Рассказ об одном походе

Свистят турбины и грохочут дизеля,
Теряет штурман маяки, ориентиры:
За кривизной Земли скрывается земля —
Там опустели души близких и квартиры.
Походной вахты непреклонный метроном
Пошёл стучать, винты наматывают мили.
Махнула чайка нам в последний раз крылом.
Свистят дельфины: «Далеко же вы заплыли!»
И впрямь далече от невидимых дорог,
Перерезающих пунктиром океаны.
Куда? — Ответить экипажу я не мог,
Но каждый знал: туда, куда врагом не званы.
Туман и радиомолчания режим,
И маскировка, и помехи нам подмога,
Но далеко ли мы так скрытно пробежим,
Ещё зависит от удачи и от Бога.
Мы точно знаем — атеисты — нет Его,
Но бездну шкурой под собою ощущая
И око спутника — что ждать нам от него?!, —
Мы — что скрывать? — в душе молитвы все читаем.
И наши жёны — обездолены, в тоске,
И наши матери — всегда за нас тревога —
Сцепились пальцы, бьётся жилка на виске —
Ежесекундно пожалеть нас просят Бога.
И Он их слышит: нас врагу не выдаёт.
А мы, не тратя понапрасну ни мгновенья,
Всё записали — от ракет и до частот:
Везенье ж — это производное уменья!
И тут очнулся вероятный давний «друг»:
У базы русские!!! Летают вертолёты,
Буи горохом рассыпаются вокруг:
За мнимой лодкой начинается охота.
Ребята! Радио Москва уже прочла,
Ей всё известно, вы напрасно суетитесь.
У вас тут солнце, красота, идут дела,
Но «в музыканты вы, как видно, не годитесь.»
За сим прощайте! Нам — на Север. Мы — домой.
Ещё увидимся не раз! Когда — не скажем.
Полдня вокруг носился бешеный конвой,
Потом пресытился своим ажиотажем.
Опять одни и фалы — в струны, ветра вой,
Валы темней, по гребням их «барашки» скачут,
Но, как известно, путь быстрей, когда домой,
Когда попутны вместе ветер и удача.
Засветка берега впечаталась в экран,
Всё ближе к центру. Шапки сопок показались.
Вокруг нам виден только Тихий океан,
Но штурмана уже надёжно «привязались».
Маяк Аскольда первый нам привет послал,
Касаток строй в проливе, близко всё, знакомо —
От белых кекуров до грубых чёрных скал.
Вошли в Стрелок. Как здорово! Мы — дома!

1985, 2017 г. г.