22 июня 1941 года. Гражданин СССР о траурной дате

Уважаемый Читатель!
Перед Вами мои субъективные заметки,
двИжимые словами
Владимира Владимировича Маяковского
из его произведения
«Стихи о Советском паспорте»
(1929 год):

«Читайте,
завидуйте,
я –
гражданин
Советского Союза!»

===
Заметка 10
гражданина СССР
не о Советском празднике,
а о траурной дате
«22 июня 1941 года»

===
*
--------------------------------------------
ВНЕЗАПНОСТЬ НАПАДЕНИЯ  ГИТЛЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИИ
--------------------------------------------

«Ещё слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землёю, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого».
Евангелие от Матфея,
Глава 5, Стихи 33-37

*

О будущем? Неясно. Ничего!
Что даже завтра будет - мы не знаем.
Христос нам и сказал всем оттого,
Мол, не клянись! А мы? Всё обещаем...

Мне было ясно: завтра – выходной!
Пообещал я дочке – день веселья.
И вот я в парке, с дочкой и женой,
Под музыку мы мчим на каруселях!

И эскимо! И тир! И лимонад!
Смеётся дочка с нами в хороводе!
Оркестр духовой! ФизкУльт-парад!
И очередь на лодку - на подхОде!

Оркестр смолк... Услышала страна
Из чёрных репродукторов: "Война..."

*

«Директива № 1 от 21.06.1941г.
В 1ч.05мин. 22 июня 1941 года в форме Приказа Наркома Обороны передана в пограничные округа и Наркому ВМФ. Получена на местах в 2ч.30мин.
1. В течение ночи на 22 июня 1941г. скрытно занять огневые точки на государственной границе.
2. Перед рассветом 22 июня рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию в т.ч. и войсковую, тщательно её замаскировать. ... , быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.
3. Все части привести в боевую готовность без дополнительного подъёма приписного состава. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко С.К.
Жуков Г.К.»
Из публикации
"22 июня 1941. Сталин не проспал начало войны"
14 августа 2012 года
на «YouTube»
автора - Alexander Bogdanov

*
===

===
*
--------------------------------------
НАЧАЛО ГИТЛЕРОВСКОЙ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА
--------------------------------------

Представьте блокадный Ленинград 1941 года, чёрное морозное утро, магазин, очередь за хлебом, состоящую в основном из женщин. У многих в руках соль, ведь они стояли всю ночь и
прикладывали соль к губам, чтобы не так сильно хотелось есть.
Сейчас их впустили в магазин.

В очереди стоит и героиня нашего рассказа – девушка блокадного Ленинграда.
Ей пятнадцать лет. В руках у неё хлебные карточки. Среди них и ёё рабочая карточка! Ведь ей так повезло! Её приняли в ателье шить солдатские шинели! Правда, когда машинка барахлит, попробуй поработать иголкой, вот ногти и стали кровоточить. Но это ничего, ведь теперь у неё настоящая рабочая карточка!

Ну вот, опять драка!
Мужчину опрокинули на пол. Бьют руками и ногами. Но его не жалко. Он один из тех, что стоят у прилавка и выбирают более слабых. Одна из женщин выцарапала у него изо рта несколько крошек хлеба и с криком: «У меня дети умирают!» выбежала на улицу.

Очередь понемногу продвигается.
Девушка сжимает в руке две детские карточки её сестрёнок – Маруси и Шуры и иждивенческую карточку её братишки Вальки, ведь ему уже исполнилось двенадцать лет. Эвакуировали всех детей до седьмого класса. Но их поезд разбомбили, вот они и вернулись, пройдя сорок километров.
 
Мамину карточку девушка сжимает особенно бережно. Ей было всегда жалко маму. И тогда, когда её отец беспробудно пил и воровал мамины деньги с её небольшой зарплаты ткачихи. И теперь, когда мама не может подняться, надорвавшись на оборонных работах.

Но и папу тоже жалко. Год назад он опоздал на работу на три минуты и ему сказали, чтобы он убирался из города в двадцать четыре часа. Мама нашла папу за углом нашего дома замёрзшего насмерть.

Очередь медленно двигается.
Девушка улыбнулась.
Она вспомнила, что неделю назад ей очень повезло! Она, спускаясь по лестнице, увидела на ступеньке большой засохший лист фикуса. Даже дышать перестала. Осмотрелась. Никого. Когда она подняла этот лист, то ей показалось, что она до ушей покраснела, ведь никогда она не была воровкой. Но спросить, чей это лист было не у кого. Этот лист фикуса они ели целую неделю.

Целую неделю, когда она возвращалась под артобстрелом домой с работы и входила в комнату, то видела, как сестрёнки тянуться, пытаясь достать узелок с хлебом и листом фикуса, подвешенный к потолку за крюк вместо абажура.
Они тянулись, но сил встать у них не было.
Девушка вставала на табурет, брала из узелка кусочек листа фикуса и хлеба ровно столько, чтобы хватило на всю неделю, и варила на всех похлёбку.

Вот и очередь подошла.
Розовощёкая продавщица девушке говорит: «Я взвесила. Вот тебе хлеб. Хватай его и беги! Дальше я не отвечаю».

