Лихо

Как много времени прошло,
Двор постоялый изменился.
Приехал я сюда давно,
Такой покой мне только снился.
Хозяин в номер поселил,
И постоянно звал к обеду.
Внизу двора при кабачке
Мы часто с ним вели беседу.

Он мне поведал обо всём,
Кто где живёт, чем душу тешит.
Бывало песню запоёт,
Когда вино его разнежит.
Души добрейший человек,
Его любила вся округа.
Мне был он тоже по душе,
Искать не стоит лучше друга.

И как-то вечером одним,
Он пригласил меня на ужин.
Взглянув в глаза мои, спросил,
- А что от жизни тебе нужно?
Ты веришь в нечесть, колдовство?
Или считаешь предрассудки?
Он улыбнулся с хитрецой,
- Поверишь! Ровно через сутки!


- Вон, видишь, Сыч в углу тоскует, 
Иди, подсядь к нему за стол.
Налей пол штофа, угости. 
И не смотри, что очень зол.
О многом может рассказать. 
Ему в округе каждый верит.
Он видел Лихо и с тех пор, 
Судьбу на глаз любому мерит.

Подсел. И выпить предложил,
Он не глядя, как будто должен.
Махнул в себя один стакан,
И говорит, - Теперь возможно.
Мне дать ответ тебе любой,
Ведь интерес тебя щекочет.
Чего желаешь ты узнать?
Чего душа твоя так хочет?

- Да много слышал я про лес,
Который всех собой пугает.
Живёт как будто в чаще Бес,
И потому там не гуляют.
Охота, ягоды, грибы,
Всё позабыто местным людом.
Ты знаешь что? Так расскажи!
Я благодарен тебе буду.

Он молча взял рукой стакан,
Я понял и его наполнил.
- Ну, что ж !- Он выпил и сказал,
- Всё расскажу, чего запомнил.
Решил я как-то во хмелю
Пройтись по лесу в полнолунье.
Так еле вырвался живой,
Какое было там разгулье.

На мётлах Ведьмы голышом,
Туда-сюда кругом шныряли.
Под елью Оборотни в вой
От света лунного линяли.
Смотрю на это мракобесье
И шевельнуться не могу.
Шабаш в лесу и прямо в ухо,
Кричит Сова! Угу! Угу!

- Но вижу, что вся эта нечисть
Кружится и не чует след.
Как будто в разных измереньях,
Я вижу их. Меня же нет.
Передо мной варили зелье,
Камлали так, что трясся лес.
Пенёк трухлявый окропили,
И из него явился Бес.

Рогатый Чёрт! Хвост, как кнутище,
Всех ведьм вокруг себя собрал.
В развратной оргии всё слилось,
Весь лес от этого стонал.
Не знаю, сколько это длилось,
Дым едкий мне затмил глаза.
Припал устало на колени,
А на траве уже роса.

- Умылся ей, с колен поднялся,
Восходит в зареве рассвет.
Вокруг не видно больше тварей,
Да и следа от них уж нет.
Сыч замолчал. Стакан подвинул.
Я налил, глядя на него.
Во мне кипело много мыслей,
Но я не верил всё равно.

- А может, как-нибудь пройдёмся
На полнолунье в этот лес?
Хочу я сам Шабаш увидеть,
И посмотреть, что стоит Бес.
Ну, а пока я обещаю,
Кормить, поить тебя сполна.
Я здесь и комнату снимаю,
Так что, согласен?  Так до дна!

Недолго времечко текло,
Рогатый месяц рос и рос.
И как-то вечером поев,
Мне задал Сыч один вопрос.
- Ну, что, готов? Не передумал?
В один конец возможно путь.
Ну раз решил, тогда запомни,
Ты только рядом всюду будь.

Страх отпусти, а то учуют,
Рассудок свой не потеряй.
Держись спокойней и смелее,
Судьбу свою не проверяй.
Не удивляйся, что увидишь,
Ответов вовсе не ищи.
Не верь ни в чём нечистой силе,
С меня иначе не взыщи.

Я оглянулся перед лесом,
Пасутся кони на лугу.
Взглянул на Небо, Солнце светит,
И сделал первый шаг во тьму.
Лес был собою необычен,
Всецело тайной поглощал.
Кусты, деревья, голос птичий,
Вселяясь, ужасом встречал.

Сквозь дебри за Сычём ступая,
Цеплялись ветви за меня.
Царапали, одежду рвали,
Сыч тесаком махал, рубя.
Он вырывал меня из цепких,
Костлявых рук живых ветвей.
Я спотыкался, чертыхаясь,
Среди гремучих змей, корней.

