Первый император

1

В худых чулках, в дырявых башмаках,
В суконном замусоленном кафтане
И с неизменной трубкою в зубах, —
Всегда в пути или на поле брани.

От Софьи бегал, бегал от стрельцов,
От Карла бегал, и от турка бегал.
Но свято верил, что в конце концов
Придут к нему и громкие победы.

Что впереди — Полтава, и Гангут.
Ни на секунду не был пораженцем.
Преодолеют все штыки и кнут,
Его семеновцы, его преображенцы!..

По европейским рыскал городам,
Звал мастеров — французских и саксонских, —
Чтоб возводили новый Амстердам
Среди болот заржавленных чухонских.

Передвигаясь всюду налегке,
С безграмотностью прямо-таки детской,
Писал на тарабарском языке —
На смеси слов российских и немецких.

То зубы рвал, то строил корабли,
За сотню дел всегда хватаясь сразу,
Мотался из конца в конец земли
И слал в Сенат короткие указы.

Походный быт, походная жена
(Домашняя пострижена в монашки), —
И никому — ни отдыха, ни сна
От сумасбродных прихотей монарших!..

Все на бегу, все задом наперед, —
Коллегии, аншальты и рескрипты, —
Все не по-русски — черт их разберет! —
Но выполняли — плохо и со скрипом.

Направо и налево всех порол, —
Всех неучей, ленивых и спесивых —
Под гром мортир, под стуки топоров
Рождалась в мире новая Россия.

Не оставляя дела на потом
И полагаясь только на насилье,
Он палкой гнал, и сек ее кнутом —
Вконец обезумевшую Россию.

Сто тысяч дел — не кончил ни одно!..
Доделают — уверен был — потомки,
Которые с ним будут заодно, —
Суворов, Ломоносов и Потемкин ...

Всю старину вверх дном перевернул!..
За тыщу лет не видели такое,
Чтоб царь ни разу сам не отдохнул,
И никому в стране не дал покоя.

Остановиться, видно, он не мог,
Не мог остыть, отчаяться, уняться …
Все гнал и гнал!.. И вот он занемог.
И слег в постель, чтоб больше не подняться.

2

«Отдайте все …», — упавшая рука
Последних слов уже не дописала.
Нахлынула предсмертная тоска —
И деспота великого не стало.

Но дух его тотчас же не угас, —
Уже в бреду, в агонии телесной
Пред ним еще галопом пронеслась
Вся жизнь его, — как в камере чудесной.

Он вспомнил, как в отрочестве, давно
Вдруг испытал впервые эти чувства:
Попы — гавно, ученье их — гавно.
Стране нужны науки и искусства!..

Но с кем за дело приниматься мне?
На подданных моих не хватит злости!..
Вздыхает о прекрасной старине
Святая Русь, как баба на погосте.

Боярин спит, от должности бежит,
Купчина спит и прибылей не ищет,
Крестьянин на печи снопом лежит,
Один казак, как ветер в поле, рыщет.

Воюют в мире турок, лях и швед,
У всех флоты и громкие победы,
И только Русь, как старый домосед,
Кряхтит по лавкам, — с ночи до обеда!..

Страна, подъем!.. В колонны становись!..
Бей, барабан!.. Трубач, играй тревогу!
На службу, марш!.. Сражайся и дерись!..
А дезертиров, — запорю, ей-богу!..

Ферязи скинуть!.. Бороды побрить!
Одеть к работе годную одежду!..
Не грешно зелье пить или курить,
А грешно быть лентяем и невеждой!..

Марш, марш вперед, минутой дорожи!
Мне наплевать, какой ты предан вере!
Работай дружно, честно мне служи,
Учись у немца, сонная тетеря!..

Все у Европы срочно перенять,
Все у себя позавести повсюду!..
Коль я засну, — порите и меня!..
А я уж вас пороть нещадно буду!..

Но перед смертью дух его зачах.
Ведь был не стар … А как он испугался!..
Молиться повелел во всех церквах, —
И в русских, и в немецких (лютеранских).

Не помогло ... И не могло помочь —
Кутиле «Всепьянейшего Собора».
Развязки ждут теперь жена и дочь.
И Питербурх. И фаворитов свора ...

3

«Отдайте все …». Кому же все отдать?..
Ведь на Руси такого не бывало,
Чтоб человек имел такую власть,
Как у того, кого теперь не стало.

Галопом жил. Палач и сумасброд.
Он всяких дел наворотил немало.
И как все только вынес-то народ!..
Но, слава богу, и его не стало!..

И лишь одно нельзя ему в упрек,
Поставить (и никто ведь не поставил!..):
Служил Отечеству и сам, как только мог,
И всех чинов служить ему заставил.

И вот он мертв. И отошел в века.
Другой такой не сможет и родиться.
И помнить будут и писать, пока
Россия будет в мире этом длиться.

И будут заливаться соловьем
Историки без совести зазренья, —
Татищев, Карамзин и Соловьев, —
Расписывая рук его творенья.

И только Пушкин — чудо из чудес! —
Своим стихом восторженным и ясным,
Опишет так, как будто он воскрес,
Во всем его величии ужасном.

13-28 июля 2016