Девушка молниеносно впихнула хлеб за пазуху и выскочила из дверей магазина. Ей надо было перебежать улицу.
За девушкой увязался мужик.
На другой стороне улицы проходил военный.
Он схватил мужика и спросил девушку: «Девочка, тебе далеко?». «Недалеко, за этот вот дом забежать». «Тогда беги! Я его держу».

Девушка бежала и думала: «Хорошо, что есть хорошие люди на свете!
И вообще, как всё теперь хорошо!
Она работает, у неё теперь рабочая карточка! А значит скоро поправиться и мама и сестрёнки, и братишка. И у них никогда не будет ни дистрофии, ни цинги, ни водянки».

Девушка бежала и была счастлива.
А её ожидали бомбёжки и артобстрелы, дежурство на крышах и тушение зажигательных бомб, работа по две смены подряд, оборонные работы, работы по расчистке города и всё то, что выпало на долю жителей осаждённого, но не сдавшегося врагу Ленинграда.

Она бежала, радовалась и не знала, что матери ее осталось жить всего неделю. А ещё через две недели Валя, её братик, скажет ей: «Я есть больше не буду. Я скоро умру. Мой хлеб отдавай сестрёнкам. Они маленькие, они должны жить». И через три дня он умрёт. Сестрёнки переживут его всего лишь на месяц.

*

«С 20 ноября 1941 года ленинградцам в пятый раз были урезаны нормы продовольствия. Рабочие стали получать по 250 граммов, служащие, иждивенцы и дети – по 125 граммов суррогатного хлеба*. Кончилось топливо, остановился городской транспорт, вышел из строя водопровод. От истощения люди стали умирать. За ноябрь было подобрано около двенадцати тысяч трупов. С 9 декабря перестали подавать ток. В домах погас свет, остановились трамваи и троллейбусы. За декабрь было подобрано около шестидесяти тысяч трупов»
Из БЛОКНОТА АГИТАТОРА за 1982 г.

*
===

===
*
-----------------------------------------------
ВИЗБОР и ВЫСОЦКИЙ о Великой Отечественной войне
-----------------------------------------------

МОЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА
ТЕКСТОВ ПЕСЕН
ВИЗБОРА и ВЫСОЦКОГО
О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

=========================================
ПЯТЬ КРИТИЧЕСКИХ ЗАМЕТОК О ПЕСНЯХ ВИЗБОРА
=========================================
http://stihi.ru/2015/03/22/1653
http://proza.ru/2015/03/22/356
-----------------------------------------

===== ЗАМЕТКА ПЕРВАЯ =====

Юрий Иосифович Визбор – Великий русский Поэт!

Юрий Иосифович имел много профессий.
Так, со школьных лет приобщился к авиации, управлял самолётами ПО-2 и Як-18 и стал лётным инструктором; служил три года срочной службы в Советской Армии; окончил педагогический ВУЗ; снимался во многих художественных фильмах; был инструктором-альпинистом, инструктором-горнолыжником; пел свои песни под свой аккомпанемент на гитаре друзьям и на концертах; был журналистом...

Будучи журналистом, стал одним из авторов журнала «Кругозор» - между квадратными страницами этого журнала чередовались мягкие виниловые страницы, представляющие собой виниловую звуковую пластинку.
Журнал в киосках Ленинграда стал появляться с 1964 года, очереди за этим журналом были сумасшедшие – очень многим очередной номер журнала не доставался!

Визбор – это Человек-Легенда!

В моих заметках, конкретно - только о строчках из его песен о войне.

В этой заметке я прикоснусь к строчкам песни Визбора «Рассказ ветерана», 1972 год.

Чем отличаются гениальные строки от всех других?
На мой взгляд, не только информативностью, но и непосредственным воздействием на впечатление читателя, когда читатель начинает верить выдуманному автором литературному герою, обстановке вокруг него!

Вот и в этих четырёх строчках, описывающих природу вокруг пулемётчика Великой Отечественной с напарником, находящихся в окопе перед атакой немцев - всё это присутствует:

«И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит,
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше – поле, Родина лежит...»

Известно, что перед дотами специально скашивали траву, она мешала прицеливанию.
Когда же пулемётчик со своим «Максимом» срочно занимал позицию в спешно выкопанном окопе, на скашивание травы времени не оставалось.

Так и здесь, эта «травиночка в прицеле» -  впечатляет!

С одной стороны точным описанием возможной проблемы при стрельбе, с другой – контрастом перед тишиной мира, чуть нарушаемым лёгким дуновением, заставляющим травиночку дрожать, и предстоящим смертельным грохотом боя!

Боя, в котором нельзя отступать!

И не потому, что сзади «заградотряды», которых реальные фронтовики Великой Отечественной, например, с которыми мне приходилось общаться и в глаза никогда не видели, кроме фильмов рождённых Перестройкой.
И не потому, что это нарушение приказа: «Ни шагу назад!»

Нет!
Это оттого, что очень точно сказал Визбор, ещё раз повторю эту строчку:

«А дальше – поле, Родина лежит...»

Именно – Родина, русское поле...
Иностранцам этого не понять!

Точно так же, как и не понять угрызения совести фронтовиков, чудом оставшихся живыми перед павшими товарищами.

И напарник пулемётчика Виталия Павловича, посещая могилу своего боевого товарища, в тексте песни произносит:

«И я шепчу: "Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил, дорогой"»

Своими песнями о войне Юрий Иосифович Визбор вносил свою значимую лепту в память о Великой Отечественной!

