МХ-183 Маму ж не пошлёшь - а мама говорит...

Маму ж не пошлёшь – а мама говорит,
что они почили в ритмах «Рио-Рит»,
ёлочных висюльках, пыльном монпансье…
Видишь – на маршрутках ездят люди все.

Так уже и все! А что ж в шестом ряду
мясо в грудах труб как выйду – так найду?
Дилетанты, что ли, нанялись в «Кийтранс»,
что на каждый жезл у них один романс?

И вот так уже – шестую пачку зим.
Можно на Фому сказать, что он Ефим,
но всю жизнь внушать ущербность пацану –
неужели нет альтернативы дну?!

Вижу стройный кедр, а слышу: «Это дуб».
Это у кого-то – вновь запрет рок-групп,
фейс-контроль по кромке правого носка…
Мягок брехлофончик, да кровать жестка.

А они – как лани без никчёмных узд.
Смотришь – и рыдаешь в жимолостный куст.
Скалятся, врубаясь в стартовый форсаж,
будто защищая бамперы от краж.

Выпадет им фатум – без меня помрут
там, где обожжётся шина об джекфрут.
Дело рулевого – мест не уступать
и острей точить зрачки на звездопад.

Пешку, пушку, почку – жертвуй, раз пора
тварей побеждать при помощи ядра
газа, что они же распыляют сплошь,
где на всех плакатах глянцем блещет ложь.

Маме что? Зефир да кофе натощак,
голубцы в обед – и клетки аж пищат.
Да и мне бы сытость за мечту была,
если б не обрубок мощного крыла.