Сухие цветы

Месяц шел под горкой возле рощи,
Старый огибая сеновал.
В двух шагах колодец был заросший.
Он ступил не глядя и пропал.

Сразу облепили сучья, листья,
Мох, волосья тины-бороды...
Месяц, водомерку с глаза счистив,
Выбрался на горку из воды.

Видит – дом стоит. Внутри – потемки.
Горница знакомая видна.
Шаря вдоль горшков, печной заслонки,
Он остановился у окна.

Тускло улыбнулись из-под спуда
Времени, как в ясное вчера,
Полки и округлости посуды.
Пыльных мотыльков пошла игра.

Стали оживать цветы сухие
В кринке из-под меда-молока,
Собранные Солнцем-Берегиней
Милому в далекие века.

Вдруг отпрыгнул, пальцы обдувая,
Месяц – как от пламени свечи.
Встала перед ним она живая,
Свадебный букет держа в ночи.

Ясной стала горница сырая.
Взмыли – хоть от радости кричи –
Алым цветом нечисть разгоняя –
Солнца восходящего лучи.


Старый дом

Старая изба у края леса
К месяцу ползет – на дно реки.
Стали по углам селиться бесы,
Шастать по сеням лесовики.

В дом наволокли опавших листьев,
Вычистили старые следы.
Месяц, водомерку с глаза счистив,
Выбрался на берег из воды.

Видит – дом стоит. Внутри – потемки.
Горница знакомая видна.
Шаря вдоль горшков, печной заслонки,
Он остановился у окна.

В отпертую дверь нырнул в потемках.
Стал шуршать дремучей стариной:
Шарить вдоль горшков, печной заслонки;
Красться между лавкой и стеной.

Тускло улыбнулись из-под спуда
Времени, как в ясное вчера,
Полки и округлости посуды,
Пыльных мотыльков пошла игра.

Стали оживать цветы сухие
В кринке из-под меда-молока,
Собранные Солнцем-Берегиней
Милому в далекие века.

Ясной стала горница сырая.
Взмыли – хоть от радости кричи –
Алым цветом нечисть разгоняя –
Солнца восходящего лучи.