Лайос. Отрывок из Эдипа

Преданья седой старины я поведаю нынче.
Был славен  Тебай семивратный, иль попросту славные Фивы
Богатством своих горожан, добродетелью сильных,
И дев чистотою и всех благородством свершений.
Но боги, увы, к совершенству людскому завистны.
Им дев чистота и людей благородство противно,
Им сети раскинуть, силки и капканы расставить
И рок натравить на людей благородных потеха,
А уж кто споткнулся, того они с радостью гонят,
Все далее в бездну грехов и провинностей смертных,
Что нет избавленья и нет поворота в том беге,
Которого цели  ты, бедный, уже не постигнешь,
Причины которого, бедный, уже не исправишь.

Был царского рода прекрасный Лайос златокудрый,
Любимец всех жен, но мужам еще более любый.
Умел привлекать он осанкой и милой улыбкой.
Увы, не пришлось ему тешиться негой домашней,
Интригами злобными тучи над юным нависли
И изгнан наследный, и вынужден Фивы покинуть.

Приют он нашел у Пелопса царя молодого,
Который несчастного участь так к сердцу воспринял,
Что братом своим он назвал его без промедленья.
Но в сердце у Лайоса нет благодарности места,
Степенности нет под кудрями роскошными гривы.
Ему лишь бы взгляды  ловить да влюбленные вздохи,
Ему лишь бы чуять истому любовной напасти.
И взгляд свой направил  нечестный не в сад и не в поле,
А взгляд положил на Хризиппа- Пелопсаво сына.
Сумел уластить незатейливой лестью любовной,
К себе привязать его тайной, пылающей страстью.

Но нету согласья среди узурпаторов трона фиванских.
И Лайос учуял, что может вернуться обратно.
Без долгих прощаний и сборов в дорогу недолгих,
Он выехал в Фивы с Хризиппом в седле пред собою.
Такой  благодарностью плата за кров и за помощь.
Таков поцелуй у пригретой змеи на груди.
И проклял Пелопс похитителя младшего сына:
Боится пусть жениных родов, от сына руки он погибнет.