3. Ты женской опасайся красоты. Д Артаньян

 (третий фрагмент из главы "Гасконцы отец и сын", 2-й том романа "Миледи...")   
       предыдущий фрагмент "2. Я, как невесту, обовью. Д' Артаньян"
             http://www.stihi.ru/2017/06/27/4598)

– ...Меж ждущими побед довольно свар.
   Победы – приз героям, не актёрам.
   Не будь ты Шарлем, я б тебя назвал
   по смыслу ожидания ВиктОром.

   С тобой не прибегаю я к вранью.
   Грозясь, не знаю, где зимуют раки.
   Пока мы пребываем не в раю,
   отлынивать не следует от драки.

   Коль не вредит абракадабра дню
   ученья   твоего, то до атаки
   нить наставленья я тогда продлю,
   поскольку о твоём забочусь благе.
   Твою, возможно, кровь   слегка пролью
   в бою потешном, коль не жаль рубахи...
   ...Служить захочешь честно королю –
   используй в деле совесть прежде шпаги. 

   Коль совесть будет против, осади,
   ведь разума излишне будет бденье.
   Пасть гибельно не только с высоты…
   Страсть к женщинам – залог перерожденья,
    о чём тебе твержу членораздельно.

   Влюблённому дано за край зайти:
   лишиться чести, разума и денег.
   Ты женской опасайся красоты.
   От стерв и     вовсе     каждый – неврастеник.
   А будут в доброте своей просты
   вдруг женщины не только лишь в постели –
   отдай их доброте всё предпочтенье.
   Внимая мне во всём, люби и чтенье.

   Послушный ученик – не      раб      отца,
   но волю соразмеришь ты на    глаз    лишь.
– И в этом что ли – счастье для бойца?
– Сын может        превзойти     отца.                – Да  разве ж?
– Жизнь счастьем, как и кашу, не умаслишь.

Погоня же за ним –    самообман      сплошь,
ведь счастье – не аналог беглеца.
Спонтанность счастья и успех лица…
а дальше по своим лишь ощущеньям
всяк ловит счастье вслед за искушеньем.

Умей от злобных честных отличить.
– А много ль средь военных  моралистов,
способных Божьи     заповеди      чтить?
– Дичают в войнах. А уж без границ-то
жестокость обретает вдвое прыть.

– Теперь они, как белые вороны –
совсем не утешительный исход.
Моральных псов войны… побили войны?
Их  встретишь  ли… раз в год иль через год?
Наверно, что нередкий эпизод,
они в  самопадении  проворны.
– Моральные-то псы самодовольны,
коль чувствуют, как совесть их грызёт!
А совесть не срыгнёшь ведь через рот.

У совести власть в зАмках и на пашнях.
Она смиряет самых бесшабашных.
Прислушаются к ней клошар и князь.
Боль мучеников совестливых –   блажь   их
иль суть? Кто дружит с совестью – не мразь.

– Уж не с того ли ты – заядлый бражник,
  как наш сосед, давнишний лоботряс?!
Ты с горя пьёшь и с  радости,  при важных
и  глупых  обстоятельствах, боясь
приблизиться к безумству с трезвых глаз?

– За светлые б мозги, да в наших башнях,
безбашенно я выпью хоть сто раз!
– Власть разума? На что она сдалась!..
– А ты будь и умён, и остроглаз.
Неважно где: в домах, лесах, на пашнях,
но под огнём, и в схватках рукопашных
в победу верь, не падай ликом в грязь,
будь твёрд и даже внешне безучастных
к тебе людей в цвет радужный окрась.

Мы часто при прогнозах мало ясных
теряемся, в невзгодах копошась.
Отчаянье опаснее опасных
из наших заблуждений, ибо шанс
даётся для усилий ненапрасных.

