Пожар в Oдесском дворике

 


Отдельная двухкомнатная квартира в центре города. Огромный салон, дорогая мебель, персидские ковры... Чешский сервант набитый хрусталем и алкогольными напитками, радужно и торжественно отражал свет хрустальной, свисающей над полированным столом люстры.

Ева не выражая восторга насупилась, как делают маленькие дети.  Предчувствие беды  вызвало приступ тошноты.
Наверное съела что-то несвежее,  объяснила она  свое состояние.
Выйдя из туалета прошла в кухню помыть руки. Кухонное окно, этой шикарной квартиры, выходило  на заднюю стену тюрьмы...

- От сумы да тюрьмы не зарекаться,- пробормотала Ева, не совсем понимая смысл поговорки.

Тетя возилась на кухне. На одной из четырех комфорок газовой плиты бурчал ароматный борщ.
Газовая плита, рассчитанная на магистральный газ, была переделана на питание от баллона с газом.
-Типун тебе на язык! - услыхала она от тети, которая с недавних пор стала хозяйкой в этой квартире, после того как жена Ефима Наумыча умерла.
Ефим Наумыч привык к ссорам и словесным перепалкам Евы и ее тети, не вмешивался. Тихо подошёл к серванту, налил себе маленькую стопку коньяка...
Хозяин квартиры высокий, стройный мужчина лет шестидесяти пяти, страдал стенокардией.
Лекарством от стенокардии был армянский коньяк.
- Вызвать скорую? - cпросила тетя.
- Не надо!- резко, повелительно ответил он и прилёг на диван, прикрыл глаза.

Ева заканчивала мед училище и не могла равнодушно смотреть на старика, так она про себя называла Ефим Наумыча,  насчитала тридцать ударов за пятнадцать секунд, на вспотевшем запястье правой руки, тахикардия!
Скорая приехала через десять минут. Врач скорой любил посещать Ефим Наумыча, так как без бутылки коньяка хозяин квартиры его никогда не отпускал.

Врач скорой помощи, как всегда, предложил госпитализацию и как всегда Ефим Наумыч от госпитализации отказался. В этот день должна была приехать его мать. Провожать и встречать Новый год у старшего сына, уже стало традицией.

Спала старуха на тахте в салоне при свете люстры, так как боялась темноты. Под подушкой у нее лежал кошелек с десятью рублями, которые она пересчитывала, когда просыпалась.

Ева с друзьями тоже готовилaсь к встрече Нового 1970 года, в её хрущевке.
Она вызвалась закупить продукты на базаре, осталась на ночь, так как ехать на базар с центра города было ближе. Подруги Евы, должны были приехать и забрать покупки, на следующий день, утром.

Кроме широкой двухспальной кровати и огромного платяного шкафа, в спальне стояла швейная машина.
Ефим Наумович шил мужские куртки из искусственной кожи, которую было тяжело отличить от настоящей. Все богатое убранство этой квартиры, было заработано собственными руками Ефим Наумовича. Он был большим мастером своего дела и его товар раскупали очень быстро.

В спальне было душно и жарко, но приоткрывать окно не разрешалось. Окно спальни выходили на веранду второго этажа. Квартира Ефим Наумовича стояла в тупике на дворовом туалете, может быть поэтому,  соседи не жаловались на стук швейной машины. Ефим Наумович боялся воров домушников. А также он боялся обэхаэсэс, которая в составе МВД СССР боролось со спекуляцией, прямо напротив его кухонного окна.
Да, да окно кухни, этой шикарной квартиры, выходило(к счастью Ефим Наумыча) на заднюю стену тюрьмы МВД.

Ева не понимала, почему старик боится воров домушников ,ведь воры у своих не воруют, так говорили. Можно было наблюдать, как в квартире напротив  происходила сортировка награбленного.

Двухэтажный дом, был построен в виде спичечной коробки. Окна квартир с одной стороны выходили в небольшой, но уютный дворик прямоугольник. Квартиры были не коммунальными. Каждая семья имела свою кухню и туалет, только у дворника не было своего санузла и он пользовался дворовым туалетом.

Кроме своей основной обязанности, дворник гнал самогон. Распивал самогон в ту ночь он с вором домушником, по пьянке уранил сигарету в самогон...

Соседом дворника был таксист, которому надоел керогаз и он купил газовую плиту, но магистраль для газа, еще не провели к дому, так что газовый баллончик был пристроен, нелегально к газовой плите и взорвался от пожара начавшегося в квартире дворника.

В ту декабрьскую ночь, Ева спала втроем на двух спальной кровати. Тетя, возле которой примостилась Ева, посапывала. Ефим Наумыч, хоть и худой, но очень высокий, на свою половинку кровати, тетю не впускал, устало храпел.

