Приключения на Командорских островах. Часть 3

       Приключения на Командорских островах
         (как мы спасали морских котиков)

     Через несколько дней шеф уехал, и мы остались втроем. Но мы были уже опытными островитянами. Девчонки научились сами печь вкусный и пышный хлеб. Было так здорово, что мы не хотели уезжать. Действительно, мы не хотели никуда уезжать с этого дивного острова. Мы собирались остаться здесь на зимовку. Ирина тоже не хотела, хотя выросла в московской семье, занимавшей очень-очень-очень высокое положение.

     И вот однажды случай снова заставил нас пуститься на авантюру, заставил нас рисковать собой. Я возвращался с дежурства по чтению «меток», лежбище заканчивалось, тропа в этом месте опускалась к береговой линии. В этом месте животных практически никогда не бывает. И вдруг я вижу молодого самца котика, с большим куском грубой рыболовной сетки на шее. Он лежал метрах в десяти от воды и спал. Я пошел дальше к лагерю, но в голове уже мелькала мысль, может быть его попытаться спасти. Но как? Мне никогда никто не говорил про это. Надо было что-то придумывать. Когда я пришел домой, девчонки поддержали меня, и мы решили немедля отправиться к котику. Я наточил до бритвенной остроты нож, взял четырехметровый японский бамбуковый багор с венчиком крючьев на одном конце. Больше я не знал что брать. Взял еще зачем-то холщовый большой мешок. И мы быстро отправились к месту предполагаемой операции. Котик мирно спал на том же самом месте. Я взял багор и со всех ног бросился к нему, надо было не упустить его в воду. Я легко поймал его багром за сетку, венчик крючьев мгновенно крепко запутался в сетке. Котик не был доволен происходящим и пытался все время напасть на меня, но я его не подпускал. Честно говоря, только в этот момент я осознал, что я не знаю, что делать дальше. Котик, хотя и был очень молодым, был гораздо крупнее самки и весил около шестидесяти-семидесяти килограмм. В сетке он запутался уже довольно давно, сетка успела протереть шкуру, из-за чего образовалась сплошная рана, в которой виднелись нитки сетки. Их надо было перерезать ножом. Но для этого надо было приблизиться к животному. А котик необыкновенно быстро делал выпады в мою сторону и устрашающе лязгал челюстями. К сетке был еще привязан толстый канат, около 4-5 метров длинной. Бедному животному приходилось охотиться за рыбой с такими затруднениями. Я немного потаскал его по берегу, надеясь, что он устанет. Но это не помогло, приблизиться к нему я по-прежнему не мог. Тут меня осенило, что можно попытаться зажать доской голову котика между камнями, причем на концы доски поставить девчонок для веса. Они нашли подходящую доску. Я его еще немного подустал, и мы смогли доской зажать голову между камней. Мои спортивные девчонки, Ирина вообще была мастером спорта по фигурному катанию, стояли на концах доски. Я взял нож и начал приближаться к нему, оставалось уже около полуметра до его головы, но внезапно котик резко изогнулся и лязгнул челюстями рядом с моей рукой. Девчонки от неожиданности соскочили с доски, и котик оказался на свободе. Я бросился от него. И снова схватил багор. Не помню, какие слова я кричал на девчонок, но они отнеслись к этому с пониманием и пообещали больше так не делать. Доска была довольно длинной, и они находились в безопасности,  когда стояли на её концах. Мы снова зарядили голову котика в камни. Девчонки встали на края доски. Я приблизился к голове с ножом и тут я понял, что доска ничего не решает. Шея у морских котиков невероятно подвижная и гибкая. И он все равно достанет меня зубами. У них невероятно сильные челюсти. Даже у молодых животных и самок, потому что им приходится ловить скользкую сильную рыбу в воде. Я взял небольшую доску и сунул ему в зубы. Челюсти сработали как гидравлическое устройство, доска страшно затрещала, я вытащил доску, и мы принялись рассматривать сантиметровые углубления от зубов. Получается, я ничего не мог сделать. С другой стороны мы не могли его уже отпустить, потому что багор намертво запутался в сетке. К сетке и канату еще добавился бы четырехметровый багор.

