Бил набат без конца и темнел небосвод...

Бил набат без конца и темнел небосвод,
гарь кружилась и запах пожарищ,
на погонах горящая  парочка звёзд
и в сердцах пламень пышущий жаром.

Шли вперёд, напролом, забывая про страх,
мёрзли в узких холодных окопах.
Обнимали промёрзшую землю в боях.
Много нас не дошло до Европы.

Грызли землю,  чтоб выжить, вернуться в весну,
где в слезах ждали матери, жёны,
чтобы дети скорее забыли войну
и притих нерв земли обнажённый.

А хирург, что мне рёбра рубил топором,
повторял:- Всё пройдёт, дайте сроку...
Окрояв*, написал, отправляюсь на фронт,-
На бинты,  натянув гимнастёрку.

Кто-то путь прошагал до Победных Огней,
испытав до конца свою долю.
Кто-то вместе со стаей взметнул журавлей
к небесам, покружившись над полем...

Так отец говорил, вспоминая войну
и наказ оставляя нам, детям:
-Берегите, как мать дорогую страну,
не жалея ни крови, ни сердца.

Родились мы в любви после страшной войны,
но ваш подвиг вовек не забудем.
И на страже стоят ваши внуки, сыны,
возмужавшие, крепкие люди.

Всем поклон вам, солдаты прошедшей войны
и живым, и за Родину павшим!
Добывавшим нам мир и свободу страны
ни любви, ни покоя незнавших.

Нет ни пяди земли, не залил чтобы вир
кровью, но всё ж не падали духом.
И сегодня твердим мы, что нам нужен мир!
Знаем  цену ему не по слухам.

  *Посвящается моему отцу Гулимову Ивану Ивановичу.
  *Окроял (в просторечии) - пришёл в себя.