Окно в спальне вынесло взрывной волной,около 4 часов утра.
- Война!- истерически закричала тетя!
- Воры, воры, милиция!-Заорал старик Наумыч!
- Пожар!- Спокойно и рассудительно сказала Ева, скатившись на пол возле кровати.
 Осколки стекла вокруг кровати и едкий запах дыма заполняющий квартиру, действовали на всех по разному...
Tётя потопала к Наумыча маме, одеть и успокоить ее.
Ефим Наумыч бросился к серванту со спиртным. Коньяк, который был его лекарством от приступов стенокардии, мог воспламениться каждую минуту.
Ева же осталась в спальне, завороженная смотрела на языки пламени, которые с аппетитом поглощали соседние квартиры.
Лестницу сорвало взрывной волной, выход был отрезан.

Вдруг  она услышала отчаянно-обнадеживающий голос старика, который хвастался, что персидские ковры, покрывающие полы квартиры, удерживают наступления огня и спасут всем жизнь.

Скоро мы все взлетим на ваших персидских коврах в преисподнюю, подумала Ева.

Пожарные возились в дворике, но вода у них кончилась, а вода в доме была отключена, как и положено по закону о сохранении воды, с 12 ночи до 6 утра.

Оставалось менее двух часов, пока подадут воду...

Спасение утопающих, дело рук самих утопающих ,пронеслась известная фраза в мозгу Евы.

Окрикнув одного из пожарников, Ева  задала вопрос , который спас всем  жизнь!

- Хотите ли вы, чтобы заключенные из МВДушенской тюрьмы разбежались?  Бегите за помощью в тюрьму! Наш баллон с газом уже нагрелся и скоро взорвется,   разнесет тюремную стену и все заключенные разбегутся!

Эвакуация происходила из расчета, выносим самое драгоценное первым!
Охранники из МВДушенской тюрьмы аккуратно упаковали и перенесли в военный грузовик весь хрусталь, коньяк и Ефим Наумыча маму.

Младшая cестра старика жила в нескольких кварталах от горевшего дома.
Туда и поехал военный грузовик, в котором был ценный груз.
Кто-то сел на тазик с хрусталем...Хрясть!

Ева ползла на четвереньках за тетей и стариком по доске, которая, как мостик, была переброшена на безопасную сторону, то есть заканчивалась в окне вора домушника...
-Xодят здесь всякие, пол пачкают,- ворчала соседка...

"Ходят здесь всякие, пол пачкают , ходят здесь всякие, пол пачкают..." - слова соседки, крутились в Евыной голове ,как заезженная пластинка.
Вдруг на Еву напал приступ истеричного смеха, до икоты, до слез...

Подругам, приехавшим за Евой, чтобы забрать покупки для встречи Нового Года сказали, что все в обвалившемся от взрыва доме, погибли.
Встреча Нового года была отменена! Не до гулянки было!Подружки Евы разошлись по домам в истерике. Как это могло случиться? Как  могла  Евочка их веселая и находчивая подружка, сгореть в этом страшном пожаре? Да и деньги собранные на сабантуй, сгорели вместе с ней.

В то время, когда Ева оплакивалась подружками введенными  в заблуждение  растяпами -пожарниками, она с помощью Наумыча родственницы ,приводила себя в порядок...
Нужно срочно поехать и отдать деньги подружкам, вволю насмеявшись и  наплакавшись над абсурдностью ситуации, решила Ева.

Такси доставило ее до парадной дома, где жила ее подруга, имя которой, никак не прорезалось в Евыной памяти.
Она помнила номер её дома, номер квартиры, но имена подруг, родственников, знакомых  кто-то стер с извилин Евыного мозга...
Как же страшно потерять память! Ева почувствовала себя совершенно беззащитной...

Обессиленная она опустилась на пол рядом с дверью квартиры подруги, имя которой oна забыла.Рыдая взахлеб от свой беспомощности , она почувствовала себя, совершенно одинокой.
Вдруг дверь распахнулась и на пороге возникла фигура старухи, которая завизжала, как резаная:
-  Живая?! Ринка твоя Евка живая!


Новый год отмечали в Евыной хрущевке. Все пили за здоровье Ефим Наумыча,а он раскрасневшийся от выпитого ,возбужденно пересказывал, как персидские ковры спасли семью от пожара!
-Неужели?- Крутилось у Евы на языке. Mожет и он потерял память из-за пережитого потрясения?
 Евa не перечила ему, a c сочувствием повторяла про себя, бедный старик, бедный старик...