Дуняша из цикла сказов Чаровницы-Лебедушки

ДУНЯША

Нынче у Дуняшеньки первая вечорочка.
Славная, пригожая подросла девчоночка.
Ей уже пятнадцать лет.
Щёчки у лебёдушки ровно маков цвет.
Не целованы губки,
Не мяты юбки,
Бережёна лапушка
Родимой матушкой –
Идно завидки подруженек берут.

Прялки на вечорке куделю прядут,
Пряхи останова языкам не дают:
И к оса, мол, у Дуньки наших не длинней,
И лента, мол, у Дуньки наших не алей,
И бахвалиться, мол, нечем ей –
Парни-то не больно льнут.

А те уж тут как тут:
Сластей напринесли да бражки с полведра.
Гуляй, вечорочка, до утра,
До самых петухов!

Расхватали  девоньки своих женихов,
Чтоб на Дуньку не глянул который из парней.
Горько Дуне –
Не по правде говорят подруженьки о ней.
За что корят красотой
Да длинною косой?
Что она им сделала худого?
Учила матушка не брать чужого –
Не согреет, мол, сердечушка чужая беда.
Не бирала Дуня чужого никогда.
За что ж подруженьки её срамят?

Щёчки полымем у Дуни горят,
Думушка черным черней…
Сторонится она парней,
А тем страсть охота с несмелой поиграть.
Стали озорные приставать:
Выходи, мол, касаточка, хоровод водить.
Дайте бражки, мол, милашке пригубить.
Чай, девчоночке не пятый годок!

Забилась Дунюшка в уголок –
Ей и глаз-то на них не поднять.
Пуще стали парни донимать,

 





Пристал Елоха, что репей:
Пей да пей!
Сам до чарочки не дурак,
Девку подпоить да прилюбить – мастак.
Умеет тать рыскучий ухватить своё!
Ублажил, угладил робкое дитё,
Да зависть чья-то подхмелила бражку…
В злой час повисла на Елохе Дуняшка.
Сладко пел ей молодчик разудаленький,
Со головки  бел-кудрявенький, соловьём.
И ушли они с вечорки вдвоём.
Прозевала матушка дочку,
Споткнулась Дуня о тёмную ночку,
Обвилась вкруг тычинушки,
Погубил Дуняшу хмель-хмелинушка.

Той же ночкой девонька и понесла.
Завязь к лету буйно проросла.
А Елоха её уже не привечал,
С другою разудаленький рассвет встречал –
Наскучил, вишь, ему незатейливый цвет, -
Растоптал Дуняшу и стыдобушки нет.

***
В праздничный Ярилин день –
Гулянка на селе с утра и до утра.
Чуть скотина со двора,
И уж к чарочке приник
Охочий до неё мужик.
Баба затеяла каравай.
Девкам хоровод подавай.

Ох, как ждёт Дуняша праздничного дня,
Жмёт сердечко горя лютого клешня:
Подойдёт ли разлюбезный дружок?
Да забыл голубку голубок.
А цветень-то Елохов не по дням в ней растёт.

Пытает девоньку лукавый народ:
Уж не пузо ль растишь, мол, девчоночка?
Что-то, мол, узка тебе юбчонка!
И общупывать баба-озорница стала…
Как толпа захохотала!
Громче всех смеялся разудаленький,
Голубочек бел-кудрявенький.

Увял на щёчках Дуни алый цвет,
Померк в глазах у Дуни белый свет…
И прокляла Дуняша чрево нежеланное своё
И владетеля бесстыжих глаз.

***
Лес не спал в тот купальский час:
Живое тельце с кулак
Нашёл под елью старый лешак.
Оно ещё дышало…
Яростно лизало его зверьё,
Грело собой горемычное голье –
Сырого мыса кусок.
И … пискнул слабый голосок.
Поутру нашли чуть живую мать…

И принялось село языками чесать:
На Купалу родила! Чай, с нечистиком спозналась!
Душюшка покорно соглашалась:
Да, попутал, мол, бесюка хромой!

Стали бабы Дуню обходить стороной,
Да и мужики не обивали её порога:
Вела себя Дуняша строго,
Хоть и растила пригульную дочку.
Не забыла девонька ту ночку
Да подколодного змея –
Любезника – блудодея.