===========================================

===== ЗАМЕТКА ВТОРАЯ =====

В этой заметке обратимся к строкам текста песни Юрия Иосифовича Визбора «Деревянный самолёт»:

«И вот летит – хоть деревянный,
Но всё-таки военный самолёт,
От пуль он защищён не слишком,
Построен не на долгий век.
Его пилот – совсем мальчишка,
Не всё-таки военный человек».

Всё верно, перед Великой Отечественной войной на аэродромах ОСОАВИАХИМа готовили лётчиков с юношеских лет.
Но о каком деревянном самолёте идёт речь?

Так как самолёт одноместный, то это конечно не легендарный двухместный лёгкий ночной бомбардировщик ПО-2, прозванный немцами «Русс-фанер», а лётчиц «Ночными ведьмами», настолько досаждавшие фашистам, что за каждый сбитый «фанерный» самолёт немецкий пилот награждался Железным крестом и получал денежное вознаграждение вдвое большее, чем даже за сбитый истребитель.

В тексте Визбора, вполне возможно, мог быть учебный моноплан УТ-1, ласково названный «Утёнком», частично изготовленный из дерева, обшитый материей, с первых же дней войны используемый и в качестве штурмовика, и в качестве лёгкого ночного бомбардировщика.

Однако, УТ-1 не на каждый аэродром можно было посадить, а в строках Визбора указано:

«Ведь пять печатей на конверте -
Полётный курс твоей судьбы».

То есть лётчик выполнял вполне определённое задание – доставлял секретный конверт с печатями.
По инструкции военного времени Великой Отечественной, курьер, в случае угрозы пленения обязан был уничтожить конверт, а после этого, уничтожить самолёт и себя.
Самолёт для доставки такой почты должен иметь возможность сесть даже на неподготовленное поле с короткой взлётно-посадочной полосой.

Для этой цели подходили «деревянные» самолёты с полотняной обшивкой и жёсткими неубирающимися шасси.
Например, одноместные бипланы: истребитель И-5, «Дедушка» целого семейства истребителей или один из этого семейства – истребитель И-152, прозванный «Вертлявым», поскольку при малейшем прикосновении к штурвалу или педалям, он сразу отклонялся от курса.
Оба эти истребителя на начало Великой Отечественной войны морально устарели.
Их низкая скорость не позволяла даже им быть самолётами сопровождения.
Поэтому они переводились в штурмовики и в лёгкие ночные бомбардировщики, а также использовались и для доставки секретной почты.

Юрий Иосифович Визбор, крупными мазками художника не просто запечатлевает героические будни лётчиков-курьеров Великой Отечественной, но и склоняет перед ними голову в дань светлой их памяти такими словами, полными Поэзии:

«И в опечатанном конверте
Письмо в бессмертие несёт
Через огонь железной смерти
Тот деревянный самолёт».

===========================================

===== ЗАМЕТКА ТРЕТЬЯ =====

Обратимся к строкам песни Визбора «Цена жизни», 1973 год.

Философы говорят, что жизнь человеческая бесценна.
В военное время Великой Отечественной, когда оно касалось защиты Социалистического Отечества от фашистов, жизнь человеческая приобретала конкретную материальную цену.
Цена многих человеческих жизней соизмерялась с выполнением конкретной боевой задачи по изгнанию немецких оккупантов, столько горя принесших на нашу землю.

О безвозвратных потерях Красной Армии в годы той войны точно сказать никто не может.
Сколько Советских солдат погибло в сражениях, сколько после сражений от тяжких увечий и ранений не совместимых с дальнейшей жизнью...
Это не говоря о погибших из числа пропавших без вести.

Вот уже будет 70 лет со дня Великой Победы, а число павших, при подсчётах, из года в год увеличивается; поисковые отряды добровольцев до сих пор в местах жестоких сражений находят останки героев, но провести их опознание не могут...

В чём же причина?

А причина кроется в том, о чём поёт в своей песне Юрий Иосифович:

«"Товарищ генерал, вот добровольцы -
Двадцать два гвардейца и их командир
Построены по вашему..." - "Отставить, вольно!
Значит, вы, ребята, пойдете впереди.
Все сдали документы и сдали медали...»

Сдача документов, орденов и медалей военнослужащими перед выполнением боевой задачи в прифронтовой зоне, мера необходимая, учитывая сильно развитую разведывательную сеть немцев, где каждая медаль, каждый документ играл важную роль при формировании отрядов диверсантов, при внедрении на нашу территорию вражеских агентов.

Именно поэтому, поисковики, находя останки героев, не могут определить их имена, тем более, никаких нательных жетонов красноармейцы не носили.

А потери Красной Армии, сознательно занижались или вообще умалчивались в сводках СОВИНФОРМБЮРО, чтобы не травмировать и без того травмированное население.
Обычно сообщалось, что войска такой-то армии такого-то фронта, преодолев сопротивление противника, с незначительными потерями вошли в населённый пункт такой-то.

Так и в строках Визбора:

«Товарищ генерал, приказ ваш исполнен,
Да некому об этом вам доложить».

Вот она цена жизни двадцати двух гвардейцев и их командира, только что произведённого в старшие лейтенанты!
Эта цена составляет выполненную боевую задачу по захвату моста у немцев и недопущению его взорвать, для возможности нашим танкам проникнуть в оккупированный нацистами город.

