Почему ушёл папа

     Подростком лет четырнадцати я любила задавать себе и другим потрясающе сложные вопросы, слишком сложные. Вопросы, долгие лета висевшие без ответа, создавая спасительный когнитивный диссонанс, властно толкающий любого человека на приключения и порождающий острое желание жить. Жить, чтобы узнать ответ на волнующий вопрос – сполна, исчерпывающе, каков бы ни был ответ. И я узнала ответ. Не только узнала, я вымолила его у жизни, и она, жизнь, вколола болезненной инъекцией мне этот несчастный ответ прямо в сердце. Адреналином. Слишком большой дозой, чтобы после такого спокойно жить и вообще – жить.
     Но для начала – вопрос. Прочтите, вдумайтесь, если не удаётся прочитать, не отворачивайтесь, не сдавайтесь, а произнесите его вслух. Можно шёпотом.
    – Почему отцы бросают больных детей? Почему мать отдаёт ребёнка в детский дом? Почему родители не пускают несчастную дочь – жену гуляки и алкоголика, недавно ставшую матерью, или которой по вине того же мужа, никогда ею уже не быть – в дом, в свой дом, где она родилась, любила маму и папу, взрослела, болела, умирала от страха и любви? Почему родители быстрее спринтеров на дальние дистанции убегают от своих чад, не оглядываясь, истерически выкрикивая убивающие их души слова, да и не слова даже – разрывные пули, чтобы всю душу разворотило?! Вот почему, а?
     Да, благодаря силе этого страшного пинка, чисто по инерции, мы бежим быстро, иногда слишком быстро – летим. Встречный ветер сушит слёзы и душу, объятую пламенем боли. Быстрее! Быстрее! Выше! Выше! К той запредельной черте, перелетев которую, никогда никто не возвращается назад! Кто с нами? Ты? Полетели! Всё. Смолкли призывные крики птиц, летящих к теплу. Осталось серое, наполненное холодными дождями небо.
     Вы слышали этот плач? Слышали? Если не зарылись, как страусы, в свои пышные подушки да надёжные одеяла, то – слышали.
    А ответ на вопрос прост, как капля воды, разлетевшаяся мелкими стеклянными осколками по металлически-нержавеющей поверхности раковины на кухне. Ответ на вопрос настолько прост, что не нужно было годами вычитывать-выискивать его из книг, порою многоглавных и пустословных. А я вычитывала, словно он для кого-то – вопрос жизни и смерти, словно – смысл жизни. Не для меня одной – для кого-то ещё, для многих, кто оказался героем страшной «сказки», названной «Забытая дочь», «Надоевшая жена», «Путающийся под ногами ребёнок».
      И вот однажды…
     – Дмитрий, Вы работаете с семьями, которых судьба заставила вести неравный бой со смертельно-опасной болезнью сына, дочери; иногда болезнь поражает обоих детей сразу.
     – Да. Иногда родители ещё с ребёнком не успели познакомиться, а им сообщают о пожизненной борьбе с тяжелейшей болезнью его маленького тельца или совсем уж крошечной души.
     – В моём случае, а я с детства страдала детским церебральным параличом, родители не оставили меня в родильном доме, отец не пытался уйти из семьи. Однако довелось мне увидеть-услышать женщин, ставших в одночасье матерями-одиночками – один на один в борьбе с мучительной болезнью ребёнка. Я никогда не могла понять, почему такое происходит? Что случается с мозгом мужчин, способных столь трусливо и подло поступить с людьми, которым совсем-совсем недавно клялся в любви до гроба? Многие доходят до того, что напрочь исчезают из жизни друзей, родителей, меняют города и профессии, числятся без вести пропавшими. Всё это для того, чтобы не иметь никакого дела с любимой когда-то женщиной и своим больным ребёнком.
   – Вы очень эмоциональны, Елена! Но это и здорово! Эмоции дают нам силы бороться. Нет-нет, не силы – смысл. Они – направляющая наших действий. Что может сделать совершенно спокойный человек, который эмоционально не переживает ни победу, ни поражение? Ничего. В его жизни и вправду нет ни побед, ни поражений. Так говорят буддисты. Однако мы отвлеклись от сути нашей интересной беседы. Человек всегда планирует свою жизнь, говоря словами Воланда из «Мастера и Маргариты» «хотя бы на ближайшую тысячу лет». Он скрупулёзно рисует, заштриховывая каждую деталь своего будущего, то, что ждёт его впереди. И картины эти великолепны! Они гениальны! Они грандиозны! А тут раз и обухом по голове: известие о рождении больного ребёнка. Картина с кряхтением и досадой аккуратно снимается со стены, куда совсем недавно была повешена, сворачивается в плотную трубочку и находит себе место на самой дальней полке шкафа в коридоре. Вместо неё чёрными красками пишется другая: лекарства, непосильный труд, чтобы заработать на них деньги, замученно-издёрганная жена, косые взгляды окружающих: «Какой ужасный грех они совершили, что их так боженька наказал???». Мрачная картина. Пожизненная. Кто ж такое выдержит?
   – Ой, нет! Многие выдерживают. Отказываются от «планов громадья». Посвящают жизнь жене и детям. Несмотря ни на что…
   – А многие – нет. И я объяснил Вам, Елена, почему.
   Вот такой ответ на мой вопрос получила я от мужчины – немолодого, умудрённого планами и иллюзиями, вдоволь наглядевшегося на планы и иллюзии других мужчин.
    Но Жизнь почему-то решила, что одного ответа будет недостаточно, и через семь лет решила мне дать свой ответ. Вот как он звучал:
    – Я понимаю, что тебе предлагают большие деньги, престижную работу, полное удовлетворение тщеславия и порождённых им интересов, но наш ребёнок находится в опасности!
     – Нет никакой опасности! Я всё контролирую! Когда всё будет совсем уж плохо, тогда я буду думать над этим вопросом! А на сегодняшний день – работа. Такого шанса мне больше не предоставят.
    – Как ты будешь жить в случае печального исхода? Ты вообще сможешь жить?
    – Слушай, хватит распоряжаться моей судьбой! У каждого человека она своя. У дочки – своя, у тебя – своя, у меня – своя. Я буду делать её, свою судьбу, а вы делайте свою.
  – Но, пожалуйста, не оставляй её! Наблюдай за ней! Так ты сумеешь вовремя подать руку, если она позовёт на помощь. Да, это больно – смотреть на то, как твой ребёнок ныряет в глубины ада, но – лови момент. Так у нас будут шансы на жизнь, шансы на будущее.
   – Нет! Я не стану смотреть эти идиотские посты в соцсетях! У меня полно дел, у меня полно вопросов по работе, у меня полно работы! И ещё… мне хочется, чтобы ты исчезла из моей жизни. Да. Ты мне очень мешаешь.
   – И она тоже? Дочка тоже тебе мешает?
   Тишина. Вы думаете, я не знаю ответ на свой же вопрос? 
   Теперь знаю.