Письмо в Калугу

Заслуженный подарок от судьбы
Тому, кто прожил век, Россией бредя:
Калужский бор, обильные грибы…
Чудесно, друг. Сюда б ещё медведя.
 
Учебник, первый класс, «Родная речь»,
Родная рожь и сосны на обложке.
И правильно, и было, что беречь,
Давай же напоследок без оплошки. 
 
Сварлив и тесен виевский насест,
Затея злонамеренных фантастов.
Чуть задремли – свинья в два счёта съест
И нас с тобой, и Васильков, и Фастов.
 
Дурь добела и подлость догола
Чадит, смердит, никак себя не спрячет –
Гогочет: бла-бла-бла и ла-ла-ла,
Короче, тот не с нами, кто не скачет.
 
Нашёптывает шкалик: не с мостка ль?
И лишь одним венком башка увита:
Я не скачу и, стало быть, москаль
Не менее иного московита.
 
Рубцом давно порос туберкулёз,
Собой затмив масонский миф о СПИДе.
Пустись я по следам твоих колёс,
Мне фтизиатр не завопит: «Изыди!»
 
Унынье, цыц! Забудут жирный плов
Потомки тех, кто на сей день таджики,
А там, глядишь, настигнет и хохлов
Блаженная тоска по ежевике.
 
Белёсый сумрак стынет над Окой,
Светает поздно, коротают сутки.
Мне снится снег, сгущается покой,
И должное вмещается в рассудке.
 
А стало быть, не выдаст и не съест.
Прошу прощенья, что чуток с ухмылкой –
Ведь всё равно восьмиконечный крест
Взойдёт над окончательной развилкой.

Сентябрь 2014