II

Мы просыпаемся к вечеру и курим в спальне,
пространство кажется искусственно-нереальным:

оно клубится дымом и наполняется темнотою,
среди этого хаоса нас с Ней только двое, —
появляется чувство, будто всё так и было.

Поддаваясь порыву, я целую Её затылок;
тьма из нас устремляется и к потолку, и к полу,
а грудная клетка становится хрупко-полой.

Она накидывает рубашку и уходит на кухню чинно,
я гляжу в потолок и убраться ищу причину,
а закат оседает, всё ниже и всё багровей,
наполняя тревогой квартиру, нет, — кров Её.

Поднимаюсь с постели, накинув на плечи простынь,
мне хотелось бы верить, что в этот раз будет просто;

но найдя Её — вижу, что хребет у Неё из стали,
и тогда понимаю: отныне Её не оставлю.

Наполняется кухня ароматами чая и мяты;

*

...скрупулёзно ищу я на горле бордовые пятна,
синяки на запястьях — как символы зреющей ночи.
(Мой любимый писатель был груб и преступно неточен!)

Воздух свежий и тёплый, растерзанный на заплаты,
опускается Солнце, указывая на Запад,
постепенно темнеет — и тьма наша вновь на месте.

И мы бросимся в ночь,
но в этот раз — бросимся вместе.

9/06/2017