Экспертный обзор. Борис Фэрр. Май-2017

Приступая к обзору, я хотел бы рассказать о тех критериях, которыми руководствовался. Прежде всего хочу подчеркнуть, что все они, безусловно, субъективные, и я не претендую на истину в последней инстанции. С одинаковым интересом и вниманием отношусь и к силлабо-тонике, и к верлибру, и к белому стиху. Для меня форма всегда обусловлена содержанием. Ее ритмический рисунок, разбивка на строфы, пунктуация или отсутствие оной, – все это инструменты, которые позволяют автору наиболее точно выразить эстетический посыл, эмоциональное откровение, которые автор пытался донести до читателя. При этом я довольно прохладно отношусь к инверсиям, глагольным рифмам, сумбурной звукописи, но, опять-таки, если стихотворение того требует, если это выглядит оправданно – я не из тех, кто будет придираться к подобным "слабостям".
Все мы заложники "малотемья", будь то лирика любовная, пейзажная, городская et cetera. Поэтому для меня наиболее важным является авторский взгляд на хорошо известные "избитые" сюжеты. Единицам удаются талантливые импровизации, мгновенная способность перенести сиюминутное переживание на бумагу. Я же верю в кропотливую работу со словом, меня покоряет оригинальная убедительность свежего образа. Когда простая лексема более, чем материальна. Я также верю в сакральность языкового чутья, когда странная, порой необъяснимая очередность слов в строфе уподобляется заклинанию, заставляя читателя машинально, раз за разом, возвращаться к прочитанному. Это вызывает смешанное чувство восхищения и растерянности от причастности к подобному чуду.
 
А теперь – о рассматриваемых текстах. Из 35 избранных в лонг БЛК работ я отобрал для шорт-листа только 5, в которых отметил для себя авторскую манеру и исполнительское мастерство. Почувствовал некое сопереживание тексту. Для меня как читателя именно эти 5 стихотворений соответствуют, в той или иной мере, критериям, о которых я говорил чуть выше.
 
АЛЕКСАНДРА ГЕРАСИМОВА «Словно чудится будто мнится...»
http://www.stihi.ru/2017/04/28/9622 отборочный тур для резидентов

***
словно чудится будто мнится
наводняет с краёв страницу
чёрный паводок и у птицы
нет другого пути – лететь
 
ей лететь над крыльцом и хлевом
прорастать в чернозёмы хлебом
и всенощным звучать молебном
там где каждое слово – плеть
 
отпускаю тебя голубка
по небесной реке белорукой
замирай оголённой стрункой
на неслаженном падеже
 
так страшна и темна страница
всё мне видится всё мне снится
только слышу под половицей
то ли голос а то ли водица
будто плещется будто родится
будто скоро уже
уже
 
***
новая жизнь начнётся
с выстрела фар электрички –
фотографической вспышки
между сейчас и здесь
это такой
кавычки
пушечный залп
кавычки
всеоглушающий выкрик
тонущего
«бог есть»
 
Интересное стихотворение. О надежде, о выстраданной и всеоглушающей вере. Немного помешало в данном случае отсутствие пунктуации: мне кажется, она помогла бы читателю расставить дополнительные акценты.
Довольно смутный образ всенощного молебна, который странно считывается в сочетании со словом плеть. При желании, безусловно, можно найти ему разные объяснения, но этот странный контраст… Молебен – понятие очень конкретное, бывают благодарственные и просительные молебны. Всенощным бывает бдение, а молебен – это небольшая промежуточная молитва, которая также может являться частью бдения (но словосочетание «всенощное бдение» все-таки устоявшееся христианское понятие, более предпочтительное). Странный контраст всенощного молебна с образом плети – богоборческой метафорой каждый раз при прочтении меня немножко смущает. Я прочел для себя этот момент, как внутреннее противоречие ЛГ. Часть общей картины духовного поиска. Когда просьба перерастает в обвинение и одновременно в поиск ответов.
Хочу отметить блестящий финал (особенно первые три строки второй части стихотворения). Яркий, выверенный, оглушающий образ. Свет электрички. Свет в конце туннеля. Свет всепроявляющий. Созидающий свет.
А вот пушечный залп, как мне кажется, немного не отсюда. Звучит очень патетически. Но в целом приятное впечатление от этого стихотворения.
 

ИГОРЬ ГРИГОРОВ «Провинциальный романс»
http://www.stihi.ru/2017/01/10/2498 отборочный тур для резидентов
 
Забытый Богом город, лес и речка,
Гостиницы высокое крылечко -
Пейзаж, в который просится овечка.
Свершив свои великие дела,
Ты был бы рад проститься с краем света,
Но не добыл обратного билета, -
Ни лошади, ни лодки, ни весла.
 