     В какой-то момент я вспомнил про мешок. Инстинкт помог мне, я накинул мешок котику на голову, при этом он не видел меня и лежал спокойно, я же имел возможность просунуть нож под нитку сетки и перерезать её. От боли котик сбросил мешок, но одна нитка была уже перерезана. От всех этих мытарств из раны шла кровь, я даже не мог определить, сколько ниток мне надо перерезать. Вторая нитка перерезана, третья нитка перерезана, и я понимаю, что последняя где-то глубоко в ране. Перерезание нитки возможно, только если движение ножа быстрое и точное. Наконец я понимаю, как нужно перерезать последнюю нитку. Удалось. Котик устал, он даже не сбрасывает мешок с головы. Делаю знак девчонкам уходить с концов доски. Котик лежит не двигается, привык. Я сдергиваю мешок. Он лежит. Тогда я убираю доску. Удивительно, но он не сразу понимает, что свободен. Наконец бросается к воде, при этом с такой силой двигает ластами, что камни трещат и разлетаются, но уже в воде вдруг останавливается и смотрит на нас, как бы говоря спасибо. Было трогательно. Даже такие большие и глубокие раны не страшны для морских котиков и без проблем заживают, несмотря на морскую воду.

     Окрыленные успехом, придя домой и сидя за вечерним чаем, мы принимаем решение помогать всем животным с сетками на шее. И нам не пришлось долго ждать. Вскоре мы обнаружили самку в таком же бедственном положении. Решили действовать по накатанной схеме. Новым было, что самка лежала среди других животных, хотя и не в самой густонаселенной части лежбища. И она лежала всего в пяти метрах от воды. То есть мне надо было быстро просочиться к ней среди других самок, детенышей, и самое главное – взрослых секачей. На моем пути их было всего два и расстояние между ними было довольно большим, что облегчало мне задачу. Нож в кармане, багор в левой руке, в правой руке палица полутораметровая для того, чтобы отбиваться от секачей, если они на меня набросятся, хотя я очень смутно представлял себе, как она мне может помочь в этом. Я с шумом спрыгиваю со склона и бегу вперед, распугивая молодых самцов и самок, криками и для пущей убедительности палицей. В возникшей панике уверенность в себе даже взрослых секачей значительно уменьшается, хотя они и не двинулись со своих мест. Я проскакиваю между ними, потому что у меня сейчас одна задача, не дать самке уйти в воду. Я догоняю её уже в воде, еще бы мгновение и она бы ушла в глубину. Выручила длина багра. Вытаскиваю её на берег, секачи совсем близко, очень недовольны моим самоуправством, угрожают мне выпадами и хорканьем. Прежде чем заниматься с самкой, надо их попытаться прогнать. Девчонки ждут моей команды на тропе. В левой руке держу багор, правой поднимаю крупный камень и бросаю в ближайшего секача. Как показывает опыт, они этого не любят. Потом приближаюсь с палицей. К счастью, секач далеко не самый мотивированный и вскоре он решает присоединиться к своим убежавшим самкам. Вскоре прогоняю и второго. Путь для девчонок свободен и они спускаются ко мне. Я немножко гоняю самку, чтобы она устала, у морских котиков очень небольшие возможности для терморегуляции на воздухе, и животные при интенсивном движении быстро перегреваются и устают. Дальше все также, голову зажимаем среди камней, мешок накидываю на голову, ниток сетки всего три, я довольно легко их перерезаю. Самка свободна, и мы довольные возвращаемся на тропу.

     Нам повезло с секачами. Это невероятно сильные и опасные животные. Вес до трехсот килограмм, в броске он очень быстро может преодолеть три –четыре метра. У них огромные клыки и страшная сила челюстей. Рассказывали, что они легко прокусывают туловище или ноги человека, нанося страшные раны. Когда они дерутся между собой, бывают моменты, что удачно захватив соперника за шею и дергая его особым образом, секач буквально подбрасывает его в воздух. Это двести пятьдесят-триста килограмм. Что говорить про человека.

     Жизнь на лежбище полна драматических, а порой и трагических моментов. Вот два секача, в схватке не замечают ничего вокруг, самки и детеныши пытаются не попасться им на пути. Или, например, один секач пытается украсть самку у другого, сначала делает вид, что его ничего не интересует и незаметно старается приблизиться к чужому «гарему». Мгновение и он бросается к самой ближней чужой самке и резким движением швыряет её в свой «гарем». При этом иногда бывает, что бдительный хозяин «гарема» тоже успевает схватить похищаемую самку, и тогда ей приходится очень тяжело, потому что оба секача тянут её, каждый в свою сторону.

