Екатерининская миля -поэтическая антология Крыма -

ЕКАТЕРИНИНСКАЯ   МИЛЯ

-Поэтическая  антология  Крыма –

Скифия
Санкт-Петербург
2016

ББК 84 (2Рос-Рус)
УДК 82-822
Е45

Издание осуществлено при поддержке
Комитета по печати и взаимодействию
со средствами массовой информации Санкт-Петербурга.

Автономная некоммерческая организация
по предоставлению услуг в области культуры и просвещения
«Книжная  лавка  писателей»

Составитель Е. В. Лукин

Е45  Екатерининская миля.  Поэтическая антология Крыма
(Сост. Е.В. Лукин, - СПб.: Издательско-Торговый Дом «СКИФИЯ»,
2016. – 312 с.

   В поэтическую антологию «Екатерининская миля» вошли
произведения 111 поэтов Крыма и Петербурга, посвящённые
многовековой  истории и современности Тавриды. Выход антологии
приурочен к празднованию третьей годовщины воссоединения
Крыма с Россией.

ISBN: 978-5-00025-094-5

Открывают антологию стихи Вячеслава Егиазарова:  стр. 8-13


ПОСЕРЁДОЧКЕ ЖИЗНИ

 Мне по-всякому было в Отчизне,
 где суровей была, где добрей,
 и стоит посерёдочке жизни
 что-то главное в жизни моей.

 Понимаю, никем от ошибок
 застрахован не может быть путь,
 и слежу я движения рыбок
 серебристых и юрких, как ртуть.

 Я искал утешений у моря,
 их всегда приносило оно,
 и стоит посерёдочке горя
 вера в лучшее, как ни смешно.

 Не сберёг ни друзей, ни любимых,
 был испытан тюрьмой, и сумой,
 время мчится, но вовсе не мимо,
 а в судьбе остаётся со мной.

 Что ж, давай, возвеличь, исковеркай,
 но в стране голубых нереид
 над простором Форосская церковь
 Воскресенья Христова парит.

 Восхитительна жизнь и нелепа,
 средь потерь что-то всё же обрёл,
 и стоит посерёдочке неба
 над Байдарской долиной орёл…


ДИПТИХ

1.

Бриз морской приносит йод, и рассвет встаёт стерильный,
по-боксёрски кошка бьёт лапкой левой, бьёт серийно,
и шипит, вздымая шерсть, и несётся, словно пуля;
на зарядку ровно в шесть выбегаю я в июле,
и бегу на пляж, к волне, и ныряю, вскинув руки,
не отыщите во мне ни тоски былой, ни скуки,
а когда иду назад и поигрываю прессом,
то смотрю, пардон, на зад, на девичий, с интересом…

пару персиков в лотке покупаю, – может, мало?
На коротком поводке бультерьер ведёт амбала.
Еле слышно Учан-Су льётся струйкою из крана.
Новым шлягером Алсу завлекают рестораны.
Ни конфликтов, ни беды, а одни слова приветствий –
просто нет вокруг среды, где живут микробы бедствий,
ну а то! – не зря ведь йод бриз несёт в сады и окна,
наплывает теплоход, вырастает, как в бинокле…

2.

И усидчив я, и рьян, а от солнечной глюкозы
по-ахматовски бурьян прёт в поэзию из прозы,
и уже звонят друзья с предложеньем самым клёвым;
в этом городе нельзя жить жлобом и быть суровым.
Мы уедем на плато, где цветов столпотворенье,
зарифмую я про то пару строк в стихотворенье,
про грибы среди яйлы, про их хитрые таланты,
как сосновые стволы держат небо, что атланты…

Погляжу с вершины вниз, округляя взгляд вопросом,
там, как чей-нибудь каприз, городок у волн разбросан:
порт, кварталы, купола всех церквей сияют славно,
в тихом сквере том ждала ты меня ещё недавно…
И блестит змеёй шоссе, и сосна склонилась к буку,
но воспоминанья все упираются в разлуку.
Что ж, грустить претит напеву, мой характер не таков…
По-боксёрски кошка левой лапкой надаёт шлепков…


БОГ    ВСЕГДА   ЗА   ВЛЮБЛЁННЫХ!

На заре из окна хлынул в комнату солнечный свет,
начинался наш день так божественно, свято, крамольно.
Были груди твои золотыми, а тонкий браслет
так сверкал на руке, что смотреть на него было больно.

Ты в рубашке моей  поливала в горшочках цветы,
мне казалось, идиллию эту вовек не нарушу,
но, когда прикасалась ко  мне вдруг нечаянно  ты,
снова страсть заливала волной моё тело и душу.

Снова мы улетали на крыльях любви в небеса,
как писали когда-то поэты в своих мадригалах,
и в такие мгновенья казалась мне их бирюза
послабей бирюзы, что в глазах твоих влажных стояла.

Сотой доли тебе  я тогда не сказал, как хотел,
видно, речи в ту ночь ненужны были и невозможны:
мы друг с другом легко объяснялись на уровне тел,
а на уровне душ все слова нам казались ничтожны.

Пик Ай-Петри смотрел на счастливое наше жильё:
на балкон, на сирень,  на садовую разную утварь,
и не трогали нас ни приезжее в Ялту жульё,
ни шпана записная из местных, ни прочая шушваль.

Потому что влюблённых затрагивать грех – это Божий закон,
Бог всегда за влюблённых, и это запомнить, не мне ли?
И когда мы с тобой выходили в ночи на балкон,
хор сверчков так старался, что звёзды хрустально звенели.

А наутро из окон опять лился солнечный свет
пахло летом и морем, и сладким ромашковым  ветром,
и ай-петринский пик, всем знакомый его силуэт,
таял в дымке туманной, как дни нашей юности светлой…

* * *
               
                Лучше жить в провинции, у моря…
                И. Бродский


С  судьбою  не бываю  в ссоре.
И счастлив…. Если б не грехи.
Живу в провинции. У моря.
Пишу пейзажные стихи.

И, не в пример иным всезнайкам,
любя родную синеву,
я оды посвящаю чайкам
и улицам, где я живу.

Дарил друзьям и милым строки.
И  никогда в потоке дней
я  не бываю одиноким
на малой родине моей.

Надменным критикам столичным
я не судья, как мне – они;
стихи считаю делом личным –
 творению судьбы сродни.

Мне придорожный мил цикорий
и лист, что на ветру дрожит.
Живу в провинции. У моря.
Как жить поэту надлежит.