Вотще - аллегорические жесты,
Рассказы про Хабаровск. В ритме presto
Здесь не живут. Ну что ж, подобно местным,
Гляди, как, выпив солнце из ручья
И ни к кому особенно не ластясь,
Гуляет псина шариковой масти –
С ошейником, но, видимо, ничья.
 
На вес наживки ценящие слово,
Беседуют три верных рыболова,
Чья жизнь вполне прекрасна и без клёва:
Их диспут о размерах поплавка
Основан сплошь на прецедентном праве.
Шуршит под каблуком нездешний гравий.
Дворняжий взгляд опаслив, но лукав.
 
Замешанный на чистом перламутре,
Водоворот свои бормочет сутры.
Восточное улыбчивое утро
Торгует апельсинами с колёс,
В живой реке горит вода живая,
И луковица солнца вызывает
Поток немотивированных слёз.
 
Глядишь на дивный свет в девичьих лицах.
Захочешь вдруг остаться и жениться.
Подумаешь: ну что тебе столица?
Скажи, на кой тебе всё это чёрт,
За сколько тетрадрахм ты бьёшься насмерть?
Подумаешь… Вздохнёшь, проверишь паспорт
И вызовешь такси в аэропорт.
 
Хорошо известный жанр "хождений за три моря". Пребывания ЛГ в чужих местах и обстоятельствах. Я называю его "гостевыми стихами". Жанр, многократно увековеченный Бродским, Новиковым, Ахмадулиной, Цветковым и многими другими. Практически каждый автор рано или поздно пытался описать свою внутреннюю или чужестранную (топография значения не имеет) городскую одиссею. Признаюсь, и я в этом грешен. Тем интересней читать Игоря.
Добротное крепкое стихотворение. Местами, правда, слегка смущает лексикон автора. Некое легкомыслие и самоирония ЛГ, в приложении с традиционным образом рассеянного зрителя, погруженного в собственные мысли и аллюзии, свойственные данному жанру, не искупает сочетания архаичного "вотще" и манерного итальянского "престо". Последнее мне видится совершенно чужеродным, не соответствующим ни месту, ни атмосфере. Чуть дальше нам уже встречаются сутры и тетрадрахмы. Словом, вавилонское столпотворение "аллегорических жестов". Но в целом картинка живая и подвижная. Луковица солнца – отдельный комплимент автору.
 

МАРИНА НАМИС «Не ходи за дверь...»
http://www.stihi.ru/2017/04/21/11944 отборочный тур для резидентов

Не ходи за дверь – там черный весенний лес,
там промокший свет,
и стоит свернуть за угол –
заскулит капель, смывая слои колец
со стволов,
и мы не сможем узнать друг друга.
Там живое и взрослое время еще «на Вы»,
у ручьёвого берега ты – всё такой же мальчик.
И к забытому голосу тянутся из травы
желторотые дети сорванных мать-и-мачех.
Мы ютимся в ладонях старого шалаша.
Мир заботливо создан из теплой господней глины.
Вечер ходит на цыпочках, мягко, едва дыша,
держат небо апостолы – тополи-исполины.
 
Оглянешься – по просеке тучно ступает дождь,
Зябко жмётся к земле, шепчет себя во сне ей.
Лес становится холоден, изнемождён и тощ,
и чернеет-чернеет
 
Не ходи за дверь – там черный весенний двор.
В талых далях его ни мне ни тебе не место.
Просыпается дом – многоокое божество –
Выпускает, зевая, сумерки из подъезда.
Двери кашляют. Лучше поберегись:
боги – не по углу, одежда – не по погоде.
Вместо лиц и речей остаются одни шаги,
да и те уходят
 
Там в минувших пролетах - черный весенний ты,
март щебечет ветвям, не дотеплев до листьев,
и всё кажется, мир – попытка одной вражды
с нерадивым собой, покинувшим закулисье.
Там заря утопает в робости ветряной,
наглотавшись морозов, облако цепенеет.
Не ходи за дверь,
сегодня побудь со мной.
Я еще весеннее. И еще чернее
 
