В кварталах старых Ленинграда

Москва,  Рязань ли,  Астрахань, иль Суздаль –
отобранных купеческих домов 
везде порушенные судьбы,
лепнины на фасадах мор.
Хозяев, потерявших кров,
кружат беспомощные тени.
Хоть ярка старь и блёкла новь,
надежды на спасенье бренны.
Лежит дворянский  Петербург
с Петра Великого печатью
и светлой Пушкина печалью,
смиривший непокорный дух,
на разводящемся мосту.    
А в переулках, в темноту
ведущих,
грезятся налёты
бандитов - смутных лет налёты,
эпохи  красного террора.
Ржавеет славная «Аврора»,
и толстостенные дома,
что не осилила  война,
сдаются времени напору.
А в подворотнях - сотни ртов -
теснятся мусорные чаны;
в колодцах  двориков печальных
спят безгаражные авто,
прилипнув к стенам;  в арку  ретро,
задравши воротник пальто,
от пробирающего ветра
с Невы шмыгнёт прохожий редкий…
Влюблённых шёпота не слышно,
котов гуляющих не видно,
с любовью, знать, дела плохи
в домах дряхлеющих кварталов
где  в думах  дремлют  старики
о неминуемых авралах.