Зелёные тропы июня

В лесу так много солнечного света – ах, кто же эту радость нам сберёг?
Зелёный Бог, весёлый странник Лето шагами мерит даль родных дорог.
Цветы под ним не клонятся – взгляни-ка, и поступь так легка и неслышнА...
Под пятками босыми земляника румянится, как будто влюблена.
Всё небо к ночи в ягодном сиропе, его не полонит сегодня мгла…

…Я – стёклышко в твоём калейдоскопе, осколок изумрудного стекла.
(Зелёный цвет и в сердце и во взоре ещё горит, не выцветший от слёз).
Найди меня в затейливом узоре, услышь в траве и шелесте берёз.
Огромен мир, а нас в нём очень мало, но вряд ли кто любил тебя сильней.
И если бы совсем меня не стало, мир стал бы лишь чуть меньше зеленей.
Ты в год другой найдёшь слова другие, быть может, цвета моря и огня, -
Душевные, от сердца, дорогие. В которых нет и не было меня.
И будет стих иным и песня новой, прекраснее, и жарче, и нежней...

Над лесом догорел закат лиловый, запел в дубраве древней соловей,
И вместо солнца грустное светило на землю льёт густое серебро.
...В чернильнице зелёные чернила, макаю в них гусиное перо,
Пишу… и на письмо не жду ответа.  Ни слов не жду, ни сказок, ни тебя.
Зелёный Бог, печальный странник Лето ушёл в закат дорогою дождя.


II

Под полной луной древний старец - Туман седокудрый -
на росных полях для русалок готовит кровать.
А ночь так светла, будто тёплое летнее утро,
как странник прохожий, осталось в траве зоревать.
Заснул бог Купала в зелёной своей колыбели
под шёпоты трав и лесных колокольчиков звон.
И лебеди с криком прощальным над ним пролетели
да скрылись в заре цвета славных, рассветных знамён.

Душа не спешит вслед за ними в заветные дали,
привязан к земле и так короток выпавший путь… 
Предутренний час – час пророчеств и вещей печали,
и сердце томится, и мне, как всегда, не уснуть…
Золой покрывается то, что цвело и горело,
всё тише слова,  всё острей и пронзительней сны...
И вдруг над рекою кукушка протяжно запела!..
Давно не слыхала её -  с позапрошлой весны.

Скажи мне, вещунья, любимая Живина птица,
осталось ли время для радостных песен и строк?
Кораблик бумажный сложу из последней страницы…
Что ж ты замолчала, иль вправду кончается срок?
Кораблик волне подарю – пусть несёт к океану
(все реки мне – сёстры, любой доверяю вполне).
Цветов собирать и венка заплетать я не стану,
огня не зажгу и пойду в зоревой тишине -

Светлы мои тропы:  то лугом шагаю, то садом,
то Солнце мне светит, то падает в руки звезда…
Успеть бы обнять тех, кто рядом. И тех, кто не рядом.
Не рядом, но в сердце – любим и лелеем всегда.
Крылата душа – много легче усталого тела.
Рассыпались по полю бусы оставшихся дней…
- Скажи мне, кукушка, а сколько… Ну вот, улетела...
Растаяла ночь в жарком свете купальских огней.

Но с новой зарёй дух наполнится новою силой,
мне Боги подарят два ярких рассветных крыла.
А спросят:  "Любила"?  «Всем сердцем, - отвечу, - любила!
И счастлива очень, пускай и недолго, была»!


III

Кружу своё веретено, гляжу то ласковей, то строже.
Мне то, что было так давно, сегодня в сотни раз дороже -
всё, что дарил и что писал среди осенней нежной ночи,
пока никто не отобрал,  не осквернил и не изрочил.
...А птицы стали гнёзда вить, и времени осталось мало.
Свиваю в солнечную нить всё, чем жила и чем дышала.
Прядитесь, сказки, чудеса, узоры судеб и событий,
лесов дремучих голоса, дождей серебряные нити!

Вдали - недобрая метель гудит, огонь задуть не смея.
Моя последняя кудель травы июньской зеленее.
А тройка мчит через века – так глАдка зимняя дорога.
Суровый голос ямщика вот-вот раздастся у порога.
И кто-то – зол. А кто-то рад. А бубенцы всё ближе, ближе…
Я новой осени наряд уже наверно не увижу.
Кружись, моё веретено, не останавливайся даже.
Ведь мне сегодня всё равно, каким узором тропка ляжет.


IV

Тропа-тропинка, куда ведёшь сквозь отблеск заката в ночь?
Где правда наша – там чья-то ложь, сумеем ли превозмочь?
Где царь, где пленник, где раб, где князь?  - Всё скомкалось в суете.
А я босой ухожу, смеясь, к последней своей версте.
Привычно в праздники замерзать – нелепый узор пути.
Мне что-то нужно тебе сказать… Не помню, о чём. Прости.

Был день зелёным, а ночь бела, в такую б – не спать, а петь.
Я слишком многого не смогла на этой тропе успеть.
Хотелось вместе, а вышло – врозь, рассыпала все дары.
Но там, где сеяла искры вскользь, сегодня горят костры.
И значит, где-то остался свет, и стало чуть меньше тьмы.
И, может, кто-то нашёл ответ, который искали мы.

Жалеть? О чём же? Звенеть в тиши мне мало, да повезло.
Жила нелепо, но от души, лжецам и врагам назло.
И меч не падал, и взор не гас - не веришь? Сейчас смотри!
Весь путь короткий – не путь, но пляс по алой парче зари.
В дыму и пламени, во хмелю, судьбы на самом краю
тебе шепчу я: люблю, люблю!.. И даже почти пою.