А ведь это цена только одного моста, без штурма самого города с огромными человеческими потерями; а по Радио скажут, что город освобождён при незначительных потерях личного состава...

Юрий Иосифович в каждой своей песне
о Великой Отечественной войне,
даёт прочувствовать,
какой огромной ценой
приближался День Великой Победы!

===========================================

===== ЗАМЕТКА ЧЕТВЁРТАЯ =====

Рассмотрим строки из песни Визбора «Воспоминания о пехоте», 1980 год:

«Перед нами в снегах лесотундра лежит,
Медицинская лошадь бредёт осторожно...»

Вот на такую точность воспроизведения сцены Великой Отечественной войны способен только Великий художник, каким был Юрий Иосифович!
Эта точность не ставится ни в какое сравнение, ни с документальными лентами, ни с художественными фильмами: точность заключается в том, что основная тяговая сила Великой Отечественной была – лошадь.

В эшелонах, везущим к местам боёв боевую технику, обязательно были вагоны с лошадьми, если в конечном пункте назначения лошади отсутствовали.
В случае атаки железнодорожного состава с воздуха, солдаты выскакивали из вагонов, а лошадей, чтобы они не разбежались, выпускать запрещалось...
Когда техника доставлялась паровозом до места назначения, то до мест предполагаемых сражений, артиллерию и даже танки везли лошади.
Это и понятно, поскольку танки горючее берегли для боя, да и двигатели имеют ресурс износа...

Вернёмся к строкам текста песни Визбора, где раненых бойцов до медсанбата везёт не полуторка, а «медицинская» лошадь:

«Нас везут в медсанбат, двух почти что калек,
Выполнявших приказ не совсем осторожно».

Зимой, до «медицинской» лошади, тяжелораненых с поля боя довозили «медицинские» собаки – специальные упряжках санитарных ездовых собак.

Вообще, вынести раненого бойца с поля боя – подвиг!
И этот подвиг довольно часто выполняли хрупкие девушки-санитарки!
За годы Великой Отечественной войны, более ста тысяч санитаров погибли под немецкими пулями, вынося раненных с поля боя; только на Ленинградском фронте погибло более тысячи санитаров.
Поэтому, за вынос с поля боя нескольких тяжело раненных воинов с их винтовками, санитаров награждали не только медалями «За отвагу» и «Боевые заслуги», но и орденами «Ленина», «Красного Знамени» и «Красной звезды».

Вернёмся к строкам Визбора:

«Я ж на чутких врачей уповаю тайком,
Если это, конечно, в природе возможно».

Врачи Великой Отечественной, работая в нечеловеческих условиях, делали и невозможное, они возвращали в строй до семидесяти процентов раненых.
Хирурги, работающие практически без отдыха, в полевых Медсанбатах подвергались и бомбёжке и артобстрелам нацистов.
Сорок четыре медицинских работника были удостоены звания – Героя Советского Союза.

Визбор, словами своего литературного героя, искалеченного бойца Красной Армии говорит:

«Что же вас попросить, чтоб вам было несложно?
Я хочу, чтобы вы не забыли меня...»

Память!
Ту самую память, которую сейчас, в 21 веке, пытаются исказить, опорочить...

Память о Великой Отечественной –
вот главный смысл этих строк
Юрия Иосифовича Визбора...

===========================================

===== ЗАМЕТКА ПЯТАЯ =====

Песня Визбора «Помни войну!» была им исполнена в 1970-м году, в год 25-летия Победы над гитлеровской Германией:

«Помни войну! Пусть далека она и туманна».

И это сказано сорок пять лет назад!
Великая Отечественная война уже тогда была «туманна» для её современников, её ровесников, для тех, кто в ней участвовал, а ведь память о войне в то время была в каждом:

«Помни войну! Это, право же, вовсе не странно:
Помнить всё то, что когда-то касалось всех нас».

Касалось и тех, чьё детство прошло в военные годы, и тех, кто получил в войну «похоронки», и тех, кто похоронил родных и близких, пришедших с войны искалеченными, и даже тех, для кого время остановилось, кто ждал не пришедших и пропавших без вести, надеясь ещё на встречу...

В каждый дом, в каждую семью Советского человека зашло то великое горе, которое принесли на нашу Советскую землю немецкие оккупанты...

Немцы сами выбирали свою дорогу: идти на Восточный фронт и убивать ни в чём неповинных людей чужой им страны, или встать в ряды антифашистов и отправиться за колючую проволоку немецкого лагеря смерти.

У немцев был выбор, а значит, нет оправдания немецким оккупантам, об этом и строки Визбора:

«Тихо, браток. Подпусти их немного поближе.
Нам-то не жить, но и этим подонкам не жить».

В военное время Партия представляла собой Совесть и Честь Советского народа!
Перед тем как идти в смертельный бой, беспартийные оставляли записки: «Если я погибну, считайте меня коммунистом!»; сами же коммунисты говорили, что если у них и есть преимущество перед беспартийными, то оно в том, чтобы в бой идти первыми:

«Рота – ура! Коммунисты – идти впереди!».

Это были настоящие коммунисты, не те номенклатурные работники, кто в Перестройку цинично сжигали свои Партбилеты осуществляя гитлеровскую мечту – развалить СССР как карточный домик.

