Дед Кужба

Старый Кужба кормил пшённой кашей,
мы дразнили его, пацанва,
без обиды, о голоде нашем
знал, хоть сам поживал-то едва.

Подымит у землянки махоркой,
наскребёт  мелочишки в кулак:
перебьюсь, мол, и чёрною коркой,
угощу детвору просто так.

Угощал. Заходили с опаской,
может, уши решил нам надрать
и приманивал нас побаской,
по заслугам желая воздать.

Усмехаясь в густую бороду,
засопел, сдвинув брови свои,
словно крылья седого ворона,
молвил: "Кушайте воробьи."

Мы клевали (нам стыдно и тяжко)
и корили себя, что зашли,
а над печкой висела рубашка
"вышиванка" штандартом любви.

И, быть может, с узором рубаха,
да затёртый её воротник
и развеяли нам чувство страха,
изначально что в души проник.

Он и в кружки плескал кипяточку,
заварив некрутого чайку...
Но стучало в мозгу молоточком,
как изгнать-то из сердца тоску?

Мы ушли. Он укрылся овчиной,
обнимая её, как жену...
А во сне тоска беспричинная
видно, что-то вменяла в вину.