Трикотаж

Ах, если бы земля стояла
на трёх котах, то по ночам
кот Маврик с  тёплым одеялом
нас  в  зыбке-лодочке качал.
Девятым валом жгучий космос
плескал на лунные борта,
плутали сны в чернющих космах
бродяги-старого кота.
Рябил в мурррашках света  воздух,
и ты, проснувшись в три часа,
шептал: «Смотри, какие звёзды!»
а это - Маврика  глаза.

Отважный кот Дымок не плакал,
гоняя стаи тучных крыс,
под ритм дождя он дёргал лапой,
как  Мур-известный  гитарист.
Спина кота была лиловой,
бочок – лазурно-голубой,
он знал китайский, English, мову,
балакал, шпрехал сам с собой.
Пытался думать по-французски,
в лямуррах маялась душа,
а крысы бегали по-прусски,
когда по-русски пшикал: «Ша!»

Василий с детства ел сметану
с густого млечного пути,
мурлыкал  песенки Монтана,
слегка коверкая мотив.
Он прятался в верхушках сосен,
мурчал аморе день-деньской,
навязчив, пылок и несносен,
но знал,  как справиться с тоской.
То мудрым был, как Песталоцци,
то поэтичен словно Блок,
мы думали,  в зените - солнце,
а это - васькин  рыжий бок.

Ох, как им кошки не хватало...
А Мура в стильной худобе
Куда-то шла земным кварталом
Одна. Сама. И по себе.

Идут года – мельчают лица.
Живём в садке привитых догм.
Но верим, что не загорится
Наш слепрозорий –кошкин дом.



25.06.2017