Не во имя такого развала воевали Советские солдаты, насмерть стояли города:

«Помни войну! Это мы, ленинградские дети,
Прямо в глаза с фотографий жестоких глядим».

Только в Ленинграде в блокаду и только от голода погибло шестьсот тридцать две тысячи двести пятьдесят три человека – эта цифра, предоставленная для Нюрнбергского процесса Советским Правительством, по мнению многих историков явно занижена.

А в нашем 21 веке для некоторых граждан это вообще уже не имеет никакого значения, более того, можно услышать даже упрёк и не только блокадникам Ленинграда, а вообще всем защитникам Социалистического Отечества, французы, мол, сдались немцам – и Париж не был разрушен, и никто там не голодал...

Юрий Иосифович Визбор не дожил до таких дней, когда начинали глумиться над памятью героев Великой Отечественной войны, но он, будучи Великим русским Поэтом, предостерегал о возможности наступления такого времени, поэтому пел: «Помни войну!»

===========================================



===========================================
ПЯТЬ КРИТИЧЕСКИХ ЗАМЕТОК О ПЕСНЯХ ВЫСОЦКОГО
===========================================
http://stihi.ru/2015/03/12/555
http://proza.ru/2015/03/12/95
-------------------------------------------

===== ЗАМЕТКА ПЕРВАЯ =====

При жизни Высоцкого, ему не разрешали выпустить сборник своих стихов в твёрдом переплёте, его только постоянно унижали и  ругали, например, даже в газете «Правда» в статье «О чём поёт Владимир Высоцкий?»

Поэтому, после смерти Великого Поэта Владимира Семёновича Высоцкого, редакторы, публикующие сборники текстов его песен столкнулись с большой проблемой: Владимир Семёнович постоянно от выступления к выступлению свои тексты подвергал новой редакции, и составителям сборников приходилось выбирать, какую же редакцию текста публиковать?

В редакции 1993 года, строка из песни «Аисты» 1967 года записана так:
«Что нужнее сейчас ненависть?»

А если слушать песню «Аисты» на хриплых, от многократной перезаписи лент на бобинах, магнитофонах 60-х годов, то интонация исполнения этой песни Высоцким расставит другие знаки препинания:
«Что нужнее сейчас? Ненависть!»

Чувствуете разницу?!
И ещё какую!
В 60-х годах в СССР не применялось слово «Толерантность» и Высоцкий, своим сердцем искренне ощущал, что в войну, для победы над немецкими оккупантами важна – ненависть!

Чтобы хоть на несколько минут представить военное время Великой Отечественной, почувствовать атмосферу того страшного ВРЕМЕНИ, достаточно открыть газету «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» от 24 июля 1942 года и прочитать хотя бы несколько строк из статьи Ильи Эренбурга «Убей!»:

«Мы поняли: немцы не люди. ... Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. ... Убей немца! – это просит старуха-мать. Убей немца! – это молит тебя дитя. Убей немца! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»

Слово «Толерантность», когда оно неуместно, возможно, может привести даже к тому, к чему после капитуляции Франции гитлеровской Германии привело парижан, когда они с «хлебом и солью» встречали фашистов, торжественно входивших в Париж.

Только не надо путать ВРЕМЯ, поскольку фразу ещё можно выдернуть из текста, но выдернуть её из контекста Времени – недопустимо!

Поэтому не следует смешивать ВременА, когда для нас немцы были оккупантами, и когда – пленными.

После войны, ленинградцы, столько натерпевшиеся горя от немецких оккупантов державших город в блокаде, немецких пленных подкармливали хлебов из своего скудного пайка: ненависть к оккупантам, сменилась состраданием к пленным.

Владимир Семёнович это чётко чувствовал и был точен каждым своим словом, и каждым знаком препинания, поэтому в песне «Аисты», где действие происходит во время войны, где немецкие оккупанты безжалостно топчут русскую землю, Высоцкий пел именно так:
«Что нужнее сейчас? Ненависть!»

===========================================

===== ЗАМЕТКА ВТОРАЯ =====

Здесь я расскажу о некоторых строчках текста песни Владимира Семёновича «Я – "Як", истребитель», о моём личном восприятии этого гениального текста.

Сразу замечу, что в Советское время кто-то из поэтов сказал, что всё остальное о нём, о его биографии – прочтёте в его стихах.
Если этот поэт под стихами понимал зарифмованные реальные события, то тогда, всё правильно.

Но стихи, это только одна из форм Поэзии, представляющую проявление души автора о явлениях жизни, а не рифмы, поскольку может иметь и форму прозы.

Поэзия обязана иметь выдумку, фантазию для более выпуклого изображения основной мысли автора, где автор, даже если он и говорит «Я», то говорит от имени своего Литературного Героя, с мнением которого довольно часто не согласен.

Вот и в этом тексте, Высоцкий говорит от имени самолёта, когда говорит: «Я».
В воображении поэта, неодушевлённый самолёт «Як» - живой!

И непросто живой, а ворчащий и недовольный, считающий, что он – истребитель, а не пилот, сидящий внутри него:
«Я – "Як", истребитель, мотор мой звенит.
Небо – моя обитель.
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель».

На начало Великой Отечественной, в нашей авиации было больше всего истребителей И-16, ласково называемых «Ишачками» и истребителей И-152, называемые лётчиками  «Чайками».