К болоту вышли в полнолунье,
Бурлит, дымится, как в котле.
Средь кочек где-то Выпь завыла,
С ознобом дрожь бежит по мне.
- Там, за болотом на опушке,
Если пройдём наперерез.
Упрёмся прямо в пень трухлявый,
Который станет в полночь Бес.

Иди за мной, ступай по кочкам,
Будь осторожен, следуй в след.
Шептал на ухо Сыч мне тихо,
А я уже поверил в бред.
Я видел, как храпит в болоте,
В грязи по пояс Водяной.
Глаза на миг свои откроет,
Следя за жуткой тишиной.

Окинет взглядом всё болото,
Толкнёт Кикимору хвостом.
Чтоб не спала и бдила в оба,
И снова кутается сном.
А эта бестия в зелёном,
Русалку в омут зазовёт.
И обучает чарам дивным,
Что на болоте всех влечёт.

Кричит своим предсмертным криком,
Пугает путника всю ночь.
Чтоб заплутал среди болота,
И увидал Русалку дочь.
От красоты её смутился,
И в омут бросился за ней.
А там уж в Царстве Водяного,
Оценят Душу побыстрей.

Вот так допрыгали по кочкам,
До места, что влекло так нас.
Пред нами мрачная поляна,
Под лунным небом звёздных глаз.
- А вот и Пень вцепился в землю,
Смотри, как светится в ночи.
Сейчас и Ведьмы припорхают,
Ты только в ужас не кричи.

Сыч крепко взял меня за руку,
- Пригнись, я чувствую, грядёт.
Вон, слышишь, Оборотни воют,
Их Пень сейчас к себе зовёт.
Взгляни на Небо, видишь Ведьмы,
Летят на мётлах и галдят.
Глазами не сверкай навстречу,
Они Души твоей хотят.

Извне раздались гул и крики,
Слетелись Ведьмы, словно тля.
Дрожь пробиралась прямо в сердце,
Ликует нечисть, славя Пня.
Костёр горит, в нём зелье варят,
Кипит котёл, пуская смрад.
Крик раздирающий так давит,
Зачем пришёл, уж сам не рад.

На миг  в округе всё затихло,
Карга отведала отвар.
Ковшом черпнула, завывая,
Воздать собравшись Бесу дар.
Вой этот Ведьмы подхватили,
В их трансе чувствуется страсть.
Вся нечисть в унисон завыла,
Даруя Бесу его власть.

Пень окропили весь с лихвою,
Вокруг него собрались в круг.
А лунный свет в него геенной,
В труху вдыхает Беса дух.
Труху сорвал с себя восставший,
Извергся из земли на свет.
Под лунным светом омрачился,
Противней в мире твари нет.

И понеслось исчадье Ада,
Махать рогами, бить хвостом.
Все в окруженьи были рады,
Победе Беса над крестом.
Лукавый, хитрый, изощрённый,
Ключи имеющий от Душ.
Обманом ловит в свои сети,
Потом в Аду играет туш.

Всё завертелось, закружилось,
Слились тела в один клубок.
Я никогда не мог представить,
К чему ведёт греховный рок.
В кулак взяв крестик оловянный,
С душевным трепетом молю.
- Господь, прости и дай мне силы!
Всем сердцем я тебя люблю!

Сыч возвратил меня в реальность,
Встряхнув как следует рукой.
- Ну, что? Ты веришь теперь в крайность?
Смотри, как льётся грех рекой.
Их всех поймала в сети слабость,
Пороком Благо обрести.
Продались Бесу! Чего ради?
Души теперь им не спасти.

Пойдём, пора! Ты всё увидел,
Добавить нечего и мне.
В пути подумай, сделай вывод,
Ты сам знаком теперь извне.
Как долго шли, уже не помню,
Я не запомнил ничего.
Лишь только выходя из леса,
Увидел, как вокруг светло.

Какое счастье видеть Солнце,
Пасутся кони на лугу.
До боли в сердце всё родное,
Отдать всё это не могу.
Всё как-то стало в мире краше,
К себе так манит и влечёт.
Цветы, травинка, муравейник,
Песнь ручейка, что вниз течёт.

Вдохнув прохладу полной грудью,
Я ощутил в себе прилив.
Душевной силы от природы,
И песни всей земли мотив.
Да будет Жизнь! И всё живое!
Душа в бессмертии взлетит.
А за грехи все до прозренья,
Господь-Отец детей простит.

С тех пор немало лет прошло,
Ушёл из жизни Сыч угрюмый.
В таверне я сижу один,
И коротаю вечер хмурый.
Бывает, путник подойдёт,
Который в жизни ищет Лихо.
Я завожу ему рассказ,
Чтоб стало всё в округе тихо.