Стихотворение-реминисценция. Многоликое, многообразное. Ассоциативное. Я даже не стал бы укладывать его в рамки одного жанра. Множество замечательных мест: промокший свет, желторотые дети сорванных мать-и-мачех, дом – многоокое божество, март щебечет ветвям, не дотеплев до листьев. Автор – прекрасный рассказчик, обживающий пространство стиха, наполняющий его красочными запоминающимися деталями.
Немного смутили несколько мест. "Не ходи за дверь" – вынужденно ассоциативно связано с бродским "не выходи из комнаты". Иосиф Александрович настолько забирал под себя лексическое пространство, что в некоторых случаях подобные зачины начинают казаться чуть ли не бессознательным цитированием. Возможно, Марина это сделала сознательно? В любом случае ничего критичного в этом нет. Скорее наблюдение, ассоциация, которая может диссонировать с авторской задумкой.
Следующий момент – капель, смывающая слои колец со стволов. Звучит несколько комично. Что это? Кислотный дождь? Автор – явно не дебютант, поэтому хочется придраться. И в дальнейшем что-то явно опять не так с этим дождем... Зябко жмётся к земле, шепчет себя во сне ей.... Этот "ступающий" дождь – лунатик?
Немножко напрягла парочка заштампованных образов (вечер непременно будет ходить на цыпочках, в ладонях шалаша – обязательно ютимся). Возможно на фоне остальных, столь удачных метафор эти особенно неприятно бросаются в глаза. От автора подобного текста я жду большего.
Настоящей находкой этого стихотворения я считаю трансформацию привычного понятия цвета. Черный цвет здесь становится лиричным, очень личным. Он становится осязаемым. Он не наполнен тревогой, скорее он – связующая деталь бытия. Очень понравилось.
 

СЕРГЕЙ ПАГЫН «В самих себе мы - дикая вода...»
http://www.stihi.ru/2016/03/07/8802 отборочный тур для резидентов

***
В самих себе мы - дикая вода,
не знающая музыки и слова.
Над нею жизнь проходит без следа,
без всякого прибытка и улова.
 
Она нема, она глуха, как сон,
по ней скользят событья-водомерки.
И если мир в ней как-то отражён,
то это просто судорога ветки
 
и всплеск огня, и детский влажный рот,
скользнувший над, смеющийся, и снова
приходит смерть – и тут вода встаёт,
перетекая в музыку и слово.

Мне нелегко непредвзято разбирать стихи Сергея, поскольку считаю Пагына большим состоявшимся поэтом. Более того, признаюсь честно – я являюсь поклонником творчества Сергея, некоторые его стихи я знаю наизусть. Пагын имеет удивительный дар. Его стихи часто выглядят/звучат просто каббалистически. Я знаю очень мало поэтов, обладающих подобным навыком. Генделев? Казарин?
Слово у Пагына часто выходит за рамки внутреннего содержания. Оно – полифонично, трехмерно, выпукло. О подобном я говорил во вступлении к обзору. Тем сильнее меня разочаровало данное стихотворение.
Нет, конечно я не мог его не отметить. У авторов подобного уровня практически не бывает слабых стихов. Но, как говорится, с Пагына и спрос другой. Стихотворение, которое могло бы стать крепкой подпоркой начинающему автору, у Сергея смотрится откровенно вторично. Как всегда, безупречное по исполнению (с характерными для Сергея изящными, хрупкими деталями: почти невесомыми водомерками, с пронзительной судорогой ветки), – это миниатюрное хронологическое послание существованию, как бессознательной гиперболе поэтического ремесла, выглядит очередным осмыслением давно пройденного. Эти бесконечные сочетания музыки и слова в стихах многих сильных современных авторов, трагические обретения музыки и слова в трех, четырех или пяти строфах уже кажутся слегка набившими оскомину. Скажу кощунственную вещь: уберем часть последней строки –

В самих себе мы - дикая вода,
не знающая музыки и слова.
Над нею жизнь проходит без следа,
без всякого прибытка и улова.
 
Она нема, она глуха, как сон,
по ней скользят событья-водомерки.
И если мир в ней как-то отражён,
то это просто судорога ветки
 
и всплеск огня, и детский влажный рот,
скользнувший над, смеющийся, и снова
приходит смерть – и тут вода встаёт,
перетекая...

и мы тут же увидим живую структуру стиха, его оголенность, его болезненную особость. Но стих закольцован и мы, его заложники, послушно перетекаем в музыку и слово.
Возможно, при замене слагаемых (все тех же музыки и слова) мы получили бы стихотворение совершенно другой глубины. Но не мне указывать Пагыну, как ему писать. Повторюсь, было бы странно не отметить Сергея, но ждешь чего-то большего.


ТАТЬЯНА ВИНОКУРОВА «Год пережив»
http://www.stihi.ru/2017/04/20/11577 квота Любови Колесник за редактирование отборочного тура

Год пережив, ты годом пережёван.
Родными мертвецами арестован,
В цветком растресканное лобовое
Вглядеться, подъезжая к городку,
Где призраки на каждой остановке,
Где прошлое в привычной обстановке,
И с фурой на Лозовом водопое
Толкаться в очереди к роднику.
 