***
Минуло с тех пор немало лет.
Облетел с Дуняши маков цвет,
Корча часом её ломала.
На глазах Дуняша угасала,
Таял робкий огонёчек…

И опять по селу слушок:
Елоха возле Дуни вьётся!
Чего, мол, мужику неймётся?
Да, говорят, спокаялся, за шальную ночку,
Признал и дочку.
Сколь, мол, дней молчал, -
А нонче замычал!
Дак жена, мол, выперла за дверь.
Блудливый зверь!
Всю жизнь, мол, возле девок трётся!
Ой, дождётся! Ой, дождётся!
А Дунька и на порог, мол, не пустила,
Так и наде кобелиному рылу!

***
Не бывало в Залесье лета
Такого жаркого цвета.
Раскалился до бела июльский день,
Скукожилась от зноя тень,
Ночи осталось с воробьиный носок -
На один глазок.
На самую жару, на сухмень
И пришёлся в тот год Ярилин день.

На селе суматоха:
Дядьку Елоху девки бражкою поят с утра:
Жара – не жара.
А Ярилою быть его черёд.
Ему народ доверил нынче потрудиться.
Пусть выбирает себе девицу,
Не тол – ложись да помирай!
Сгибнет в поле, мол, урожай!

Запалила окаянная жара землицу.
Пора Яриле разъяриться –
Его, мол, ремесло хлеб растить,
А село сумеет бога ублажить.
Не оплошал бы лишь Елоха удалой
Этой ноченькой хмельной!

***
Издревле чтила Русь Сварожича Ярилу.
Его она молила растить хлеба,
И колос подымала её мольба,
Щедрый урожай.
Славил русич за каравай
Бога тороватого.

Выбирали мужика неженатого,
И на белом коне,
В белой епанче
Ездил по полям он, ровно сам Ярило.
Голову мужику кружило:
Как же! В колос поднимает ржицу!
И … валил мужик на ржицу девицу,
Чтоб ярилось всё кругом…

В тот день верхом
Гарцевал Елоха.
Неплохо он смотрелся на белом-то коне,
В белой епанче.
Да подносили бедовому чашку за чашкой,
И одолела любодея бражка:
Стал без разбору юбки задирать, -
Играть, мол, так играть, -
Моя, мол, ночка!

Страдала Дуня, дочка
Прятала глаза…
И допустили святотатство небеса:
Кровинушку свою Елоха повалил
И … «сел в седло».

Ахнуло село:
Пакости такой от Елохи не ждала.
Миром поганого вязали,
Ломали кости.
Прощальной горсти
Никто не бросил в его могилу.
Лишь шавка верная скулила
День и ночь.

***
Выхаживала долго Дуня дочь.
Да погубил дитё сором,
Повредилась детынька умом –
Всё просилась горемычная в лес.

Не докричалась, видно, Дуня до небес,
Не пришёл ей бог на подмогу.
И перестала верить Дуня богу.
Тогда и позвал её Лешак к себе.
В тёплой лесной избе
Постелил им мягкую постелюшку на двоих,
Принял как родных.
Подлюбил за кротость и лесной народ.
И Дуня с дочкою в свой черёд
Лесу, чем могли, помогали.

А на селе их и не больно искали:
Не зря, мол, Дуньку повязал собой Купала, -
Дочка уж не раз пропадала.
Погуляют, охолонутся
Да и вернутся.
Вроде б не всерьёз,
А ведьмачкой Дуню за глаза называли.
Лишь когда следы их в лесу пропали,
Спохватились:
Мол, поболе надо бы об Дуньке печься:
Как бы, мол, на ведьме не обжечься!

***
Отогрелась душою в лесу Дуняша,
Да не всю, знать, испила свою чашу.
Когда село в грозу сгорело дотла,
Да ураган разметал стога,
В беде завинили Дуню;
Взвыли бабы: «Убить колдунью!»
Кольём бы Дуняшу и забили.
Да во время злых остановили:
Лешак глаза им от избушки отвёл
Да тропы лесные переплёл, -
Заплутали бабы средь трёх сосён.

Долго мужики искали Жён,
Слезою изошли.
И когда Дуняша с дочкой баб нашли, -
Всем было совестно, укорно в глаза им глядеть.

Не пора ль нам всем подобреть.