Дистанционный смотритель

Смотритель я дистанционный, однако опыт подновил.
Бугурусланский суд районный, подумав, так постановил.
Он изыскал такие кары, что вышел, стало быть, не зря
Итог одной дворовой свары, что не дошла до «глухаря».

О, социальная короста, что сорной пакостней травы!
И Пушкин с Гоголем непросто мне тут припомнились, увы.
Случилось все из-за собачки, в зачет судейства сто очков.
И докатилось до «махачки» двух благонравных старичков.

Один другого бил, не целясь, за право мирно погулять.
И развалил буквально челюсть, чего не будем умалять.
Лицо, оно не стекловата, а молоток не знает боль.
Во всем собачка виновата, из-за которой вышел бой.

Теперь их судят: есть ответчик и, разумеется, истец.
Но время все, по счастью, лечит: и нос, и череп, и крестец.
Чья развороченная морда и где пробитая башка?
Но суд сказал на это твердо: ответчик, как-то вы… лишка.

И мы в суде не звери людям, и нас за так не окрутить.
Сто тыщ, конечно, не присудим, но сорок надо заплатить.
Сажать – за что? Почтенный возраст, болезни, выслуга, нужда…
Мы понимаем всю серьезность беды с названием «вражда».

И с нашей общей точки зренья, когда прозрели ум и глаз,
Мы тут выносим уверенье, что вы помиритесь при нас.
Народный суд – такая призма, он мертвечиной не смердит.
Апофеозом гуманизма его является вердикт.

Он без ответа не оставит, чья правда б верха не взяла,
Когда мозги буквально правит на рубеже добра и зла.
И мы глядим сквозь эту призму, побои чтя наперечет.
И мы не видим аневризму, а только старость и почет.

Омыты все кровоподтеки, не видно страшных гематом.
О люди, как же вы жестоки! Но речь сегодня не о том.
А надо все вернуть на круги, кривые выпрямить пути.
И надо все-таки друг в друге примеры милости найти.

О суд, Фемиды не предавший, ты справедливости оплот!
К тебе взывает пострадавший, к тебе же тот, кто с маху бьет.
Уважь, уравновесь, обдумай, как мы хотим и как они.
И все приемлемою суммой на обе правды оцени.

Наш суд – поборник гуманизма. А что касаемо дедов –
Один вилял, другой молился. И век бы им не знать судов!
И мы не то, чтобы не рады при всем наличии потерь,
Но анатомию пощады еще осмыслить бы теперь.

Какой развод житейской свары, чему свидетель главный – герб?
Ответчик чтоб не сел на нары, истец – на фигу за ущерб.
И только я – за эти строки, хоть мой-то фейс остался цел.
Но мой удел – клеймить пороки, ища лишь их через прицел.

2017