Песок и Луна

Сегодня представляется порочной
В сплошном потоке дума о былом.
Как замок рассыпается песочный
Под смерти металлическим крылом.

И море в час вечернего прилива,
Не избежав привычной череды,
Своей волной высокой торопливо
Смывает снов искусственных следы.

Над сном своим мы власти не имеем,
Иначе он лишился бы всех чар.
И редко по песку струится змеем
Проникновений осторожных дар.

В трех лицах предстает всегда луна,
Рубиновой, лимонной и жемчужной.
Румянец, кислота и белизна.
Песок - как символ времени и сна,
Я перед ним останусь безоружной.

Три сущности - Старуха, Дева, Мать -
Взаимозаменимы, нераздельны.
Попытки их созвездие сломать
Всегда и бесполезны, и смертельны.

Не существует время для Морфея,
Когда в своем он царстве управляет.
Зато когда он отстранен от дел
И целым веком кажется минута,
Однажды установленный предел
Обыденные рамки оставляет.

Садится солнце над безлюдным пляжем
И увядает все, что я люблю.
И мы с тобой когда-нибудь приляжем,
Но не в песок, а в мать-сыру землю.

Как Сон - великой Смерти младший брат,
Песок - лишь брат земли преображенный.
Ее визит - всегда его возврат,
Всего лишь тяжело вооруженный.

И в невесомом, шелковом песке
Она порою жалит скорпионом.
Зато потом, на гробовой доске
Однажды распускается пионом.

Селена под кровавой пеленой
Туманом рассыпается табачным.
Селена, поострее заточи
Свой серп меланхолически стальной
Над морем апатически прозрачным
В глухой непроницаемой ночи
С истолкованием неоднозначным.

Все поводы к печали и веселью,
Все, что песок и обнажил и скрыл,
Земля впитает вечной колыбелью.
Она почти всегда неприхотлива,
И слышу я мелодию прилива,
Прислушиваясь к взмахам ее крыл.

И вижу сквозь завесу бытия,
Сквозь жизни запотевшую гримасу,
Как протекает тонкая струя
Под смерти металлическим каркасом.

Я знаю, что она наделена
Стремлением к пророческой идее,
И чем прозрачней моря пелена,
Тем неба ночи полотно плотнее.