Хотя… Женатый дважды и на разных,
я, жуть, боюсь двойного иска жён…
– Порой    смертелен     груз проблем непраздных.
А что даст шанс, коль он из несуразных?
Надеждами пустыми искажён,
насмешницей Судьбой сведён к искусству,
по дьявольскому выверен паскудству,
безумный шанс несбыточен, как сон,
для тех, кто будет в краткий срок казнён
по приговору. Шанс, как ни присутствуй…

– Ты сам так часто склонен к безрассудству,
что в мыслях бы твоих устроить шмон
хотел я, дабы знать, как ты… умён.
Ты рвёшься к непонятному и      зуд     свой
берёшь в атаку прежде всех знамён.
Не     думай     лишь, что взор твой обновлён,
коль взглянешь вновь сквозь старые ты щели –
разгадок, вдохновенья, утешений
не жди, уж лучше ты возьми внаём
чужой взгляд изнутри, без искажений.

– Хочу в Париж! Не все ж дороги в Рим…
– Пусть будущий маршрут почти незрим,
причём ещё не выглядит бодряще,
к вершинам путь от жизненных низин
начнёшь ты с наших    мест,     мой юный сын.
Жизнь слишком коротка,  мгновенна  даже,
чтоб быть столь незначительной, как наша.

И вот в чём парадокс, но не секрет:
жизнь из одних лишь горестных нам лет
окажется на деле жутко долгой.
Нельзя быть Счастью вечно недотрогой.

Жизнь – это некий данный нам аванс,
задаток Смерти. Узы нашей сбруи.
Смешение спокойствия и бури.
Смерть – это пуля, выпущенная в нас,
а Жизнь – лишь время для подлёта пули.

– Хочу  свободным  в жизни стать, допреж
того, как смерть свою приму за благо.
– Тебя пугает Смерть как символ праха?
Жизнь – сочный плод. Устал беречь – надрежь.
Лишь тот, кто ото всех свободен страхов
и кто освободился от надежд,

тот может впрямь считать себя свободным.
Свободным, а не просто сумасбродным.
Как добродетель люди храбрость чтут,
но часто Смерть вершит над ней свой суд.

Пока я жив, а ты неподалёку,
свой опыт разделю на нас на всех.
– Проделав в жизни длинную дорогу,
скажи: бывает честным путь наверх?

– Ну, путь святоши я б и  сам  отверг.
Тот, от кого другим нет вовсе проку,
невольно будет честным хоть весь век.
Пусть чувств скопил на целый фейерверк,

придерживаться лишне чувств предвзятых.
Зажиточных завёл иль голозадых –
с товарищами честен будь всегда.
Друзья твои – особая среда.
  Не дай Бог стать предателем в  глазах их!
Дели всех не на тощих и пузатых,
а с теми будь, в чьих душах – широта.
В почёте ль будет твой прогиб у знатных,
суть жизни это или ерунда,
познаешь сам. Но ты не сирота:
себе сам цену выставишь ретиво.
– А встанут господа да в три ряда?
Пред всеми гнуться – что за перспектива?!

По мне – так это грех. Как честь спасти?!
– Лишь с  дамами  сей грех себе простим.
– А  как это? В порядке нечестивом?
Прогнуться перед дамою – быть льстивым?
– Пренебрегать ли действом столь простым?!
И как ещё  усердно-то  мы льстим!
– Хотел бы я жениться на красивой.
– Так будь, чтоб не остаться холостым,
смелее самой дерзостной мечты!
Ищи ты, даже в схватке безысходной,
свой компромисс с Судьбою, в меру злобной.
Не смей сдаваться, падать навзничь ты –
тогда победа станет безусловной.

Порой мужская тактика проста.
Частенько уступает красота
не силе женской  страстности  любовной,
а     слабости      природной, ибо оной
и пользуется днём или в ночи
ряд очень предприимчивых мужчин.
Частенько страхолюдным этим рядом
повержены красотки сплошь и рядом!
Никак фей от козлов не отлучим…
            *           *           *