Сказы о Москве. Глава 4-Белокаменная Москва 14 век

  Сказ старого воина

Холм. На нем стена белеет.
Два собора за стеной.
И восход уже  алеет
С Белокаменной Москвой.
Площадь залита лучами,
Над Неглинкой мост стоит.
В новом звонком Спаса храме
Отслужил митрополит.
Вижу церковь- колокольню,
Надпись: Листвичник Иван.
Заглянул туда невольно,
Тихо, горстка прихожан.
Постоял, перекрестился,
Вышел в маленький дворок.
Инвалид на пень садился,
Да упал. Ему помог...

- Храни тебя Господь, мил человек!
Ты здесь впервые? Раньше не приметил.

- Впервые, дядя, не видал во век
Красивей церкви, издали заметил.

- Присаживайся, коли не спешишь,
Ни раз уже с Москвой она горела.
Лихие годы... Если посидишь,
То расскажу о том, как было дело.

- Я не спешу, услышать буду рад
О веке, для Москвы что был ударом.

- Ну хорошо. В начало кинем взгляд...
Орда зверела, грабежи с пожаром...
Но был добыт ярлык и для Москвы,
И наполнялся город белым светом.
Пришли года Ивана Калиты.
Он строил храмы, в том числе и этот.
Успенский и Архангельский в Кремле,
Да Спаса на Бору застыл, спокоен.
О возведенном о монастыре
Я не смолчу, и не один построен!
Зачатьевский и Симонов стоят,
Андронников расширил поселенья,
При Дмитрии Донском их вырос ряд.
Стал защищать московские владенья.
А в "тыща" триста двадцать... ээ... седьмом
Митрополит Владимирский всей властью
Навек в Москву он со своим Крестом
Принес величие, но обходило счастье.
Спустилась тьма- нашествие чумы.
Так век в средине смертью был отмечен,
И хоронить не успевали мы.
Я год тот помню, страшен, изувечен.
И только город вырвался из тьмы,
Храм всех святых пожаром озарился.
Сгорело все, и вновь рыдали мы
Над пеплом, крова каждый здесь лишился.
Но город сильный, город вновь восстал,
И князь Донской воздвиг из камня крепость.
Люд Белокаменной тогда Москву назвал,
Чтоб гари мрак забылся, как нелепость.
Настал опять сражениям черед
При Дмитрии Донском с Литвой и Тверью,
Объединял в борьбе он весь народ,
И вдохновлял, всегда в победу веря.
Ложились в битвах тысячи голов.
Литовцев тех в доспехи облаченных,
Ордынцев оснащенных до зубов,
На Куликовом поле, обреченных.
Но хитростью, обманом Тохтамыш
В Москву вошел, пожгли, да разорили.
И снова дань, но хоть на время тишь.
За десять лет мы город воскресили.
А ногу-то я в битве потерял
На Воже в осень семьдесят восьмого.
А то бы с час на страже я стоял
У крепости, но видно воля Бога.

-Но может есть, хоть маленький глоток,
Глоточек счастья, что испить мы можем?

-Конечно есть, его вкусить я смог!

-поведай же скорее, это что же?

-Посмотри, высоченное небо.
Ослепительный огненный шар.
Цокот шустрых кузнечиков где-то,
И пищит предрассветный комар.
Шелестит в лабиринте кленовом
Холодка уходящего тень,
А туман в аромате сосновом,
Растворился, приветствуя день.
В светлой дымке беснуются осы,
Побежал ручеек муравьев,
И хрустальные капельки-слезы
Серебрятся в ладошках листов.
Невесомо, беспечно, прекрасно
Дуновение летнего дня.
И я вижу все это так ясно,
Ведь со мною родная земля.
Та, что слаще цветочного меда,
Изумрудных дороже камней,
Волшебство продолжения рода,
Ярче звезд бесконечных лучей.
Этот мир пусть жесток нестерпимо,
Гибнут люди в огне и ветрах.
Счастье может в нас жить негасимо,
Коли родина с нами в веках.

- Я поражен, отважной силы дух.
Быть пеплом, возродиться, к вашей чести.
Ты растревожил очень сердце, слух.
Горжусь тобой и всеми вами вместе!


- Мил человек, спасибо, что присел,
Что выслушал сражений инвалида.
Я тут всегда, такой уж мой удел.
Не забывай Посадского Свирида.