Чайка была манёвренна в ближнем бою, легка в управлении даже для новичков: свободно выходила из пикирования, прощала ошибки пилотов вплоть до того, что можно было отпустить штурвал, а Чайка начинала сама планировать.
Но, огромным недостатком этого истребителя была низкая высотность и скорость, делавшего его лёгкой добычей пилотов Люфтваффе.

Истребитель И-16 был много сложнее в управлении, но довольно быстроходным и представлял реальную угрозу немецким самолётам.

Новенький истребитель Як-1 превосходил в скорости, манёвренности и в высотности не только наши истребители, но и немецкие.
Тем не менее, это была очень строптивая машина, не прощающая пилоту даже малейшей неточности в управлении.

Вот откуда столько раздражения в голосе самолёта:
«Меня в заблужденье он ввёл и в пике,
Прямо из мёртвой петли».

Недовольство самолёта лётчиком доходит до предела:
«Он рвёт на себя – и нагрузки вдвойне,-
Эх, тоже мне – лётчик-ас!»

Ещё бы, самолёту есть чем гордиться:
«В этом бою мною «юнкерс» был сбит»!

Пикирующий немецкий бомбардировщик Ju-87, называемый немцами «Штукой» за предельно точное бомбометание (одна цель – одна бомба), прозванный Советскими солдатами «Лаптёжник» (шасси самолёта не убиралось), хоть и имел меньшую скорость и манёвренность по сравнению с истребителем Як-1, но постоять за себя мог, поскольку располагал двумя передними пулемётами и двумя пулемётами охранения.

Но гордость проходит, а утомление нарастает, силы самолёта на исходе:
«Я в прошлом бою навылет прошит,
Механик меня заштопал.
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет в штопор.
Вот сзади заходит ко мне «мессершмитт»,-
Уйду – я устал от ран».

Это и есть Поэзия высшей пробы!
С одной стороны твёрдая стальная машина, с другой - мягкая плоть человека; железная машина стонет и не выдерживает...
Начинаешь ощущать, что если металл не выдерживает день за днём сражаться с оккупантами, то каково лётчику внутри этого металла не только выдерживать, но и решительно продолжать бой!
Вот она, слабость машины и сила духа человека!

Машина не только оказывается слабее человека, но и приходит в ужас только от одной мысли тарана:
«Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, решил – на таран!»

В ужас пришло и командование Люфтваффе уже на третий день войны издав Циркуляр:
«Приближаться к русским самолётам с осторожностью и не ближе чем на сто метров, во избежание тарана».
Этот Циркуляр был составлялся в спешке, поскольку в Рейхе узнали, что в первый же день войны пятнадцать русских лётчиков совершили воздушный таран немецких самолётов.

А в песне наступает истерика самолёта:
«Ну что ж он не слышит, как бесится пульс:
Бензин – моя кровь – на нуле!
Терпенью машины бывает предел...»

У машины предел есть, а у человека – нет, если он умирает совершая подвиг во имя своей Родины, тогда о нём помнят следующие поколения, проходят века, и о нём складываю легенды, и он воплощается в образе Ильи Муромца!

Машину же ждёт разочарование, она начинает понимать, что без духа человеческого она превратится в груду металлолома:
«Но что это, что?! Я – в глубоком пике
И выйти никак не могу!»

А реальность 22 июня 1941 года была ещё страшней, наши самолёты погибали не в воздушном бою, а прямо на земле, ещё не взлетев...

Более восьми сотен Советских самолётов  погибли на аэродромах в первый же день войны от бомбометания «юнкерсов», прилетевших по координатам,
точно указанным
предателями Социалистического Отечества
немецкой разведке,
активно работавшей в СССР перед войной.

Среди этих самолётов, базирующихся на аэродромах Белорусского, Киевского и Прибалтийского военных округов, в основном были Ишачки и Чайки.
Но были среди них и только что поставленные для перевооружения новенькие истребители Як-1.

Основная мысль этой песни Высоцкого –
почтить память
Советских лётчиков в Великую Отечественную!

===========================================

===== ЗАМЕТКА ТРЕТЬЯ =====

В этой заметке я коснусь строчек из песни, слушая которую негодовали даже те, кто до этого был очарован искренностью Высоцкого, это песня – «Штрафные батальоны».

Высоцкий спел эту песню в 1964 году, эта песня с неимоверной скоростью переписывалась с магнитофона на магнитофон и уже через два года, например, в Ленинграде, редко кто не знал об этой песни: практически в каждом доме из форточек был слышан хриплый голос Высоцкого!

На мой взгляд, такой популярностью не пользовался ни один автор-исполнитель, которому не разрешали петь на эстраде, ни один даже самый известный эстрадный певец того времени!
Такова была головокружительная популярность Владимира Семёновича!

Все звали его фамильярно – Володей, а профессиональные поэты брезгливо от него отворачивались.

А от песни «Штрафные батальоны» отвернулись даже поклонники Высоцкого, те, кто ещё двадцать лет назад воевал на фронте в Великую Отечественную.
Фронтовики возмущались между собой, мол, мало того, что сочиняет тюремные песни, так и ещё штрафников воспел! Что же выходит, по Высоцкому, всю войну сделали штрафники?!

Как это напоминает известное рассуждение Аристотеля, что в Риме все кошки - хромые!

