Здравствуй, родина!

Здравствуй, родина!
Знаю, не частый я гость.
Ты прости...
Я твоих и не помню упрёков.
Руки в землю вложу, всю сграбастую в горсть
силу русской души от далёких истоков.

По родившей меня, по священной земле,
по рукам и плечам мчи великая сила -
к закоулкам души, в пятьдесят с лишним лет,
(столько жизнь моё тело по миру носила).

Этой силы незримой таится магнит
в дымке раннего утра и в запахе сена.
Нет, ничто на земле так  не может манить,
как истоки её от седьмого колена.

Вашей мудрости образы, предки, вокруг
в вековечной предметности скромного быта:
круглый стол у печи, самовар – старый друг,
у амбара коса, ещё дедом отбита.

Зазвенит, прислонившись к металлу брусок,
а в душе запоют отголоски и звуки:
«По жаре не коси. Молочко вот, внучок» –
и протянут кувшин мне бабанькины руки.

Жадно пью молоко, и прохлада его
белой струйкой сползает по потному телу.
Как легко! Хорошо! Словно из берегов
вышел рай, и несётся ко мне оголтело.

До какой глубины добирается смысл,
уличая в никчёмности цели и мысли,
когда вижу подбитый течением мыс,
на котором берёзка скорбит коромыслом.