Рыжей нищенке. Бодлер

Charles BAUDELAIRE   (1821-1867)

A une mendiante rousse

Blanche fille aux cheveux roux,
Dont la robe par ses trous
Laisse voir la pauvretE
Et la beautE,

Pour moi, poEte chEtif,
Ton jeune corps maladif,
Plein de taches de rousseur,
A sa douceur.

Tu portes plus galamment
Qu'une reine de roman
Ses cothurnes de velours
Tes sabots lourds.

Au lieu d'un haillon trop court,
Qu'un superbe habit de cour
TraIne A plis bruyants et longs
Sur tes talons ;

En place de bas trouEs,
Que pour les yeux des rouEs
Sur ta jambe un poignard d'or
Reluise encor ;

Que des noeuds mal attachEs
DEvoilent pour nos pEchEs
Tes deux beaux seins, radieux
Comme des yeux ;

Que pour te dEshabiller
Tes bras se fassent prier
Et chassent A coups mutins
Les doigts lutins,

Perles de la plus belle eau,
Sonnets de maItre Belleau
Par tes galants mis aux fers
Sans cesse offerts,

Valetaille de rimeurs
Te dEdiant leurs primeurs
Et contemplant ton soulier
Sous l'escalier,

Maint page Epris du hasard,
Maint seigneur et maint Ronsard
Epieraient pour le dEduit
Ton frais rEduit !

Tu compterais dans tes lits
Plus de baisers que de lis
Et rangerais sous tes lois
Plus d'un Valois !

- Cependant tu vas gueusant
Quelque vieux dEbris gisant
Au seuil de quelque VEfour
De carrefour ;

Tu vas lorgnant en dessous
Des bijoux de vingt-neuf sous
Dont je ne puis, oh ! pardon !
Te faire don.

Va donc ! sans autre ornement,
Parfum, perles, diamant,
Que ta maigre nuditE,
; ma beautE !
---------------------------------
«Рыжей нищенке» Бодлер

Белокожая рыжая дева – на юбке
Её дыры, и светится тело голубки.
Через дыры на платье видна беднота
И видна красота.

Для меня, хиловатого телом поэта,
Твоё юное тело – скопление света,
И рассыпались нежно веснушки
У тощенькой душки.

Ты с изяществом большим, чем королева,
Кто взирает на свиту направо, налево,
Чей шлейф из атласа струится с руки,
Носишь свои башмаки.

Твоё рубище (слишком короткое, всё же),
Гордо-царственной складкой спадает по коже
И струится, как мантия, по рукам
К твоим каблукам.

И развратника дерзкий намётанный глаз
В твой дырявый чулок опускался не раз:
Вдоль ноги у тебя – как из золота меч,
Голова его – с плеч.

И косынка повязана, лишь бы чуть-чуть
Ты прикрыла свою белоснежную грудь,
Что, наверное, создана для грехов
И прекрасных стихов.

И, конечно, затем, чтоб тебя раздевать,
Согласился мужчинам Бог руки давать;
Не могу я сдержать непокорность их
При красотах твоих.

Бриллианты самой чистой воды,
Самых пурпурных роз золотые сады –
Это то, что тебе кавалеры твои
Дали бы от любви.

Рифмоплётов прислуга стремится спешить
Свои первые строчки тебе посвятить
И вздыхает, увидев башмак твой уже
На втором этаже.

И пажи, и блистательные господа
Много б отдали, лишь бы смотреть иногда
В щёлку комнатки бедной и тёмной твоей,
Коей нету милей!

А в кровати твоей ты б сумела собрать
Поцелуев несметную сладкую рать,
И саму Валуа от своей красоты
Затмила бы ты!

Но, однако, ты просишь прохожих подать,
Тебе долго на улице нужно стоять,
Перекрёсток сабо оббивая,
Моя дорогая!

И ты смотришь в разбитый дешёвый лорнет
На те камушки, что не посмеет поэт
Тебе в унижение преподнести.
О, прости!

Так смотри же! Без бархата, шёлка и стразов,
Без жемчуга, золота, ярких алмазов
Горит недокормленная нагота.
О, твоя красота!

 (08.06.2017)