В измерении Янтарной королевы. - Из писем в облака

Здравствуй!
      - С тобой, наверно, тоже такое случается: то выглядишь не так, то говоришь не впопад… То чувствуешь себя промокшей под дождём собачонкой… А чья-то жалость… Нет, даже не разберёшься сразу: жалеют тебя на самом деле или просто вымещают  на тебе свою досаду. Именно на тебе, потому что выглядишь жалко… А выглядишь жалко, потому что чувствуешь, что тебя так видят… На тебя так  смотрят… Смотрят, как бы соизмеряя, стоишь ты того, чтобы с тобой иметь дело… Полезен ли ты в их продвижении? Или – просто использовать тебя, как игрушечного болванчика со специальным предназначением – для битья!  И ты уже заранее читаешь в их глазах вывод… И самое грустное, что всё это происходит от людей, которых ты когда-то считал… Да, они выбились… Они так считают… И так считают им подобные, которые тоже выбились… И мне кажется, что во всём этом кроется корень какой-то  цивилизованной дремучести…
    - Дремучей цивилизации! – поправила меня Живица Славная. – Давай вместе искать этот корень! Коня я уже отпустила, и мы будем просто идти. Идти, познавая встреченное. Вот здесь рядом владение Янтарной королевы. Сейчас мы в него войдём, а ты смотри и соизмеряй все неясности…
     И тут я обратила внимание на то, что прямо перед нами тянется длинная стена из редкой породы малинового кварцита и белого мрамора. Вся стена увешана солнечными картинами из чистейшего янтаря. Картины были в узорных рамках из красного дерева и буквально ослепляли своей красотой.
    - Да, - заметив мой восхищённый взгляд, - сказала Живица Славная,- она создаёт картины из янтаря. Её картины известны во всех центральных лесах. Она трудится… как это говорится… не покладая рук!
    - Но как же мы сможем разглядеть корень дремучести у столь талантливой и знаменитой личности? – удивилась я. Спросить об этом у Живы я не успела, потому что прямо перед нами уже раскрылись янтарные ворота, увитые плюющем и колышущимися в самозабвении бархатными розами.
    - Проходите! Проходите! Янтарная королева уже ждёт! – пригласила нас скромно одетая дива в полинялом платье и простеньком платочке. Можно было подумать, что это прислуга… и  даже не самая лучшая прислуга у величественной особы. Но всё оказалось не так.
   - Костяника, принеси нам чаю! – послышался властный голос из сверкающей беседки, похожей на  диковинную чудесную палитру с ячейками для янтаринок с самыми разными оттенками … и самых разных размеров.
    На  королеве было изумрудное манто в коралловых украшениях. Приглашая нас, она не переставая разглядывала свои отражения в десятках зеркал, развешанных среди вазонов с пурпурными петуньями под разным наклоном. Из-под вьющихся волос цвета осенней травы проглядывали самовосхищённые глаза. Они были похожи на редкой породы терракотовые янтарины, искусно вклеенные в подрамник лица. И хоть сама она была не первой молодости, но до того прибрана и изящна, что постоянно хотелось ею любоваться.
    Нахлынувшее было на меня восхищение сорвало сразу же, как только Костяника принесла на янтарном подносе три фарфоровые чашечки с кулёчками душистой заварки… И вот тут Рамбарина ( так звали Янтарную королеву) разразилась непотребно визгливыми ругательствами:
     - Разве так подают чай! – орала она на пригнувшуюся Костянику. – Внутри кулёчков  есть бумажный ярлычок… И его надо вынимать… - Она почти захлёбывалась от негодования. – Ты что никогда не пила нормальный чай?! Ты что не знаешь, как всё это делается?! Ну, можно быть неотёсанной, но не до такой же степени! А блюдца какие ты принесла?! Я гостям  из другого сервиза беру!.. А полотенце? Где полотенце на руке? И салфетки… Почему ты взяла белые салфетки, а не жёлтые?!
    Так она всё отчитывала Костянику, а та стояла напротив и  смотрела на неё, молча, и даже с некоторой жалостью….   
     Когда Костяника удалилась менять салфетки на правильный цвет, моя Жива спросила Рамбарину:
     - Дорогая, ты никак поиздержалась финансово, коли взяла себе в прислуги столь неумелую диву?
    - Ну, что вы!!! – уже поменяв визгливый тон на светскую беседу, сказала Янтарная королева. – Это моя гостья, давняя приятельница из окраинного леса. Тоже художница. Только из окраинных лесов весь янтарь уже вывезли, и вот она делает свои картины из сосновых шишек. И всем раздаривает. Нет бы, раздаривала нужным людям, а то – кому попало. И вовсе не задумывается о продвижении своего имени…
     - А тебе, дорогая, наверное, много приходится трудиться для продвижения своего имени? – в тон королеве спросила её моя Жива.
    - Конечно! – ответила та невозмутимо. – Ради этого и творю. Подустаю, конечно. Ведь надо постоянно заботиться, чтобы о моих картинах говорили, писали, устраивали новые полезные знакомства. А ты, Живица Славная, - спросила она в свою очередь с нескрываемой насмешкой, - что-то без своей кареты нынче… Никак карета поизносилась, а на новую золотых не соберёшь?
     - Да нет, - так же с насмешливой невозмутимостью ответила моя Жива. – Прежняя карета поднадоела. Отправила её на реконструкцию к мастеру из Вольфрамовых скал… Хочу , чтобы сотворил необыкновенный эксклюзив!..
      Наигранность беседы мне не нравилась, и я пошла погулять по саду. Встретив Костянику спросила:
     - Скажи мне, пожалуйста, почему ты так покорно терпишь унижение от своей приятельницы?
     -  Мне её просто жалко, - ответила Костяника. – Она хоть и знаменита, но несчастна. Её поранил корень дремучей цивилизации…
      О том, что было дальше, я расскажу тебе в следующем письме. А пока задумайся над сочетанием слов «дремучая цивилизация»! И над тем, можно ли терпеть унижение даже из жалости? И можешь ли растолковать, что значит «в измерении Янтарной королевы»?
   До свидания!