Попытаюсь оправдать Великого русского Поэта – Владимира Семёновича Высоцкого и снять с него хотя бы два обвинения, что сочинял тюремные песни, что незаслуженно воспел штрафников.

Чтобы вообще, что-либо понять, необходимо перестать прыгать подобно белке с ветки на ветку и рассмотреть предмет в контексте Времени.

Во-первых,
чтобы понять склонность Высоцкого к сочинению тюремных песен, надо взглянуть на нашу Великую Родину – Русь!

На территории Православной Руси до 15 века, ещё ни один археолог не отыскал ни одной тюрьмы – тюрем до 15 века на Руси не было.

Когда человека заставали на месте преступления, то после короткого разбирательства его казнили или, оправдав, отпускали, поэтому надобности в тюрьмах отсутствовали.

В 15 веке, по оглядке на «просвещённый» Запад, на Руси стали строить тюрьмы, а человека взятого на месте преступления судили:
- бедняк, за своё преступление отдавал в тюрьму свою жену или детей;
- богач, за своё преступление откупался денежным штрафом;
- дворянин, за свое преступление отдавал в тюрьму своих крепостных крестьянин.

В итоге, в большинстве случаев в тюрьме сидели реально невиновные люди.

Вот эта несправедливость и отражается в русских тюремных песнях, бережно хранимых народом из поколения в поколение.

Именно поэтому, Советские граждане, даже никогда не сидевшие в тюрьме и не имевшие осуждённых родственников, во время праздничных застолий, немного захмелев, с таким душевным трепетом пели каторжные народные песни:
«Бродяга судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.
Бежал из тюрьмы тёмной ночью,
В тюрьме он за Правду страдал...»

Именно в генетической памятью народа о той чудовищной несправедливости, когда дворяне за свои преступления, оставаясь на свободе, отдавали в тюрьмы неповинных крепостных крестьян, объясняется такая любовь русского народа к подобным песням.

Высоцкий, будучи Великим русским Поэтом, не мог этого в себе не ощущать и с трепетом народного художника сочинял подобные песни.

Во-вторых,
Владимир Семёнович чувствовал, что тема штрафных батальонов в Великую Отечественную войну не раскрыта вовсе, а это несправедливо, поскольку штрафники реально искупали свои прегрешения своей кровью, уничтожая немецких оккупантов.

Красная Армия несла огромные потери, учитывая это, для формирования штрафных батальонов некоторые категории преступлений освобождались от наказаний, а 24 ноября 1941 года был издан Указ о направлении в действующую армию заключённых, имеющих остаток срока наказания до трёх лет.
Штрафникам, перед атакой давали Наркомовские сто грамм водки:
«Перед атакой водку – вот мура!
Своё отпили мы ещё в гражданку...»

Заключённым, отбывающим свой срок по 58-й статье, в направлении на фронт отказывали, в штрафных ротах их не было:
«Ведь мы ж не просто так – мы штрафники,-
Нам не писать: "Считайте коммунистом"».

Потери среди пехоты были чудовищны по сравнению с потерями в любом другом роде войск, а штрафники были не просто пехотинцами, их направляли на самые опасные участки фронта.
В годы Великой Отечественной войны в штрафных батальонах воевало более одного миллиона заключённых:
«Считает враг: морально мы слабы,-
За ним и лес, и города сожжёны.
Вы лучше лес рубите на гробы –
В прорыв идут штрафные батальоны!»

Бывшие заключённые - бойцы штрафных батальонов проявляли такой героизм, что командование Красной Армии неоднократно награждало их не только медалями, но и орденами:
«И если не поймаешь в грудь свинец –
Медаль на грудь поймаешь за отвагу».

Высоцкий проявил гражданское мужество,
отдав дань памяти штрафным батальонам,
внёсшим свою лепту
в Победу над гитлеровской Германией!

ПРИМЕЧАНИЕ
Тогда ещё, не были открыты архивы, Владимир Семёнович не знал о существовании
в Великую Отечественную войну штрафных эскадрилий из лётчиков-штрафников
(о них - мой Венок Сонетов № 11 «Лётчикам-штрафникам Великой Отечественной войны», http://stihi.ru/2015/06/25/2707, http://proza.ru/2015/06/25/496)

===========================================

===== ЗАМЕТКА ЧЕТВЁРТАЯ =====

До рассмотрения строк Владимира Семёновича Высоцкого о Великой Отечественной войне, позволю себе небольшое лирическое отступление.
Сначала взглянем на наши дни.

Если сейчас, в 2015 году в Санкт-Петербурге утром включить любое Радио сообщающее свежие новости, то очень редко можно услышать что-либо хорошее, на работу вы уйдёте в дурном расположении духа.

Что вам только не наговорят, и о том как ограбили пенсионера, и о том как на кого-то свалилась сосулька с крыши, и о том как какая-то женщина выбросилась в Неву с моста...

Всех этих людей вам искренне жаль, ведь это реально пострадавшие живые люди...

Но, к сожалению, ваше настроение не улучшит ваш энтузиазм на весь трудовой день, где вы обязательно поделитесь новостями с товарищами по работе во время перерыва, а они, в свою очередь, поделятся теми грустными новостями, что вы не услышали, чтобы не опускать ваш градус угнетённого настроения...