      Третий и последний случай нашей помощи котикам оказался самым сложным. Самка с большой сеткой. При этом, о ужас, её собственный детеныш тоже запутался в этой сетке. Она лежит всего в двух-трех метрах от воды в самой густонаселенной части лежбища. Где полно самых мотивированных и опытных секачей. Ширина лежбища в этом месте максимальна и мне предстоит бежать значительно дольше. Шансов на благополучный исход операции немного. Но решаем рискнуть, потому что самки раз в несколько дней уходят питаться, и мать вскоре должна была уйти в море и неминуемо утопит своего малыша. И вот мы на тропе, мне, прежде чем спрыгнуть на лежбище надо спуститься метров двадцать по склону, потихоньку, чтобы никого не спугнуть раньше времени. Заросли борщевика помогают мне в этом. Нож в кармане, багор в левой руке, в правой руке палица полутораметровая. Всё как всегда. Наконец я у самой кромки лежбища. Но тут возникает новая проблема. Два полусекача, килограмм по сто двадцать-сто пятьдесят. Лежат без самок, еще маленькие для этого, балдеют, отдыхают. Если я прыгну прямо на них, они могут меня с перепугу покоцать, если спугнуть, то я теряю драгоценное время, потому что оно уйдет на их передвижение. Лежу, думаю. Беру совсем маленький камень и бросаю очень несильно, недалеко от котиков, они просыпаются, начинают осматриваться и, немного передвигаются в сторону. Тут я понимаю, что у них существует инстинкт на этот счет, потому что каменные осыпи и обвалы обычны для Командор. За двадцать пять минут они отползли спокойно, никого не спугнув, на пять метров. Путь был свободен. Ха-ха, свободен, до самки было двадцать – двадцать пять метров, плотно заполненных самками, детенышами и злыми секачами. Но надо было действовать, я как футболист с мячом бросился вперед. Я что-то орал, размахивал палицей и бежал, стараясь не налететь на секачей. Их на моем пути было уже пять. В возникшей панике три ретировались, два даже не шевельнулись со своих мест. Я пока старательно оббегал их, стремясь к самке. Конечно, я потратил гораздо больше времени, чем в прошлые разы. Невероятно, но она немного замешкалась, может быть, это произошло из-за того, что у нее в сетке был детеныш. И забежав в воду по самые высокие сапоги, и вытянув багор на максимальную длину, мне удалось зацепить сетку. Я вытаскиваю самку на берег, детеныш бедненький, тут как тут, в сетке. Прямо удивительно, как они умудряются так прочно в них запутываться. Вдруг самка начинает шипеть и угрожать ему, пытаясь отогнать от опасности, в виде меня. Два секача рядом, очень серьезных и злых. Решаю в первую очередь спасать детеныша. Но для этого надо кому-то держать багор и самку на безопасном расстоянии. Лежбище освободилось на значительное расстояние, зову девчонок и тащу самку с детенышем на максимальное расстояние от секачей. Девчонки держат багор, и я вытаскиваю детеныша. Он ковыляет в полном порядке к другим животным. Пришла очередь разбираться с секачами. Нашел длинную серьезную трехметровую дубину. Бросаю камень, потом охаживаю его дубиной. Так постепенно, но далеко не сразу, удается уговорить сначала одного, потом другого уйти подальше от нас. Один был рыжий, гигантский и очень злой. С самкой особых затруднений не было, и вскоре она была уже в воде, она оказалась меченой, с «метками» на передних ластах. Всё, можно возвращаться на тропу. Потом мы её видели на прежнем месте, спокойно кормившей своего малыша.

     Сколько же животных страдает от этих сеток. Время нашего пребывания на острове Медном подходило к концу.  Действительно, мы не хотели никуда уезжать с этого дивного острова. Мы собирались остаться здесь на зимовку. Еще одна моя цитата о том настроении, которое было у нас тогда:
     «Поднять камень с дороги – просто, почувствовать себя сильным – просто, почувствовать себя слабым – просто; не просто прислониться к материнской спине вечности, ощутить ее бархатистую кору, складки мантии, пурпур и жемчуг, сияющие повсюду. Ветер ласкает ее, солнце золотит, а звездная ночь таит в голосе своем. Пучок листьев и коралловый трепет. Чайки – фарфор – белый пух. Не думают о сегодняшнем дне – море кормит их. Море – подсоленное кокосовое молоко. Краб делает мне знак, и я отступаю, разгоряченный, я встаю и отступаю, а две чайки – два белых мазка на глине отчаянной вазы, плещутся в море ультрамарина, заполняющего все пространство до горизонта…, насыщая до предела, эту картину гордости и смирения всего живого, распахнутую сейчас для моих посторонних и потусторонних глаз».

     Против всякой логике, мы действительно не хотели никуда уезжать с этого острова. Мы собирались остаться здесь на зимовку. Наверное, в этом виновата его энергетика. Какой-то проход в небесах. Но логика жизни оказалась сильнее и вскоре мы были уже на острове Беринга и потом, повторив прежний путь, вернулись в Москву.   


июнь 2017