Рождение. Отрывок из Эдипа

Но время проходит, и месяц с луною уходит,
А лоно царицы все пусто, как пусто в колодце,
Где высох источник, и жила земная иссякла.
Но время идет, и за днями проходят недели,
А Сфинкс все пирует, кровавую жертву находит.
И ропотом полнятся Фивы. К оракулу в Дельфы
Пойти должен Лайос, у Пифии выждать ответа.

Лицом побледнела пророчица в сером от дыма
Своем покрывале, безумными видя очами:
"Детей не проси, от сыновьей руки ты погибнешь!"
И с этим ответом в ушах, и с предчувствием горя
Назад поскакал  Лай к своей  безутешной Йокасте.

Но может ли кто устоять пред разьяренной львицей?
И может ли что-либо женскую тягу умерить?
И может ли солнце не встать после ночи холодной?
И может ли дождь не пролиться на пашни весною?
Беспечны мужчины, а женщины мудры и мягки.
Их руки -силки, их уста полны власти и силы.
Вино побеждает любые преграды, причины.
Напившись, мужчина -предмет. Хоть тяжелый, но хваткий.

Раздор поселился в семье, как под городом сфинксова нечисть.
Считая недели, счастливая ждет Иокаста,
И дни провожая, мрачнеет Лайос поседевший.
И Пифии взгляд его в ночи бессонной тревожит.
Холодна постель, и не греет огонь очага.
И срок уже близок, и вот уж потуги, и схватки.
И бабки, и крики, и простыни, и акушерки.
И сунули в руки в рубашке рожденного сына.
Счастливая мать, а отец себе места не сыщет,
Он сверток несет, в коем смерть в продолженьи его.
В ушах свист и шум, и кровавые пятна в глазах.
С конюшни слугу он зовет,  своего коновала,
И сыну пронзает он ступни мясницким ножом.
Ремнем же связав его ноги, продев через раны,
Швыряет кровавый, пищащий пакет он слуге.
Велит отнести это в лес и повесить на сук.
Он сильно устал. Это дело для ревностных слуг.