Иван Лужин Божественный эрос в поэме Богоматерь. О

       Догматичність свідомості – присутність і життя Святої Трійці в житті і
       творчості поета-молитвеника. Так є, бо в Христовій Церкві – догмат Святої
       Трійці є основою.
       Свобода – в основі творчості поета і розкривається в творчості, в
       буттєвості.
       Любов тому – мета і в певнім відношенні є засобом.
       Молитва – єднання зі Святою Трійцею.
       Богоматір – єдина, що виповнена Благодаттю Святої Трійці цілком і
       втаємничено.
       Питерское духовное проникновение в поэму «Богоматір».
       Дяка Ісусу Христу!



   Иван Лужин (поэт-питерец):
   Божественный эрос в поэме «Богоматерь». О любви как о стремлении ввысь

«Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!»
Когда человек хочет сказать о великой любви, он ограничен земным языком и земным опытом. Удивительно, но именно эти ограничения снова и снова свидетельствуют о том, что любовь безгранична.
Лучшая жизнь на земле, по слову оптинского подвижника Амвросия, касаться земли только одной точкой, как обод колеса.
Главное в любви — оно вверху. Не на земле, а в Боге. Бог есть Любовь, воистину!
Но в земном языке только земные слова... А опыт высокой любви — это же опыт уже небесный! Как быть? Как выразить?

Я люблю Тебе!
Це не влаштовує
Найоригінальніші вірші,
Бо люблю — Тебе! —
Божим серцем оголеним —
Бідний родич
Сяючих Ваших глаголів!!!

Человеческий глаз способен видеть фотоны света, хотя это не нужно ему в земной жизни. Человеческий мозг в среднем задействован лишь на 5%. К чему это богатство? К чему? Пока это для нас тайна. «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»!
А пока душа человека пленена земным, то и тело его не у дел, используется на 5%.
Но если тело попадает в экстремальную ситуацию, тогда человек с лёгкостью перепрыгивает через трехметровый забор! А когда душа берётся в руки Любви — как она вырастает! и взлетает!
Слова... И слова у нас по-прежнему земные. Предел выразительности человеческого языка — голос Песни Песней, захватывающее влечение эроса. Более сильных слов нет, всё более сильное, более высокое — уже вне языка, язЫков, разделенных Вавилоном.
Эрос в языке взлетает на четвертую октаву, в глоссолалию — «они напились сладкого вина» — а далее невозможно. Далее уже исихия, безмолвие. Белое безмолвие брачных одежд, веяние тихого ветра — «и там Господь».

Він до-слівник! Він в Божій музиці!!
Я втік — щоб оцей вітер...

И нет дальше слов. Троеточие. Когда слова находятся, подхватывают прекрасный ритм, в них сквозит за-умь. Земной рассудочности здесь нет места.
А потом и эти последние верхние слова снова пропадают.
И так движется этот удивительный стих.
Если поверить его гармонию алгеброй, то получится график-циклоида, вырывающийся из декартовых координат в небесные неизведанные пространства («незнані простори»). 

А щодо зцілень? і чуд?
То слід книгу писати.
Та яка книга? — я люблю Тебе!

Вот верхняя точка колеса возвращается из занебесной белизны, выкатывается из света, сердце, исполненное очей, знает, зачем глазам нужно различать фотоны и что можно увидеть таким зрением («крила рожевого коня») — т а м  эта способность уместна, у места, у Золотого Города!
И снова земля, и можно говорить, но — где слова? какие слова?

Смиренний і синій
Вийнятий із голубіні і небесної синяви —
То це диво
Що я живий...

В земном эросе есть грань, «ее же не перейдеши», где огонь пресекается, попадая в безвоздушные, уже неземные просторы, и затухает, остуженный малостью плоти. Ему просто негде развернуться в земной тесноте.
А в небесной любви нет ни мига угасания, ни стыда. Непостоянство в движении, рывки, разрывы — это малая мера земного, а  т а м  всё даётся не мерою, нет меры любви! Там всё — торжество православия!!!

Хто надіявся на Тебе —
Не був він посоромлений!!

Какая в этом дивная правда! И запах живого золота — пшеницы, хлеба, которым оканчивается поэма, настолько правдивый, насколько правдива праведная жизнь. Она была и будет, она непрерывна! Такие стихи свидетельствуют о незыблемой вечности Жизни.
Неслучайно поэма написана 9 мая, в Прощеное Воскресенье. Любовь снова вверена нам, любовь и прощение!
Любовь!
Поэт удостоился. Читатель — удостойся!
Достойны?

02.08.2016
"Переконаний: у несмертя своє Всевишній без індульгенції любові не пускає."(Олесь Воля, прозаїк,-  пізнав!!)