хохма-гномы

у детства - лицо чебурашки, пахнущее спелым апельсином.
у девочки - чёлка, как будто почерк с завитушками, курсивный.
и детство, и девочку съело времечко. на памяти - звон ландыша
над дверью в избу, пионерский лагерь и лазоревое "лангстини"*.

озёрное яблочко за узорной занавеской просыпалось
в полпятого от бормотаний сонного нептуна, где попало
светило, и мячиком в десять скатывалось в чавкающий омут.
ничто так детишек не веселило, как проделки хохма-гномов.

никто никогда их не видел, кроме прехорошенькой вожатой.
мы верили бестии рыжей на слово, в пылу воображали
курносых, веснушчатых гномов с белыми зубами. в полнолуние,
когда светощупальца щупали наш колокольчик, из малюсеньких
латунных цветков появлялись карлики-проказники.

у каждого шкодника в ловких пальцах красовался "чебурашка".
под писк комариный, под вздохи тюбиков кудесники отважно
цветки превращали в пантерные передовые мухоморы.
наутро в избе раздавался хохот. разукрашенные морды
вставали с постелей в горошек, радовались празднику.

____________
* лангстини – озеро