. А то вовсе не прогнать, как ни упирайся... Такова, когда изволь и когда желает. Ни себя не помнит коль, ничего не знает... Сарафан да самовар, сватья балалайка, всем покажет свой товар милая хозяйка... Взглядом только поведёт, тут же и разнежит, если к чёрту не сведёт, то всегда утешит... А когда всех перебрав сладко и дотошно, и опомнится, прибрав всё, что только можно...

Таня:
   Не зови... и больше не преследуй, не проси... и вовсе не прощай. Но других, прошу, не исповедуй – обещай мне это, обещай... Надоело глупой быть и строгой, (не сойти б от этого с ума)... Не поняв души, её не трогай – не хочу я этого сама. Не трави, не мучай понапрасну, не мани, не помни, не бери. А найдя, будь ангелом прекрасным или духом в сполохах зари, мудрецом ли, отроком беспечным, всё познавшим и не знавшим мир... Будь хоть чёртом, идолом ли вечным, мой, познавший многое, кумир...
... Нет... зови, и радуй, и преследуй, и проси, и всякое прощай. Лишь прошу – других – не исповедуй... Обещай мне это, обещай......... 

 Саня:
       (от женского лица...)
    Я иду такой походкой, вся вообще –  девятый вал. И в руках со сковородкой, чтоб никто не приставал... Все охочие вповалку и тихонько отползать. Я ещё несу и скалку, чтоб на место указать... Всё хочу и всё умею, хоть внутри всё или вне. Утюгом ещё огрею, если он всегда при мне... Кого выбрать, не решу я, плётку нервно теребя. Не иду я, а пишу я, если впрямь вся из себя... И свой танк рукой толкая, распихав всех, не грубя, из себя я вся такая, просто впрямь вся из себя... Вот такая нынче мода, если голову совать, восхищайся, коль охота, только нече приставать...

    Белый снег, как белый мех, звёздною порошею. Вот и ты, что лучше всех, милая, хорошая... Грусть бы к чёрту восвоясь и пускай забудется. И ни чёрта не боясь, радость пусть потрудится... Убежит стремглав печаль, засверкает пятками. И не грустно, и не жаль осень с непонятками... Белый снег опять на всех звёздною порошею. Вот и ты, что лучше всех, милая, хорошая... Загуляешь, как кума, сладко обозначишься, да опять сведёшь с ума и не заартачишься... И красивою пройдясь и отрадой Божею, всех одаришь, не скупясь, милая, хорошая...




Продолжение:
http://www.stihi.ru/2018/06/20/5831