Критерий истины в искусстве

Критерий  истины  в  искусстве – вкусовщина,
Изменчивый  навязанный  субъективизм,
Творец  не  часто  признаётся  господином,
Но  мастер  эпигон  всегда  «творит»  на  «бис».

Искусство  массовое  всем  всегда  приятно,
Создателям  и  потребителям  равно,
Поскольку  и  привычно,  и  легко  понятно,
Постольку  скучненько-уютное  оно.

В  искусстве  конкуренция  невероятна:
На  десять  тысяч  профи – одному  успех,
Коль  предложенье  выше  спроса  многократно,
Доступнейшую  выбирают  из  потех.

Как  ни  верти,  художества – всего  забава,
Здесь  надобности  в  совершенствованьи  нет,
Быть  невеликим,  но  казаться  величавым –
Вот  здесь  основа  достижений  и  побед.

Арт-едокам  съестное  подавай – и  только,
А  изысков  желает  редкий  экземпляр,
На  вкус  недурно  и  на  вид  пристойно –
Готовил,  значит,  подходящий  кулинар.

И  тянет  каждого  к  ему  привычной  кухне,
Традиции  в  почёте,  а  не  новизна,
Из  века  в  век  в  мозгах  людских  всё  не  протухнет,
Не  опротивеет  народу  старина.

Ну  что  ж – консерватизм  спасает  от  распада
И  обеспечивает  благо  перемен,
С  немалой  осторожностью  творить  нам  надо,
Чтоб  смысл  осуществился,  а  не  прах  и  тлен.

О  да – с  самособойным  спорить  бесполезно,
О  да – искусство  развиваться  не  должно,
Нам  нужен  позарез  прогресс  науки  трезвой,
А  в  опьяненьях  прогрессировать – смешно.

Как  ни  старайся  увеличить  наслажденье,
Ему,  как  боли  полагается  порог.
                ***
Себя  реализующий  процесс  творенья –
В  искусстве  лучший  для  художника  итог.

Ремесленничество  ценимо  едоками,
Но  лишь  богоподобье  важно  мастерам,
Активным  актором – артистом,  артохрамом –
Здесь  совершенствуется  годный  прочим  хлам.

Мешает,  тормозит  инерция  покоя,
Отсутствующий  потребительский  заказ,
Запрос  инертный  на  родное-рядовое
И – ради  славы – угожденье  вкусам  масс.

(Не  говоря  уж  про  второстепенность  арта,
В  сравнении  с  наукою,  само  собой,
Да,  декорируют  привычность  бриллианты,
Но  хорошо  и  с  бижутерией  одной).

Частенько  только  для  себя  богоравнялись
Спокон  веков  краснорабочие  искусств,
Для  пропитанья  же  в  конвейер  превращались,
Неадекватности  в  упрёк  вменяя  грусть.

Но  то  лишь  лучшие,  ничтожна  их  толика,
А  большинство – не  дураки  и  флюгера,
Сводима  в  точку  поддувальных  разноликость –
Для  дела  умноженья  личного  добра.

Себя  ребята  творчеством  не  утруждали,
Зачем  творить,  от  творчества  прибытков  ноль –
Лермушкинские  триллионные  печали,
Родившаяся  с  Богом  Толстоевских  боль.

Гомераблизианский  практицизм  нормальный
(Чтоб  самосохраненью  малость  подсобить),
Двуцельный  мир  Дантешекспировских  реалий
(Ведь  с  диалектикой  приходится  дружить).

Кто  там  ещё – банального  старья  открытья
(За  недостатком  информации,  ага),
Эсхил,  Эзоп,  Софокл,  Аристофан,  Овидий
Да  вечно  женскострастная   Сапфо-карга?

Продолжить  список  общепринятый  несложно,
И  все  равны,  как  на  подбор – ах-ах,  творцы,
На  Пантеоне  их  скопилось – безнадёжно,
Всё  основатели,  всё  матери-отцы.

Вы  что,  головками  потыкались  с  деревьев
Иль  головы  свои  никчемнее  чужих?
Все  перечисленные  выше  без  творенья,
Лишь  мастерством  снискали  звания  крутых.

Добро  бы  вспомнили  Дефо  Данилу  с  Крузо,
Да  Эдгара  с  Артуром – детективных  бонз,
И  Верна,  заслужившего  "пятёрку"  с  плюсом
За  свой  научно-фантастический  прононс.

А  Чехов,  афоризм  с  романом  сочетавший,
Убрав  излишества,  оставив  красоту,
О-Генри,  прелесть  нелогичную  создавший,
Нежданным  дав  противоречий  пестроту.

А  Маяковский,  ценный  реформатор  стиля –
Неологизмы,  рифм  и  ритма  целина,
Стих  интонационно  разговорный  в  мире
Зажёг  поэтики  не  бывшей  времена.

Донцовой  дар – хоть  не  вполне  универсальный,
Но  оптимизма  не  случавшийся  гипноз,
А  Веллера  свершенье  просто  потрясает –
О,  неземному  чуду  место  между  звёзд!

Как  слаб  раствор – их,  настоящих  гениальных
Средь  концентрата  хитроумнейших  господ,
Напоминающих  картинки  карт  игральных –
Тем  правилами  запланирован  всяк  ход.

Текут  тысячелетия,  толкутся  толпы,
Тускнеет,  претворяется  товарный  вид,
Открытия  не  ценятся,  предметом  торга
Тут  служит  предпочтений  встроенный  лимит.

Но  главная  всевышняя  необходимость,
Отпущенная  между  прочих  нам – творить,
Пусть  лучше  уж  ведёт  судьбы  непобедимость,
Чем,  тщетно  упираясь,  дать  себя  тащить.

Критерий  истины  в  искусстве – объективен,
Естественнее  ничего  не  может  быть:
Всегда  значительнее  тот,  кто  креативней –
Лишь  так  возможно  Богу  истинно  служить!