Последний витязь

Гоним предательством, от родины полей,
Что рать Неврюева* конями истоптала,
Врагу не покорившись, князь Андрей
Спешит к угрюмым скандинавским скалам.

"Прости меня, друг храбрый Даниил,
Не суждено нам сладить с супостатом.
Я тот же яд, что Митридат, испил.
Он предан сыном был, я предан братом.

Как раб, к стопам татарским он приник,
Тевтонов жалкой горстки победитель.
И нас за ханский продал он ярлык,
Свободы русской подлый погубитель.

И пастыри лукавые толпы,
В церквах ему осанну завывают
Христа и Русь продавшие попы,
Предательство молитвой освящают".

Последний витязь плыл в заката медь
По Рюрика принёсшим хмурым водам,
А за кормой, вдали, судил терпеть
Рок рабство долгое пропащему народу.

Там, средь мещёрских дебрей и берлог,
Окрепнувший в бесславную годину,
Паучий разрастётся городок,
Что Лжеруси сплетёт нам паутину...

*После Батыева погрома брат Александра Невского Андрей Ярославич,
мужественный и честный человек, вступил в тайное соглашение с князем
Даниилом Галицким. Заручившись поддержкой Запада, они готовили
восстание против азиатских поработителей. Но "святой" Александр Невский выдал планы брата Батыю за ханский ярлык – право на великое княжение.
Татары нанесли упреждающий удар – так называемая "Неврюева рать". Есть предположение, что Неврюй – это искажённое на монгольский лад прозвище "Невский",
вставший во главе данных ему Батыем войск и опустошивший Родину. Православные церковники, для которых католический Запад был страшнее веротерпимых монголов, предательски встали на сторону врага, руководимые шкурническим страхом потерять паству и богатства. Андрей с семьёй бежал в Швецию, где получил убежище и надёжную защиту, вызывая там сочувствие и уважение.
Освобождение от позорного ига не состоялось.