Пятилитровку набирают долго.
Причастье убивает чувство долга.
Себя закрывший в опустевшем доме,
В столице мини-жизни, мира вне,
Там, где вдоль леса торговали клюквой,
Колонки горло извергало буквы,
А нынче пот в натопленном салоне -
Душа, стекающая по спине.
 
Теперь метёт. А думалось, всё верно,
Когда машину уводило влево,
Что Бог простит любимым всякий промах
И от беды закроет их собой.
Соседний двор. Незаводимый опель.
В окне знакомом незнакомый профиль.
И мокрый снег в чернеющих проёмах
Зачёркивает всё двойной сплошной.
 
Стих-трагедия. Стих-исповедь. Стих-человеческая и жизненная катастрофа. Мучительная попытка ЛГ справиться с действительностью. Прежде чем говорить о достоинствах текста, я возьму на себя наглость и дам стихотворению немного воздуха. Вот так:
 
Год пережив, ты годом пережёван.
Родными мертвецами арестован,
В цветком растресканное лобовое
Вглядеться, подъезжая к городку, -
 
Где призраки на каждой остановке,
Где прошлое в привычной обстановке,
И с фурой на Лозовом водопое
Толкаться в очереди к роднику.
 
Пятилитровку набирают долго.
Причастье убивает чувство долга.
Себя закрывший в опустевшем доме,
В столице мини-жизни, мира вне, -
 
Там, где вдоль леса торговали клюквой,
Колонки горло извергало буквы,
А нынче пот в натопленном салоне -
Душа, стекающая по спине.
 
Теперь метёт. А думалось, всё верно,
Когда машину уводило влево,
Что Бог простит любимым всякий промах
И от беды закроет их собой.
 
Соседний двор. Незаводимый опель.
В окне знакомом незнакомый профиль.
И мокрый снег в чернеющих проёмах
Зачёркивает всё двойной сплошной.
 
Мне кажется, произведению сильно похорошело. Его раскадровка сложилась. Исчезли ненужные склейки. События стали четкими, их скупая действительность выглядит более внушительной. Сплетенная рифмовка нисколько от этого не пострадала.
Уверенная, достойная вариация на тему. Как говорится, ЛГ веришь. Отдельное спасибо за отсутствие мелодраматических деталей и кровавых подробностей. Через себя, через свое опустошенное бытие ЛГ раскрывает человеческую драму, и автор с этим прекрасно справляется. Случайные, необязательные детали, скупые штрихи – все напоминает о произошедшем.
Сила стихотворения в том, что его можно читать двояко:
      *Растресканное лобовое стекло, фура, незаводимый (невосстановимый после аварии) опель, когда-то принадлежащий близким ЛГ, стоит в соседнем дворе – все напоминает о том, что случилось год назад.
      *Растресканное лобовое стекло - результат аварии, произошедшей с близкими людьми в этой самой машине. И здесь контекст выглядит еще более жутко.
Немного расстраивает обилие инверсий, в данном случае выглядящих недоработкой автора ... в цветком растресканное, ...колонки горло извергало буквы...
"Причастье убивает чувство долга": конечно, причастье перевешивает, но это двоякое прочтение все равно слегка задевает при прочтении.
И еще один момент: душа, стекающая по спине. Вначале как-то удивило, но в итоге понравилось. 


В завершение обзора хочу сказать пару слов еще об одном стихотворении:
 
ЕВГЕНИЙ ИВАЧЕВСКИЙ «Добыча»
 
это было в какой-то пост
на морозе румянец и красный нос
он сходил на охоту — принёс
сирин вот — говорит
вот — алконост
 
и под тушками снег алел
и метель трепала перо
до крыльца не дошёл — бел
обвалился без сил в сугроб
 
а когда вывозили гроб,
из-под голых сводов аллей
раздавался то плач
то смех
рвали лошади вскачь
иней сыпался с век
 
У этого стихотворения настолько впечатляющее начало и настолько разочаровывающее продолжение, что из маленького шедевра оно превратилось в нечто совершенно заурядное. Даже убрав две последние строки, мы получим произведение, на порядок более мощное. Как и в случае со стихами Сергея Пагына.

это было в какой-то пост
на морозе румянец и красный нос
он сходил на охоту — принёс
сирин вот — говорит
вот — алконост
 
и под тушками снег алел
и метель трепала перо
до крыльца не дошёл — бел
обвалился без сил в сугроб
 
а когда вывозили гроб,
из-под голых сводов аллей
раздавался то плач
то смех

В любом случае, по моему скромному разумению, автору стоит еще поработать со стихотворением, в котором заложен такой потенциал.


С уважением, Борис Фэрр