7

Широким топорным лезвием открывается брюхо,
Таившиеся в нём небеса шелестят на границе слуха,
На границе небес поместился весь острый слух,
Достаточно острый чтобы вспороть ещё несколько брюх.

Мальчик не врёт никогда, но бывает обманывал и не раз,
Девочка ничего не скажет, но читается скрытое в глазе,
В глазах мальчика читается девочка, а из её глаз,
Текут слёзы, остановившиеся на тысячном раз за разе.

Помирил человек своё стадо, волков и себя заодно,
Даже деревянная лодка скрипит дружелюбно спускаясь на дно,
Даже дно миролюбиво раздвигает пески чтобы поужинать,
Пески состоят из частиц каждого ворожённого суженного.

И ещё сотый раз, и ещё сотый раз, мелодичная стонет капель,
Носоглотка орган, и маэстро всегда рад новой порции капель,
Древние тоже седели в юности, тоже спускались на мель,
И каждый из них не легче, чем раскрепощённые Каин и Авель.

Только мудр Соломон, только пальцы его в нищете,
Нищета начинается там, где всё, и это тоже проходит.
Ты как я, я как каждый второй поседел.
Мы как все, постоянно к чему-то восходим.