Не буду говорить о том, что среди этих, действительно достойных сострадания случаев, параллельно бурлит тоже реальная жизнь, полная подвигов, открытий и просто добрых и интересных сюжетов, почему-то совсем не интересных современным СМИ.

Теперь ещё одно лирическое отступление, только относящееся не к нашим дням, а к прошлому.

В начале Великой Отечественной войны наша Красная Армия, несмотря на героическое сопротивление врагу, терпела страшные неудачи, одно поражение за другим.

Тем не менее, в целях поддержания боевого духа Советского народа, работающего не покладая рук: «Всё для фронта, всё для Победы!» в газетах и по Радио сознательно умалчивались многие наши неуспехи на фронте.

Ведь были же и реальные, пусть и отдельные, но – боевые успехи!

Именно о них, об этих успехах, дано было указание для «СОВИНФОРМБЮРО» сообщать, а о неуспехах, по возможности умалчивать, тем более об огромных потерях личного состава Красной Армии.

Именно о таком умолчании, говорят строки Высоцкого в 1965 году:
«Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог –
Кто считал, кто считал!..
Сообщается в сводках Информбюро
Лишь про то, сколько враг потерял».

Вообще, по строкам Владимира Семёновича из его стихов и песен, пронизанных реальностью военного времени Великой Отечественной, приходит большее понимание подвига Советских солдат, нежели по зачастую искажённым сводкам «СОВИНФОРМБЮРО».

Эти «искажения» были просто необходимы Советскому населению в то ВРЕМЯ, а в наше ВРЕМЯ, чтобы почтить светлую память всех, отдавших свою жизнь за Победу над гитлеровской Германией, нужна именно Правда Владимира Семёновича Высоцкого!

===========================================

===== ЗАМЕТКА ПЯТАЯ =====

Ещё Козьма Прутков говорил, что необъятное не объять; это относится и к песням Великого поэта Владимира Семёновича Высоцкого.

Даже не объять его песни с военной тематикой от потрясающе лирических,

таких как песня «Звёзды»:
«Мне этот бой не забыть нипочём,
Смертью пропитан воздух,
А с небосклона бесшумным дождём
Падали звёзды»

до предельно-жёстких, таких как песня «Мы вращаем Землю»:
«Всем живым ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших».

А сами песни Высоцкого настолько объёмны, строчки их текста имеют столько граней, что даже диву даёшься, когда слышишь такое восприятие даже отдельных строк, что, казалось бы, что там и нет такой грани, а вот конкретный слушатель – услышал и увидел такую грань, возможно, даже неведомую самому автору!
Настолько гениальны и многогранны тексты песен Владимира Семёновича.

Например, я был очень удивлён, когда услышал такое восприятия двух строк из песни Высоцкого «Сыновья уходят в бой»:
«Мы не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой!»

Мой приятель сказал об этих строчках:
«Здесь Володя очень точно сказал об Иосифе Виссарионовиче Сталине и подобных ему коммунистов, воспитавших своих сыновей в духе беззаветной любви к своей Родине!
Сталин ещё не успел и оглянуться, а его оба сына на третий день войны добровольцами ушли на фронт! И не куда-нибудь в штаб, а на передовую!»

Действительно, необъятное не объять, поэтому этой заметкой я завершаю рассмотрение строк Высоцкого о Великой Отечественной войне.

Этих песен у Владимира Семёновича – множество, в большинстве своём, они рассчитаны на индивидуального исполнителя, но есть и такие, которые Советские люди на праздничных застольях любили петь хором.

Одна из таких песен – «Песня о новом времени», исполненная Высоцким в 1967 году, она и сейчас звучит злободневно:
«Как призывный набат, прозвучали в ночИ тяжело шаги,
Значит, скоро и нам уходить и прощаться без слов...».

Напоследок, выскажу своё представление о песне Высоцкого «Темнота», написанная им для кинофильма «А сыновья уходят в бой»:

«Там и звуки и краски – не те,
Только мне выбирать не приходиться –
Видно, нужен я там, в темноте,-
Ничего, распогодиться!

Там – чужие слова, там – дурная молва,
Там ненужные встречи случаются,
Там сгорела, пожухла трава
И следы не читаются –
В темноте».

На мой субъективный взгляд, когда я слышу песню «Темнота», то мне представляется, что эта песня о Советских диверсантах Великой Отечественной!
В строчках Владимира Семёновича Высоцкого всплывает легендарный образ Ильи Григорьевича Старикова  (2 августа 1900 года – 18 ноября 2000 года) – партизана-диверсанта, кавалера ордена Великой Отечественной войны второй степени, двух орденов Ленина, пяти орденов Красного Знамени, Ордена Октябрьской революции – «дедушки» русского спецназа.

Каждая строка песен Высоцкого о войне,
это поэтическая память
о героизме Советских людей
в годы Великой Отечественной,
о внесении ими своей лепты
в Победу над гитлеровской Германией!

===========================================

*
===
*

В тексте:
мой Сонет 2425
(http://stihi.ru/2017/06/15/1692);
отрывок из моей Поэмы
«Защита Отечества – Священный долг каждого!»
(http://stihi.ru/2011/07/30/2501
http://proza.ru/2012/11/27/1025);
моё произведение
«Моя литературная критика песен Визбора и Высоцкого»
(http://stihi.ru/2016/05/16/2049
http://proza.ru/2016/05/16/437)

*

Санкт-Петербург, 2017 год